По крайней мере я не загнал мячик в соседний пруд, подумал Райан.

— Сколько времени ты играешь в гольф, Джек?

— Целых два месяца.

Джексон ухмыльнулся, направляясь к стоящему поблизости электрокару.

— А я начал играть на втором курсе академии, в Аннаполисе, так что у меня, дружище, практики чуть побольше. Брось расстраиваться, лучше посмотри, какая красота вокруг.

Действительно, день был необычайно хорош. Поле «Гринбрайер-клаба» находилось среди холмов Западной Виргинии. Этим октябрьским утром вокруг белого здания отеля, разместившегося в старинном особняке конца восемнадцатого столетия, пылала жёлто-алая листва охваченных огнём осени деревьев.

— В самом деле, — согласился Райан, садясь в электрокар. — Я и не рассчитывал, что выиграю у тебя. Адмирал улыбнулся.

— Это тебе и не удалось бы. Благодари Бога, Джек, что сегодня тебе не надо ехать на службу. В отличие от меня.

Ни один из них не находился в отпуске, хотя оба в этом нуждались и оба испытывали неудовлетворение от того, что происходило с ними последнее время. Робби хотелось получить наконец адмиральскую должность и кабинет в Пентагоне. Успех для Райана, к его удивлению, означал возврат в деловой мир взамен тихой преподавательской жизни, о которой он мечтал — или думал, что мечтает, — два с половиной года назад, стоя посреди площади в Саудовской Аравии. Может быть, мой удел — активная деятельность, а может, она просто захватила меня как наркотик? — подумал он, выбирая металлическую клюшку номер три для следующего удара. Такой клюшкой не выбьешь мячик на поляну у лунки, но пока он не овладел деревянными клюшками, что позволяют наносить сильные удары. Да, пожалуй, ему действительно по душе активная деятельность.

— Не спеши и не стремись сделать особенно сильный удар. Мячик все равно проигран, верно?

— Так точно, адмирал, сэр, — ответил Джек.

— Не поднимай голову. Я буду следить за тобой.

— Хорошо, Робби. — Сознание, что партнёр не станет смеяться над ним, каким бы неудачным ни оказался удар, было почему-то хуже подозрения, что он всё-таки засмеётся. Подумав, Райан чуть выпрямился перед замахом и в награду услышал звучный щелчок.

Мячик отлетел уже на тридцать ярдов, когда он поднял голову и посмотрел ему вслед… Белый шарик стремительно удалялся и все ещё летел влево, однако, начав снижаться, уклонился вправо.

— Джек?

— Да, — отозвался Райан, не повернув головы.

— Третья — твоя клюшка, — съязвил Джексон, проследив за полётом мячика. — Не отказывайся от неё. Всегда играй ею.

Джеку стоило немалых усилий сунуть клюшку в сумку, а не опустить на голову приятеля. Лишь когда электрокар тронулся с места, направляясь к мячику Робби — маленькой белой точке посреди ровного зелёного ковра, — он рассмеялся.

— Тоскуешь по небу? — поинтересовался Райан. Робби взглянул на него.

— Ты тоже знаешь, где найти уязвимое место, — ответил он.

Впрочем, Джексон понимал, как трудно изменить естественный ход событий. Он завершил свою лётную карьеру. Его личное дело поступило в кадры для выдвижения на адмиральскую должность, и он получил назначение на пост начальника Испытательного лётного центра морской авиации на реке Патьюксент в Мэриленде и соответственно становился главным лётчиком-испытателем ВМС США. Однако этому не суждено было сбыться — Джексон попал в J-5, оперативное управление аппарата Объединённого комитета начальников штабов. Отдел планирования боевых операций — странное место для военного лётчика, когда в мире о войне начали забывать. Здесь легче сделать карьеру, это верно, но удовольствия получаешь гораздо меньше, чем когда командуешь лётчиками и летаешь сам. Джексон попытался отнестись к этому назначению спокойно — в конце концов, полетал он за свою жизнь немало, начал на «фантомах» и закончил на «томкэтах», командовал эскадрильей, авиакрылом на авианосце, затем благодаря отличному послужному списку в ещё достаточно молодом возрасте стал контр-адмиралом. Его следующим назначением — если повезёт — будет командование боевой авианосной группой, что когда-то казалось ему верхом всех самых смелых устремлений. А теперь, достигнув этих вершин, Джексон пытался понять, как быстро могли промелькнуть столько лет и что его ждёт впереди.

— Что с нами будет, Джек, когда мы состаримся?

— Кое-кто начинает играть в гольф, Роб.

— Или возвращается к акциям и ценным бумагам, — поддел Райана Джексон. Пожалуй, здесь стоит выбрать клюшку номер восемь, подумал он, для несильного точного удара. Райан направился вместе с ним к его мячику.

— А как со вкладом в коммерческий банк? — вспомнил Джек. — В прошлый раз у тебя все прошло удачно?

При этих словах лётчик — продолжает ли он летать или сидит, как теперь, за письменным столом, для себя и своих друзей он всегда остаётся лётчиком — поднял голову и усмехнулся.

— Вполне, ты превратил мою сотню тысяч в целое состояние, сэр Джон. — Джексон замахнулся и ударил по мячику. По крайней мере уж в гольфе-то он Райану не уступит. Мячик упал на траву, подпрыгнул, прокатился и остановился наконец в двадцати футах от лунки.

— Достаточная плата за мои уроки гольфа?

— Вполне, а уроки тебе чертовски нужны. — Робби помолчал, и выражение его лица посерьёзнело. — Прошло много лет, Джек. Мы изменили мир. — И изменили к лучшему, верно? — мысленно добавил он.

— В определённом смысле. — Райан сжал губы. Некоторые полагали, что это конец в истории человечества, но Райан, докторская диссертация которого касалась этой проблемы, не разделял такой точки зрения.

— Тебе действительно по душе то, чем ты занимаешься сейчас?

— Ежедневно я возвращаюсь домой не позже шести. Летом не пропускаю ни одной игры Малой лиги, осенью бываю почти на всех футбольных матчах. А когда Салли вырастет и отправится на своё первое свидание, я не окажусь в каком-то проклятом VC-20B черт знает где, на другом конце земли, направляясь на очередное бессмысленное совещание. — Лицо Джека осветила удовлетворённая улыбка. — Я предпочитаю такую жизнь даже хорошей партии в гольф.

— Ну что ж, это вполне разумно, так как, думаю, даже самому Арнолду Палмеру не по плечу научить тебя правильному удару. Но я всё-таки попытаюсь, — добавил Робби, — хотя бы потому, что об этом меня просила Кэти.

Удар Джека оказался слишком сильным, и ему пришлось ещё трижды бить по мячику, чтобы вернуть его на зелёную поляну. В результате мячик оказался в лунке после семи ударов, тогда как Робби потратил на то же самое всего четыре, что соответствовало норме для этого поля.

— Игрок твоего класса должен больше ругаться, — заметил Джексон, устанавливая второй колышек. Райан не успел огрызнуться — послышалось жужжание пейджера.

Джек всегда носил пейджер пристёгнутым к поясу. Пейджер действовал через спутник связи, так что его владелец постоянно был в поле досягаемости, где бы ни находился. Туннели в горах или под водой обеспечивали некоторую защиту, но и то недостаточную. Джек снял пейджер с пояса. Скорее всего, это по поводу контракта с «Силикон-вэлли», подумал он, хотя оставленные им инструкции были ясными и недвусмысленными. Не иначе кому-то надоело перекалывать канцелярские скрепки. Он посмотрел на номер телефона, что высветил дисплей на жидких кристаллах.

— Мне казалось, твой офис в Нью-Йорке, — заметил Робби. Код на дисплее был 202, а не 212, как ожидал Джек.

— Да, это так. Я могу проводить почти все совещания по телефону из Балтимора, но по крайней мере раз в неделю приходится отправляться на «метролайнере» в Нью-Йорк. — Райан нахмурился. Странно. За кодом Вашингтона следовал номер телефона — 757-5000. Центр связи Белого дома. Он посмотрел на часы. Без пяти восемь утра. Время вызова больше чем что-либо подчёркивало его срочность. Ну что в том особенного? — подумал Джек. По крайней мере, если судить по газетам, которые он ежедневно читал. Неожиданным было лишь то, что его вызывают с таким опозданием. Джек ожидал звонка из Белого дома гораздо раньше. Он подошёл к электрокару и достал из сумки телефон сотовой связи. Надо признаться, это был единственный предмет в сумке для гольфа, которым он умел пользоваться.