— Внимание, — послышался голос. — Господа, командующий подводными силами Тихоокеанского флота. — В помещение вошёл Манкузо. Его сопровождали начальник оперативного управления капитан первого ранга Чеймберз и адъютант, старающийся держаться в стороне. Адмирал посмотрел в лицо Джоунза.

— Удалось установить связь с «Шарлотт»?

— Нет.

— Вот посмотрите сюда.

— Что ты хочешь сказать мне, Джоунзи?

Джоунз указал красным карандашом на нижнюю часть страницы.

— Вот треск корпуса лодки, раздавленного водой.

Манкузо кивнул вздохнув.

— Я знаю, Рон.

— А теперь посмотрите на это. Лодка маневрирует на предельной скорости.

— Когда что-то происходит, даёшь самый полный ход и пытаешься подняться на поверхность, — заметил капитан Чеймберз, ещё не понимая или, подумал Джоунз, отказываясь понимать. Что ж, работать с мистером Чеймберзом всегда было приятно.

— Но ведь лодка не устремилась к поверхности на полном ходу, мистер Чеймберз. Вот изменения ракурса — здесь и здесь, — показал Джоунз, передвигая карандаш вверх по странице, и тем самым возвращаясь обратно во времени, помечая, где менялась ширина следов и пеленги. — Она шла на предельных оборотах и одновременно меняла курс. Вот это, по-видимому, звуки выпущенной противоторпедной приманки. А вот это, — он показал на самый край распечатки, — торпеда. Она мчится почти бесшумно, но посмотрите на то, как меняется пеленг. «Рыба» тоже поворачивает и преследует «Эшвилл», оставляя вот эти следы до самой временной отметки вот здесь. — Рон обвёл кружками оба следа, и, хотя на бумаге они находились на расстоянии в четырнадцать дюймов, все плавные изгибы и повороты были практически одинаковыми. Карандаш снова поднялся вверх, затем переместился к колонке других частот. — До момента пуска торпеды. Прямо на этом месте.

— Проклятье, — тихо выдохнул Чеймберз.

Манкузо склонился над листами распечатки, рядом с Джоунзом, и видел теперь все сам.

— А что вот это?

— Это, по-видимому, «Шарлотт», тоже маневрирующая, хотя и в течение короткого времени. Смотрите, вот и вот, обратите внимание, мне это кажется изменениями ракурсов. Паразитных шумов не видно, наверно, торпеда пущена с большого расстояния, по этой же причине у нас нет следов самой «рыбы». — Джоунз передвинул конец карандаша обратно на след «Эшвилла». — Вот здесь японская дизельная подлодка выпустила в него торпеду. А вот здесь видно, как «Эшвилл» пытается уйти от неё, но безуспешно. Здесь след первого взрыва — это взорвалась боеголовка торпеды. , Вот стихают шумы из машинного отделения — торпеда попала в корму. Вот рушатся внутренние водонепроницаемые переборки, не выдержавшие давления воды. Сэр, «Эшвилл» был потоплен торпедой скорее всего типа 89, примерно в то же самое время, когда произошло несчастье с двумя нашими авианосцами.

— Это невозможно, — тихо произнёс Чеймберз. Когда Джоунз повернул голову, его глаза были бесстрастными и непроницаемыми, словно пуговки на лице куклы.

— Тогда, сэр, объясните мне, что означают эти следы. — Кто-то должен подтолкнуть Чеймберза и вернуть его в реальный мир, подумал он.

— Боже мой, Рон!

— Успокойся, Уолли, — спокойно заметил командующий подводными силами, глядя на точки, разбегающиеся по странице, и пытаясь найти другое объяснение. Он хотел убедиться лично, хотя и знал, что другого объяснения не существует.

— Вы напрасно тратите время, шкипер. — Джоунз постучал пальцем по следу фрегата «Гэри». — Нужно, чтобы кто-то срочно передал на фрегат, что они плывут навстречу опасности, а не для проведения спасательных операций. В этом районе скрываются две подводные лодки с боевыми торпедами на борту, и они уже дважды воспользовались ими. — Джоунз подошёл к карте, нашёл красный фломастер и провёл два больших круга, каждый диаметром миль в тридцать. — Примерно вот здесь. Мы сможем обнаружить их, когда они всплывут на шноркельную глубину. Между прочим, что это за контакт на поверхности?

— Судя по сообщениям, один из японских тендеров береговой охраны направляется к аварийному бую для проведения спасательных работ, — ответил адмирал.

— Неплохо было бы подумать о том, чтобы потопить его, — посоветовал Джоунз, обводя красным фломастером и это место. Он только что сделал заключительный шаг, бесстрастно предложив уничтожить корабль, превратившийся из союзнического во вражеский. Тендер стал теперь просто целью.

— Нам придётся встретиться с главнокомандующим Тихоокеанским флотом, — произнёс Манкузо. Джоунз кивнул.

— Да, сэр, думаю, придётся.

Взрыв бомбы оказался впечатляющим. Он произошёл у входа в новый роскошный отель «Тринкомали трейдуиндс», построенный главным образом на индийские деньги. Мало кто из тех, кто находились на расстоянии ближе полуквартала, сумеют теперь вспомнить белый грузовичок, небольшой, но достаточный, чтобы вместить полтонны АМФО — взрывчатой смеси из аммиачной селитры, используемой в качестве удобрения, и дизельного топлива. Эту смесь легко изготовить в ванне или корыте для стирки белья, и в данном случае мощность взрыва была достаточно велика, чтобы снести фасад десятиэтажного отеля, убить двадцать семь человек и причинить увечья ещё сотне. Едва стих грохот взрыва, как в местном отделении агентства Рейтер раздался телефонный звонок.

— Наступил заключительный этап освободительной борьбы, — послышался голос, читающий, по-видимому, заранее подготовленное заявление, как это часто делают террористы. — «Тамильские тигры» должны получить своё независимое государство, иначе в Шри-Ланке никогда не будет мира. Это только начало заключительного этапа нашей борьбы. Мы будем взрывать по одной такой бомбе каждый день, пока не достигнем своей цели. — Послышался щелчок повешенной трубки.

Более сотни лет Рейтер было одним из самых оперативных телеграфных агентств, и его отделение в Коломбо не составляло исключения, даже во время уик-энда. Через десять минут сообщение о взрыве и предъявленном ультиматуме уже передавалось — теперь по системе космической связи — в штаб-квартиру агентства в Лондоне, откуда его немедленно разослали по глобальной сети средств массовой информации с пометкой «молния».

Многие государственные департаменты США непрерывно прослушивают сообщения новостей. Это американские спецслужбы, ФБР, Секретная служба и Пентагон. То же самое относится и к центру связи Белого дома, так что уже через двадцать пять минут после взрыва сержант ВВС разбудила Джека Райана, положив ему руку на плечо. Глаза советника по национальной безопасности открылись, и он увидел палец, указывающий вверх.

— Поступило срочное сообщение, сэр, — шепнула сержант. Райан кивнул, с трудом отгоняя сон, расстегнул пристежной ремень и ещё раз поблагодарил судьбу за то, что удержался от спиртного в Москве. В полумраке салона он заметил, что все остальные пассажиры спят. Чтобы не разбудить жену, ему пришлось перешагнуть через столик. Райан споткнулся и едва не упал, но сержант подхватила его под руку.

— Спасибо, мэм.

— Не стоит, сэр.

Райан последовал за ней к спиральному трапу, ведущему в верхний салон, где размещался центр связи президентского авиалайнера.

— Так в чём дело? — спросил Райан и едва удержался от того, чтобы поинтересоваться, сколько сейчас времени, потому что за этим вопросом тут же последовали бы встречные: вас интересует время в Вашингтоне, в той часовой зоне, где самолёт находится в данный момент, или там, откуда поступило срочное сообщение. Ещё один признак прогресса, подумал он, направляясь к термографическому принтеру: приходится думать о том, что значит «сейчас».

Дежурным офицером связи была лейтенант ВВС — темнокожая, стройная и привлекательная.

— Доброе утро, доктор Райан. Департамент национальной безопасности передал для вас вот это. — Она вручила ему лист скользкой бумаги, всегда вызывающей у него неприятное чувство. Впрочем, термопринтеры работали бесшумно, а этот центр связи, подобно всем остальным, был достаточно шумным. Джек прочитал информацию агентства Рейтер, столь свежую, что она ещё не подверглась аналитическому изучению ни в ЦРУ, ни в других ведомствах.