Еще одна интереснейшая личность – Андрей Владимирович. Он до сих пор с Катей, и относится к ней теперь с глубочайшим уважением. А Катя, уже далеко не юная, тем не менее так же стройная и удивительно красивая молодая женщина, по-прежнему безоговорочно любит его. Ее не смущает ни его внешний вид с иссеченным шрамами лицом и телом, ни добровольный уход из Института и переезд на Курилы, ее родину.

После памятного трагического случая он категорически отверг помощь Маши в удалении внешних последствий травмы, решительно заявив, что все это лишь малая плата за его безрассудные действия в молодости. И теперь уже он должен ходить с благородной сединой и шрамами, чтобы каждый взгляд в зеркало, мог напомнить ему, как следует поступить в том или ином случае. Седина, допустим, в его светлой шевелюре не очень выделялась, а вот лицо потеряло смазливую привлекательность и напоминало суровую мертвенно бледную маску. Но изменившаяся внешность не умалила его авторитета в Институте, напротив, придала его облику ореол загадки. Теперь он появлялся здесь только по значимым событиям, и его приезд сам становился особым случаем, к которому привязывали проведение Советов, конференций и важнейших встреч. И ему было чем поделиться с коллегами. Теперь его все больше привлекала истинная природа Планеты, ее загадки и открытия. Он близко сошелся с Трофимом Семеновичем, дядей Катюши, и даже перенял у него некоторые знания. А над шаманом Семенычем, также, как и над Владиславом Эдуардовичем, время, казалось, было уже не властно. По крайней мере, до сих пор они были активны, энергичны и готовы в любое время к любым действиям.

Тихо-мирно мы похоронили Марию Павловну, мою тезку и единственную ниточку, соединявшую нашу Оленьку с детством. Ее родные, к сожалению, появились уже после похорон, так и не дав ей возможности увидеться перед последней чертой.

Мои биологические родители, к огромному моему сожалению, не сделали выводов из случившегося более пятнадцати лет назад. Они все так же вместе, притерлись, притерпелись, привыкли друг к другу. Квартирой пользуются, не имея никакой возможности ее продать или даже сдать. Есть вот такая Маша, которая препятствует этому. Прошлые поиски моих корней, а также недавняя негласная внимательная проверка самих родителей, подтвердили лишь наличие у них неразвитых способностей к интуиции и эмпатии, что до сих пор прекрасно помогало им втираться в доверие и заниматься своим неблаговидным ремеслом, теперь уже в паре. И не дай бог Виктору узнать об истинной причине своего успеха. С его быстро загорающейся деятельной натурой и стремлением любой ценой добиваться своего, он может и здесь наломать дров.

Отношения Института и Школы на государственном уровне тоже урегулировались. После многих лет безуспешных попыток нажать, надавить, выведать и так далее, структуры прекратили противостояние, по крайней мере, не досаждали нам ничем и нигде. Напротив, постарались наладить диалог и довольствоваться той помощью, которую Институт может оказать. Но и этого оказалось немало. Начиная от контроля и проверки охранных систем, рекомендаций по подбору штатов и проверки лояльности работников высшего звена, и заканчивая экстренной медицинской помощью. И это, не считая сфер добычи ископаемых, охраны природных ресурсов, рекомендованных, наиболее эффективных и экономически выгодных способов их разработки и многих прочих выгод. Кстати, в Школе несколько лет назад открыта целительская специализация, и дети, окончившие ее, автоматически переходили на одноименный факультет университета. По-прежнему, начиная со старших классов школы, ученики прикомандировывались к группам экстренной помощи. К каждой из таких групп подключался целитель. А с университетских лет ребята уже полноценно работали по профилю. Оказываемая ими помощь во многих случаях помогала безнадежно больным людям и была заслуженно оценена на высшем уровне. Во многом, благодаря этому, наши отношения пришли в норму. А по стране, в нескольких филиалах Института, был подхвачен наш опыт по работе с новорожденными и созданы детские ясли-сады-школы. А вот Университет решили оставить один, расширяя и развивая его структуру.

Тимур уже десять лет как окончил наш Университет, и будучи самым сильным и талантливым проводником в настоящее время, давно уже возглавлял разветвленную сеть наблюдателей, рассредоточенных по всему миру. Он единственный из проводников давно освоил пространственные переходы и успешно поддерживает в рабочем состоянии все группы, появляясь и исчезая в любое время, в любом месте. Молодые ребята и девушки едва не молятся на него и почитают как бога. Семьи он не создал, и даже не думает об этом, отдавая всего себя любимой стезе. Неизвестно, что будет в будущем, но пока достойной опоры ему не нашлось.

Его младшие братья, все пятеро, подают большие надежды, а двое уже вполне ощутимо помогают старшему брату в работе, но, не освоив пространственное перемещение, не могут ощутимо заменить его. Тимур же рассчитывает через некоторое время ввести в команду самого младшего, пятнадцатилетнего Закира, который, по всем признакам, вскоре будет носиться по миру, подобно солнечному зайчику. Неугомонный мальчишка совал нос везде, куда падал его взгляд, и доставлял своим братьям немало хлопот, но вместе с тем добавлял гордости за свою поднявшуюся из самых низов семью. Всего полтора десятка лет, а все село, да что там село, весь край с почтением смотрит на Мурата, отца таких значительных и уважаемых людей. Они и не догадываются, что на самом деле даже не могут себе представить значимость этой семьи для края, для страны, для всего мира. Но и того, что они чувствуют вполне достаточно, чтобы преклонять голову при встрече с отцом семейства.

Солнце давно село, скользнув напоследок угасающим лучом по верхушкам деревьев. А я по-прежнему сидела на террасе, предаваясь воспоминаниям, смакуя каждый удачный эпизод своей жизни, каждое достижение близких мне людей. Постепенно мысли приняли противоположное направление, и я задумалась о будущем. Школьный аттестат я получила еще три года назад и вскоре защищаю дипломную работу в нашем университете по специализации целительства. Теперь мне смешно вспоминать мои первые попытки лечения под девизом «я так хочу». Я почти дипломированный специалист, разбирающийся не только в движении и направлении текущих потоков, но и в том, как они должны выглядеть в естественном состоянии, и куда их необходимо направлять в каждом конкретном случае.

Университетские скамьи мы просиживали с Юной рядышком. Назвавшись двоюродной сестрой, она уверенно вошла в нашу семью и мало чем отличалась от меня. Теперь нет необходимости прятать ее от окружающих, и мы стали практически неразлучны. Она и подрастать, и взрослеть начала вместе со мной. Мы становились все более похожи в движениях, интонациях, поступках, и даже во внешности. Всегда рядом, всегда вместе, как близнецы. Я часто бурчу, но мы никогда не ссоримся. Похоже, мы стали дополнением друг друга, единым неразрывным целым.

Вот и сейчас она неслышно подошла ко мне и, обняв за плечи, примостилась рядышком. Ей ничего не нужно рассказывать, объяснять. Она понимает меня лучше меня самой.

- Не грусти. Нас ждут другие миры.

- Как это?

- Помнишь, ты спросила меня как-то о порталах? И я ответила – не сейчас. Время пришло.

- Я думала, ты пошутила.

- Отнюдь. Ты свою задачу выполнила, мы здесь больше не нужны. Наша Планета входит в силу. Раньше она могла общаться с другими Планетами. Их много, разумных миров, и многие общаются между собой. Иногда намеренно открывают порталы и перекидываются разумными представителями, иногда случайно. А сейчас, Машуня, у нас есть возможность своими глазами увидеть не дальние страны, а далекие миры. Машка! Подружка ты моя единственная, сестричка ненаглядная! Нас зовут другие Планеты! Ты готова?

- Боязно… мы же ничего не знаем…

- Не попробуешь – не узнаешь? Верно?