- Юна, а проводники, они все поначалу так реагируют на контакт?

- В основном, да. Бывает по несколько дней в себя не приходят. Зависит от силы. Это здесь мальчик быстро восстанавливается. В школе ему посложнее будет. Но ничего, он сильный, скоро окрепнет. – Она подняла голову, взглянула на солнце, будто и вправду время по нему определяла, и позвала.

- Иван Данилович, пора нам. Тимур, вставай, возвращаемся.

* * *

Небольшое сообщение для вас, мои читатели.

Начинаю новую историю, "Дежа Вю".

Писаться будет медленно, прода выкладываться по мере возможности, чтобы не было в ущерб «Перерождению».

Глава 25. ч.1

Дорогие мои читатели!

Приношу свои извинения за очередную задержку и очень надеюсь, что на этом наши неприятности закончились.

Пишу сейчас с планшета (ноутбук слетел с катушек), поэтому заранее извиняюсь за мелкие несогласованности в подаче материала. Пока еще не вполне освоилась с особенностями программы в планшете, и всякие черточки-тире-пробелы не хотят слушаться:).

Первый шок и восторги по поводу наличия летней поляны среди зимнего леса прошли. Одевшись на ее границе, мы шагнули за черту обыденно, будто из теплого дома на мороз. Наверное, так наши туристы выходят из самолета, вернувшись зимой из жарких стран. Сама-то я ни разу нигде дальше Крыма не была.

На базе мы пробыли еще два дня. И дважды возвращались в лето. Эти посещения были тихими и спокойными. Каждый из нас по-своему пропускал через себя свалившуюся информацию.

Тимур блаженствовал, впитывая силу, как губка, словно стремился запастись ею на всю оставшуюся жизнь.

Данилыч отходил в сторону, и в одиночестве совершенно отключался от реальности, пытаясь найти, услышать что-то новое в себе. Иногда ему казалось, что вот оно, неподвластное доселе ощущение близости с Планетой, а следом он опять разочарованно вздыхал, понимая, что мимолетное касание силы не есть владение ею. И снова вслушивался, не замечая времени, не видя ничего вокруг.

А я лежала навзничь на своем уже полюбившемся за прошедшие годы камне, в самом центре, и смотрела на уходящий в небо светящийся столб. Он терялся в вышине и казался бесконечным. Словно ниточка, на которой подвешена сама Планета. И все мы лишь иллюзорные персонажи, неведомыми силами вовлеченные в непонятную для нас игру.

Но несмотря на то, что мы, практически не общались ни во время посещений места силы, ни после на эту тему, мы почувствовали некую общность, будто незримые нити навсегда связали нас воедино.

* * *

В последни дни я практически не видела Тимура. Мне показалось, что он намеренно избегает меня. При случайных встречах, он был хмурым, нервным, каким-то дерганым, и торопился побыстрее исчезнуть. Все мои попытки исподволь выяснить, что случилось потерпели фиаско. А когда я по уже сложившейся привычке попыталась пригласить его в гости к обеду, он грубо ответил.

- Слушай, отстань, а? Достала уже меня со своими обедами. – Резко развернулся и быстро пошел прочь.

Что, Маша? Получила? А я-то, наивная, думала, что помогаю мальчику адаптироваться. Да, верно говорят, благими намерениями вымощена дорога в ад.

И все-же, где-то на задворках сознания цеплялась занозой неотвязная мысль, что здесь все не так однозначно. Не нравился мне такой Тимур. Совсем не похож на себя. Поэтому, задвинув свои обидки подальше, я решила поговорить с Данилычем. А с кем еще, не к маме же, и не к папе бежать.

Увы! Данилыч не отзывался. Заявляться к нему без предупреждения больше не хотелось. Себе дороже. И так уже опозорилась. Придется Юну просить. Я ее конечно очень люблю и обожаю, но лишний раз обращаться что-то не очень хочется. Опять будет ехидничать в мою сторону. Слишком уж часто она стала себе это позволять. Допускаю воспитательный момент в какой-то мере, но не до такой же степени. Впрочем, сейчас выхода другого нет, ситуация не располагает. Сама, пожалуй, не разберусь.

- Вот-вот – не замедлила проявиться подруженька. – Ничего-то сама не можешь. – Деланно вздохнула она.

- Мне позволительно, я маленькая – лениво огрызнулась я – что там у нас с Тимуром?

- Плохо у нас с Тимуром – передразнила меня она – а если серьезно, то на самом деле плохо. Беда у него. А гордыня не дает помощи попросить. Только давай уж вместе с Данилычем обсудим, ему ведь тоже нужно в курсе быть.

- Да пробовала уже связаться – махнула я рукой – не отвечает. И чем таким серьезным занят?

- О, это да! У него же нет более серьезных дел, чем с тобой нянькаться. Как посмел не ответить, когда ее величество Машенька беспокоит… Но сейчас, кажется, я побеспокою – прислушавшись к чему-то, угрожающе рявкнула она, и, переключившись на Данилыча, послала ему короткую фразу: «ты нам нужен».

И тут же, словно раскаленной иглой мне проткнули мозг, пришел ответ.

- Что случилось?

- Ох, что это с ним? Ты так раскочегарила? Огнем плюется!

- Прости, по-другому не получилось бы. Они там мордобойчик с Андреем устроить затевали. Не успевала по-другому. Сейчас, подожди секунду – она замерла, словно на самом деле прислушивалась, – через пять минут к нему в кабинет.

* * *

- По-хорошему прошу тебя, отдай девчонку! Зачем она тебе? У нее может и сила не проснется больше. Да и пока она дорастет, у тебя уже целый клан проводников поднимется. Ну? Целый выводок – и одна пигалица?

Иван стоял напротив, крепко сжав зубы и сверля бывшего друга яростным взглядом.

- Откуда знаешь? – сквозь зубы спросил он, уже понимая, что попался в капкан. Не простит ему Совет утаивания столь важной информации. В лучшем случае, определит двойное кураторство. А в худшем, и вовсе передаст детей под наблюдение Андрею, если тот пожелает.

- Земля слухами полнится – пожал плечами Андрей. – Что же ты думал, не подал докладную, и концы в воду? Неужели считаешь, что тебе так бесконтрольно работать позволят?

Еле сдерживаясь, Иван в бессильной ярости сжимал кулаки, лихорадочно прокручивая в голове возможные варианты, но, к сожалению, не находил ни одного приемлемого.

Ну так как? Отдашь? – Андрей театрально заложил руки в карманы и немного подался в сторону друга, теперь уже скорее противника, пристально вглядываясь в его лицо. – Не отдашь… А, зря. – Он отклонился назад, выпрямляясь и делая разочарованное лицо.

Иван в порыве безысходности уже готов был просто двинуть по этой лучащейся самодовольством физиономии. Но тут его мозг накрыло волной боли и в голове раздался зов девушки. Застыв, превозмогая эту ввинчивающуюся в виски боль, он смог отправить вопрос и качнулся, принимая новую, уже менее оглушительную волну. Юна давала ему пять минут.

Увидев вдруг побледневшее перекошенное лицо Ивана, Андрей растерялся.

- Что? – Пытаясь поддержать внезапно ослабевшего мужчину, спросил он – врача?

Иван попытался отрицательно помотать головой, но новая вспышка боли остановила это движение.

- Нет. Спасибо. Иди. Потом договорим.

Он медленно подошел к креслу, осторожно опустился на него и всем телом навалился на стол, подперев руками голову. Взглянув на все еще стоящего посреди кабинета Андрея, он раздраженно повторил.

- Да иди уже! Не до тебя.

Помедлив секунду и бросив короткий взгляд на расплывшегося по столу Ивана, тот нехотя развернулся и вышел.

Боль понемногу отступила, и голова прояснилась. Ушло желание все крушить и бить, и тут до него дошло. А ведь нарочно саданула по мозгам, чертовка! Ну и силища! И ведь права. Не дети уже кулаками махать. Ничем бы потасовка не помогла. Он вздохнул, и переключился мыслями на предстоящую встречу.

Девочки появились ровно через пять минут. Данилыч поднял взгляд и осторожно кивнул, отвечая на приветствие, еще опасаясь резко двигаться. Но глаза его искрились лукавым смехом.