Последующие два дня нам все же пришлось перемещаться несколько раз.

В первый прихватили с собой Владислава. И как только оказались на новом месте, на меня нахлынули мои видения-сны, не давая осознать, где нахожусь. Продолжалось это недолго. Очнулась я на краю огромной котловины, уходящей за горизонт. Невысокие отроги, окаймляющие ее, лента дороги, вьющейся по ней, соединяя несколько поселков, слепящее зимнее солнце. Все тихо-спокойно.

Владислав встревоженно смотрел на меня, видимо уже не рад, что попросился с нами.

- Мне придется Вас оставить на некоторое время, пока мы с Иваном Даниловичем вернемся. Или вас уже обратно?

- Давай обратно. – С сожалением вздохнул он. – Со мной вдвое дольше будет. Каждый раз за мной придется возвращаться, а пользы практически нет. Вези уж старика. – Обеспокоенный и расстроенный он вернулся на базу, а мы в течение двух дней последовательно просматривали место за местом, пока не определили границы моих кошмаров. Они ослабевали строго по периметру котловины, усиливаясь внутри и ослабевая по мере отдаления. Огромная территория, протяженностью километров сорок и шириной вполовину. И никаких зацепок. Поле Планеты спокойно, у Юны дополнительной информации нет. Только наши мальчики, их ощущения трех потенциально опасных мест, да наши с Олесей совпавшие один в один видения.

Все, что можно было сделать, вернувшись домой, это подготовить отчет в Институт, рекомендуя держать наготове группы помощи. Мы тоже, как могли, подготовились. Составили группу, определили старших, Данилыч организовал постоянное дежурство на всех трех базах в проблемных точках, на случай, если придется внезапно принимать людей. К сожалению, это все, что мы могли предпринять.

Олеся осталась у нас и с удовольствием занялась детсадовской группой. Мы все души в ней не чаяли. Она отошла, оттаяла и светилось солнышком. Там, где она присутствовала, всегда были тепло и радость.

Владислав Эдуардович нашел в ее лице новую воспитанницу и проводил с нами значительную часть времени. Как-то незаметно к нам все чаще стал забегать Данилыч. И несмотря на загруженность, выкраивал время позаниматься с малышами.

Поначалу девушка стеснялась, старалась отойти в тень, но наши детсадовцы не давали ей проходу и тянули за собой. А спустя несколько дней без Леси, как все дружно стали ее называть, никто не мог обойтись. Она была везде, помогала, подбадривала, утешала. Каждому находила свое слово и отдельную улыбку. И с каждой минутой наш неприступный Данилыч все больше подпадал под ее волшебный взгляд. Глядя на них, я тихо радовалась. Оба были очарованы друг другом и сами не замечали этого.

Две недели прошли в обычном режиме, мы немного расслабились, успокоились. Но, как водится, именно в этот момент и закрутилось колесо события, оставившего глубокий след в памяти всех участников.

Как каждый воспринял начало, мы будем сопоставлять позже. А сейчас в моей голове словно лопнула струна, обеспечивающая равновесие и сдерживающая напор сил. Я еще толком не разобралась в своих ощущениях, но была абсолютно уверена, что нельзя терять ни минутки. Юна поддержала меня, и, не задумываясь, мы рванули к Данилычу. Не обращая внимания ни на присутствие в его кабинете Олеси, ни на то, как она восприняла наше появление, мы подхватили его и мгновенно переместились к месту моего притяжения.

Тот же заснеженный лес, тихий поселок, сверкающий белизной снег. Только впереди полыхал яркий факел вырывающегося из недр газа.

Мне даже не пришлось напрягаться, я словно воочию увидела как подземные потоки устремились к разгорающемуся с небывалой яростью факелу, как стягиваются к этой точке силы земли, последовательно приводя в движение и увлекая за собой потоки на сотни километров от нас. Как стонет Планета, пытаясь удержать последнюю возможность остановить движение, усиливая перемычку между исследованной нами котловиной и срединной точкой – нашей базой, куда мы ездили на последнюю практику, пытаясь этим оттянуть катастрофу.

Мы знали, что начавшееся движение не остановить, и будущий прорыв лишь дело времени. Наполнение соединяющихся между собой пустот бурлило и перетекало из одной каверны в другую, подчиняясь неумолимой силе движения потоков к одной единственной точке, давшей толчок колоссальной мощи, нарастающей с каждой секундой.

Побелевший Данилыч и сам уже понял, спешно доставая телефон экстренной связи.

* * *

Глава 26. ч.6

Несмотря на право чрезвычайного вызова, когда вся ответственность за привлеченные силы ложится на инициатора вызова, Ивану пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить руководство задействовать все возможные силы. Наконец, помогло вмешательство Владислава Эдуардовича, обладавшего почти неограниченной властью в Совете Института.

На место вылетела собранная в срочном порядке комиссия, подтвердившая начало непрогнозируемого движения потоков.

И вот теперь только закрутилось.

Взлеты-посадки вертолетов, доставляющих группы хранителей, спасателей, караваны грузовых машин, стягиваемых из прилегающих к долине населенных мест, на пределе работающий единственный аэродром для малых самолетов. Первым делом пришлось эвакуировать поселок при буровой, применив силы для нейтрализации руководства предприятия, ни в какую не соглашавшегося остановить работы.

Наши школьные бригады были поставлены на проверку уже освобожденных территорий. Вторая точка вероятного прорыва – наша временная база – находилась на пути между буровой и долиной, ближе к первой. Она была практически свободна от поселений и вывозить тут было нечего, поэтому мы сразу принялись за ее обследование, чтобы исключить случайное попадание людей в зону прорыва.

Но самым сложным было настоять на начале эвакуации нескольких крупных населенных пунктов из ключевой точки – долины. В ход шло все, и незримая работа групп Владислава, незаметно склонявшая людей временно выехать по любому поводу, включая посещение родственников вне долины, деловые поездки, и так далее. И срочные командировки в огромном количестве, и предписания по оказанию помощи на местах. Детские сады и школы получили настоятельные рекомендации не отказываться от приглашений в дома отдыха, многочисленные базы и начали понемногу отбывать.

Медленно, со скрипом, раскручивалась машина эвакуации. Теперь всем одаренным, побывавшим на месте, становилась понятной и тревога, и необходимость срочных действий. Счет времени шел уже не на дни, на часы.

Первым ожидаемо рванула буровая. Вначале раздался стремительно набирающий силу треск, затем оглушительный скрежет и грохот, словно рвалась и расходилась на огромной территории ткань земли. Огненный столб взметнулся на высоту десятков метров, попутно взметая за собой сотни тонн почвы.

Феерическая картина кружащихся на небывалой высоте мощных деревьев, объятых пламенем, взлетающих и падающих каменных глыб, подпрыгивающих под напором вырывающегося газа, горящей звездными искрами земли, поднятой в воздух.

С первым прорывом напряжение недр немного ослабло, что дало небольшую передышку работающим людям. В какой-то момент, не тратя сил на убеждение очередного упрямого водителя, не желавшего ни выезжать за пределы опасной зоны, ни оставлять машину, мы с Юной просто переместили его на внешнюю границу долины. И неожиданно здесь нос к носу столкнулись с Андреем, руководившим группами хранителей на этом участке.

Изможденный, помятый, наверняка, как и все мы, спавший лишь урывками в последние несколько дней, он показался мне совсем другим человеком. Настоящим ученым, занимающийся делом на пределе возможностей. Хранители рассредоточились по периметру долины, оставив в ее центре пятерку сильнейших. Перед ними стояла задача перераспределения потоков. Объединив силы, не позволяя им вырваться за пределы территории, и в то же время, успокаивая, разводя и предохраняя от случайных преждевременных выбросов внутри котловины, они замыкали их на себя, ожидая завершения эвакуации. Воздух вокруг них искрил и проскакивал небольшими молниями, ощутимо потрескивая от напряжения. Никто не знал, сколько времени это продлится. Андрей разрывался, мотаясь от группы к группе, не отрывая трубки от уха, пытаясь корректировать работу множества людей.