Я открыл рот, но ответить не успел.

– Ты извращенец, ведьмак. Такой же, как все вы. Такие, как ты, изуродовали меня, а теперь тебя заводит то, что получилось? – она криво усмехнулась. – Впрочем, мне-то выбирать не приходится, так? Только полный придурок может на меня позариться.

– Тали… – несмотря на всю её злобу и всю несправедливость слов, я почему-то не мог ей ответить.

– Хотел их увидеть? На, смотри, – она быстро расстегнула оставшиеся крючки, и я увидел упругие полушария груди в объятиях корсажа. Белоснежную кожу изрезали зигзаги и ромбы. Где я мог их видеть? Проклятье, понимание пробило меня стрелой.

– Знак.

Она не ответила. Просто стояла, равнодушно глядя на меня, но я ни капли не верил в это равнодушие.

– Доволен? – спросила она, возвращая на место мокрую ткань.

– Нет.

Я подошёл вплотную и опустил руки ей на плечи. Я видел, что она с трудом сдерживается, чтобы не броситься прочь.

– Я люблю тебя, – сказал я единственное, что смог придумать.

Она замерла как ящерица при встрече с хищником.

– Я тебя люблю, Тали, – повторил я, – всю. Со шрамами. Без шрамов. Я свихнулся, но я свихнулся на тебе.

– Ты врёшь, – сказала она устало и отвернулась.

– Бывает. Но не сейчас.

– Ты не приехал, – я чувствовал, что её тело совсем обмякло в моих руках, хоть и не был уверен, что это хороший знак. Но я всё же обнял её крепче и провёл по спине рукой. Тут же поморщился, ощутив, насколько промокла её одежда.

– Я не мог, Тали. Правда не мог. Если бы я знал, что он пошлёт к тебе другого…

Магесса крупно задрожала. Я почувствовал, что её рука оказалась у меня на плече и крепко впилась в мою кожу.

– Тали, он обидел тебя?

Мой наркотик молчал. Я просто прижал её к себе ещё крепче, стараясь унять дрожь.

– Ты промокла, – прошептал я, прижимаясь губами к её волосам.

Она упрямо покачала головой, словно отгоняя меня.

– Тали, ты простила меня?

Она опять покачала головой, но при этом крепче вцепилась мне в плечо.

Я вздохнул. Если нужно, я бы стоял так до утра. Только бы не отпускать её больше никуда.

– И ты мне не веришь? – спросил я, не особо рассчитывая на ответ.

Она покачала головой ещё раз.

– Тали, пожалуйста, пойдём ко мне, переоденешься в сухое.

Она вздрогнула и попыталась вырваться.

– Я не буду смотреть, обещаю, – я помолчал, подбирая слова. – Ведь нам придётся разговаривать, даже если не сейчас. А тебе придётся посмотреть мне в глаза.

Она немного успокоилась и кивнула. Я затащил её в каморку и прикрыл дверь, хотя потревожить нас было некому.

– Смотри, я закрыл глаза. Видишь?

– Да, – сказала она тихо.

Мои руки снова коснулись её воротника, освобождая Талию от мокрой одежды. Я наощупь повесил мантию на стул, наклонившись, сдёрнул одно из покрывал с топчана и накинул его на плечи своей потерянной и обретенной магессе.

– Ну вот, – я открыл глаза, – сейчас бы чаю. Подождёшь минутку?

Она кивнула. Я вышел. Торопливо, ломая спички, разжёг маленькую плитку и стал ждать, пока вскипит чайник. Насыпав в чашки заварку и залив её горячей водой, вернулся к Талии.

– Отвратный вкус, – предупредил я.

– Я знаю, – сказала она и, морщась, пригубила. – Как-то глотнула из твоей чашки, едва не подавилась.

Я фыркнул и попытался осмыслить происходящее. Передо мной сидела Гретхен. Противная и вредная, как всегда. Но нежная и пугливая, как Талия. Это всё равно, что приделать котёнку голову змеи.

– Как тебя называть? – спросил я, усаживаясь на корточки перед ней.

Она пожала плечами.

– А какое имя настоящее?

– Талия Данай, – сказала она и чуть отвернулась. – Гретхен… Ну… мне не хотелось слышать своё имя. Какое-то время. И теперь не хочется, если честно.

Её руки дрогнули, и кипяток в чашке колыхнулся.

– Осторожно, – попросил я. – Но мне можно? Называть тебя Тали?

Магесса помешкала.

– Не знаю, – сказала она, – я очень устала, Трэйн. Не спрашивай у меня ничего.

– Это невозможно, – сказал я спокойно, – я тоже устал. За последнюю неделю я чуть не сошёл с ума окончательно. А ты всё не писала и не писала.

Она снова сгорбилась, и я отобрал у неё чашку.

– Не надо, Трэйн. Не раздевай меня.

– Пожалуйста, – я потянулся к её руке и, оторвав её от колена, прижал к своим губам. Её пальцы сжались на моей ладони.

– Ничего нового, – сказала она, явно пытаясь изобразить свой ледяной тон, но что-то у неё не вышло. Голос срывался. – Просто… Я никак не могу понять. Зачем так жестоко, Трэйн? Зачем ты не сбежал сразу?

– Я не сбежал, – я крепче стиснул её руку. – Клянусь, Тали. Я ждал нашей встречи, как последнего дня в своей жизни. Если бы только я знал, что ты рядом…

Она устало покачала головой.

– Ты лжёшь, Трэйн, – она помолчала. – Но я хочу тебе поверить. Если бы ты только знал, как я этого хочу…

Я сел рядом с ней и, притянув к себе, обнял за талию.

– Тогда ты поверишь. Может быть, не сегодня, но обязательно поверишь.

Она не дрожала в моих руках. Она была тёплой, как и тогда, когда на мне была повязка. У меня был ещё миллион вопросов, но сейчас Тали была рядом. Это всё, что имело значение.

– Давай спать, Талия. Никаких разговоров. Только обещай, что не сбежишь.

Она вскинулась и посмотрела на меня.

– А ты? – тот самый голос, от которого по моей спине пробегали мурашки.

– Не сбегу. Ведь я же – тот самый последний извращенец, который тебя любит.

Я проснулся от холода. Какое-то время ёжился, пытаясь понять, где моё пуховое одеяло, и почему я не слышу звона меча со двора. Потом в памяти медленно всплыла пятница и Талия, которая так мне и не написала. А затем ночь.

Я резко схватил рукой пустоту на топчане. Приснилось. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. Приснилось или… Две чашки стояли на полу. Одна – с недопитым чаем. В другой остались только зеленоватые листочки. Но Тали – или Гретхен, или как там её, к чёртовой матери, зовут, рядом не было. Я торопливо накинул рубашку и, застегнув на две пуговицы, выскочил в читальный зал. Здесь было как всегда пусто. Большие часы на стене показывали восемь, а значит, библиотека закрыта. За окном едва заметно светало, и дождь немного утих.

За столом темнела сгорбленная фигура в чёрном. Тонкие пальцы перелистывали пожелтевшие страницы. Разметавшиеся по плечам волосы едва заметно колыхал лёгкий ветерок.

– Тали, – выдохнул я, приближаясь к ней.

Магесса вздрогнула и очень медленно подняла ко мне лицо.

– Мне же это не приснилось?

Она колебалась секунду, будто всё ещё надеясь, что сможет меня обмануть. Затем покачала головой. Я схватил свободный стул и, приставив его к столу с другой стороны, сел напротив Талии.

– А вот теперь ты ответишь на мои вопросы.

Талия опустила глаза на книгу.

– Я хотела бы поработать, – всё тем же ледяным тоном.

– Обойдёшься, – я вытащил из-под её рук книгу и, закрыв том, положил на него локти. Талия проводила фолиант тоскливым взглядом.

– Вы мешаете мне выполнять поручение магистра Артария.

– Врёшь. Ты так же выполняешь его поручения, как и я. Ну же, Талия, у тебя будет море времени, чтобы покопаться в пыльных фолиантах. Удели мне хотя бы полчаса.

Талия вздохнула и положила руки перед собой.

– Хорошо. Что ты хочешь знать?

– Почему ты не сказала мне, кто ты?

Она едва заметно вздрогнула. Помедлила, видимо, подбирая слова, затем заговорила.

– Я не знала точно. Я удостоверилась только этой ночью, увидев твой шрам. А до этого… Ты настолько мастерски не замечал моих намёков, что я решила, что ты не хочешь иметь со мной дело.

– Намёков? – я поднял бровь.

– Не бери в голову.

– Ладно. А когда ты начала понимать?

Она повела плечами.

– Постепенно. Сначала запах. От моего хастлера пахло твоим чёртовым вонючим чаем. Ну, потом, конечно, фигура, движения… Голос… Но в роли зануды-библиотекаря ты настолько другой… Так что это были только догадки. А если бы… – она сцепила пальцы, опустила глаза, а потом снова подняла их на меня, – а если бы я ошиблась?