– Так кто заставил вас носить чёрное? – не выдержал я и тут же запнулся, вспомнив, как начиналась война. Мы заставили их. Мы не оставляли им выбора. Те, кто не смел поднять оружие, просто умирали. – Простите, – закончил я, не дожидаясь, пока она ответит. Она долго молчала.

– В этих книгах… Кажется, я нашла историю зарождения магии. Конечно, она связана с Изначальными. По крайней мере, так пишет Артэ Табиус.

– Это ведь не оригинал, – сказал я мягко.

– Но оригинал утерян, – в голосе Гретхен слышалось отчаяние. Хотел бы я знать, почему всё это так важно для неё, но она явно не собиралась мне говорить. Она подняла на меня глаза. – Скажите, он уже забрал книги?

Я помешкал.

– Нет. В понедельник за ними приедут.

– Трэйн, – она просительно посмотрела на меня в первый раз за всё время нашего знакомства.

– Ладно, – я вздохнул. Поколебался пару секунд, затем взял со стола большой трёхзубый ключ и протянул напарнице. – Гретхен, не знаю как, но… чтобы ни одна душа.

– Спасибо, – шепнула она, принимая маленький кусочек металла из моих рук.

На секунду её сухие пальцы соприкоснулись с моими, и меня снова накрыло это странное чувство, будто всё это уже было, будто я снова вернулся домой. Её руки исчезли – и чувство вместе с ними.

К понедельнику Гретхен полностью пришла в себя – в отличие от меня. С самого утра я думал о том, как бы проверить, появился ли заказ у Барни. Ещё больше я думал о том, нужен ли мне этот заказ – ведь если Талия пришлёт новую записку, значит, ей всё равно, кто её обслуживает. Ну, а если не пришлёт, я вряд ли когда-нибудь её найду, конфиденциальность в «Пышке» – на высшем уровне.

В общем, когда Гретхен возвращала мне книги, я не обратил внимания на её непривычную молчаливость и залёгшие под глазами тени.

– Что-то нашли? – спросил я без всякого любопытства.

Гретхен вздохнула и опустилась на стул за одним из столов в читальном зале. Выглядела она так, будто не спала с пятницы. Я снова вернулся к изучению отчетностей и только через некоторое время заметил, что она сидит неподвижно, вместо того чтобы висеть у меня над душой и говорить под руку.

– Ну, что с вами? – я поднялся и подошёл к ней. Гретхен окинула меня равнодушным взглядом и опять уронила подбородок на локти. – Найду я ваш фолиант, ничто не пропадает бесследно.

Она помолчала, что-то высматривая в моих глазах.

– Трэйн, это бесполезно. Не тратьте сил.

– Что это вдруг? На вас это не похоже.

Она пожала плечами.

– Знаете, сколько я уже ищу этот знак? – спросила она после паузы.

Я промолчал.

– Семь лет. Семь чёртовых лет… – она чуть приподняла голову, но только чтобы покачать ей. – Хотя я даже не уверена, что это мне чем-то поможет. Просто я не знаю, что ещё могу сделать. Наверное, этот знак – последнее, во что я верю.

– Гретхен, – повинуясь внезапному порыву, я опустил ладонь ей на плечо, и тут же тело магессы сотрясла волна дрожи, но руку она не оттолкнула.

Я ощущал тепло её тела даже через ткань. «Неужели они все такие горячие?» – подумал я.

– Гретхен, я найду, куда ушла книга из библиотеки. Если не через записи, то… есть другие способы. А вам нужно поспать. Вы отвратительно выглядите.

Она не отводила от меня взгляда усталых глаз.

– Зачем вам это? – спросила она наконец.

Я пожал плечами.

– Считайте, что мне больше нечем заняться. И вы не ошибётесь. Давайте, – я встал и потянул её за руку, заставляя подняться следом. Затем без особых церемоний подтолкнул к выходу, – придёте завтра. Обещаю, у меня будут хорошие новости.

Избавившись от Гретхен, я открыл один из ящичков стола и, достав маленький конвертик, постучал им о столешницу. И это я пару недель назад упрекал Дайкона в глупости… И всё же – не могу. Она тут ошивается каждый день, раздражает меня и не даёт работать так, как я привык. Я её ненавижу, но смотреть, как она сидит такая унылая, просто не могу. Не люблю я этого.

Я открыл конвертик и, поднеся его к лицу, быстро, опасаясь передумать, вдохнул пыльцу. Кровь застучала в висках. Серый выцветший мир будто наполнился новыми красками – или, вернее, старыми, потому что когда-то я уже видел его таким. Когда-то каждый мой день был наполнен жизнью и цветом, а теперь самое яркое, что я могу почувствовать, я ощущаю во тьме плотной повязки на своих выездах к «клиентке». Всё остальное – бесцветная скука, вязкая жижа, болото.

Я услышал, как капли дождя покидают лежбища туч и срываются вниз, как кричат чайки над морским берегом за много миль отсюда, как бьются волны о побережье островов, звуки обрели цвет, а краски – звук, и мир открыл передо мной давно забытые грани. Я осторожно раздвинул разноцветные тени, наполнившие зал. Обычно я плёл магию руками, как и все ведьмаки, но тому, что я хотел сделать сейчас, меня научили не в казармах. Этот старый фокус был самым первым, который я попробовал когда-то, но с тех пор он не удавался мне ни разу.

Прикрыв глаза, я погрузился в лепестки полутонов, окружавших меня, и медленно скользнул между ними, как змея меж камней. Я уходил всё глубже и глубже под покровы времени, пока, наконец, не увидел перед собой девущку с русыми волосами в дорогом платье из чёрного бархата. Я ахнул и едва не потерял сосредоточение, поняв, что видел её всего пару дней назад – в приёмной у Артария. В руках она держала книгу, обложку которой украшала гравировка – уже знакомые мне пересечения молний и ромбов.

Вот она пожимает руку моему предшественнику. Вот она ставит подпись на билете, подтверждая, что вернула книгу назад, но вместо того, чтобы опустить её на стол перед библиотекарем, с улыбкой проводит ладонью перед его глазами, разворачивается и уходит прочь. Я старательно удерживаю образ, пытаясь заметить хоть что-то, что помогло бы мне найти её имя. Подпись на буклете неразборчива, да и её ли это подпись… А вот дата… Дату я вижу очень чётко и успеваю запомнить, прежде чем действие иты заканчивается, и меня выбрасывает в реальность, как рыбу на берег.

Я лежал и судорожно втягивал в лёгкие воздух. Когда-то у меня были неплохие способности. Но как сказал кто-то из бардов, «ты все спалил за час, и через час большой огонь угас». Раньше, чем закончилась война, я едва мог зажечь силами иты спичку. И я бросил. Просто потому, что дальнейшее не имело смысла. Да, были ломки и жажда… Но то, что ита уже ничего мне не даст, было ясно как день. А я, как-никак, не дурак.

То, что я ощутил только что, заставило меня почувствовать себя живым. Но это ощущение прошло через несколько минут, и я уже знал, что буду тосковать по нему не один день. Я с грустью посмотрел на пустой пакетик. Это был последний.

***

Пользуясь тем, что Гретхен не было рядом, чтобы осуществлять надо мной полицейский надзор, с работы я сбежал пораньше. Проделал половину привычного пути к «Пышке», свернул в сторону, поймал кэб и приказал ехать на остров Памяти. Лиаро был дома. Хозяйка легко пропустила меня к нему, так что, без стука открыв дверь, я смог лицезреть весьма интимную сцену, из которой мне были видны только подпрыгивающие плечи Нели и рыжие волосы, упавшие на её тонкое плечо.

Не придумав ничего лучше, я прокашлялся. Нели тут же бросила на меня затравленный взгляд, затем ещё один – на Лиаро. На обнажённые плечи молниеносно упала белоснежная рубашка, и Лиаро чуть приподнял бёдра любовницы, усаживая её на колени боком к себе.

– Трэйн, – выдохнул он, узнав меня, – чтоб тебя…

– Трэйн, – согласился я. – А если бы был не Трэйн?

Лиаро покачал головой и погладил Нели по дрожащей спине, крепче прижимая к себе. В свой же адрес я выслушал витиеватое ругательство, упрекавшее меня в связях с животными и другими мужчинами. В этот раз Лиаро ничуть не стеснялся своей воспитанницы.

– Ты сам меня пригласил, – напомнил я, отходя к окну и краем глаза наблюдая, как Нели встаёт и торопливо одевается.