Моя Неделя моды завершилась показом коллекции Филиппа Лима. Это был совершенно очаровательный дизайнер, чей стиль мне очень нравился. Это была профессиональная любовь с первого взгляда. Мне импонировал его элегантный, современный и творческий подход к созданию одежды, а также утонченность и сдержанность его торговой марки. Но больше всего мне нравилась его солнечная доброта, почтительность в общении и заботливость. Когда я пришла на примерку одежды, меня ждал тот же сюрприз, что и в студии Ду-Ри: комната с сокровищами из предыдущих коллекций, где можно было выбрать себе что-нибудь на сумму в одну тысячу долларов! Я тут же выбрала себе пару платьев, которые, как мне казалось, я никогда не надену, потому что они были очень экстравагантными, длинный джинсовый полукомбинезон и безумно привлекательную черную сумку из кожи и замши с искусной отделкой, которая с того самого момента везде следовала за мной.

Филипп был единственным американским дизайнером, кто изъявил желание представить свою коллекцию в реальном месте, как частенько делали в Париже: мы шли по залам Американского музея естественной истории, и это было роскошно! Платья и костюмы были великолепными, а сама атмосфера отвечала духу модельера: все было элегантно и мягко, несмотря на легкие опасения моделей поскользнуться в своих красивых туфлях на платформе и упасть прямо на паркет, отполированный до зеркального блеска. За пару минут до выхода на подиум я увидела, как он совершенно один стоит в углу, нервно обкусывая ногти. Меня настолько это тронуло, что я подошла и поделилась с ним своим мнением: его коллекция была восхитительная, она мне безумно нравилась, и я была уверена, что все «они» тоже оценят ее по достоинству. Он выглядел настолько ошеломленным, что на какой-то миг я испугалась, что мой поступок был совершенно не уместен. Но он вдруг горячо поблагодарил меня. Думаю, что посреди всей этой помпезности и всепоглощающего цинизма небольшая капля человечности, искренности и доброты была необходима нам обоим.

После показа меня ожидал еще один сюрприз! Помимо фотографов, которые теперь обращались ко мне по имени, меня обступила небольшая группа взволнованных и застенчивых девушек, попросившись сфотографироваться с ними и рассказать о том, что на мне надето. Слегка смущаясь, я ответила, что на мне маленькое платье из детской коллекции (что заставило их рассмеяться) Ральфа Лорена, обувь марки Aldo и прекрасная сумка, дизайнер которой Филипп Лим. Все это привело их в полный восторг.

В такси по дороге домой Себ, наблюдавший за всей этой картиной, объяснил, что меня только что поймали в свои сети блогеры, всегда пристально следящие за всеми текущими событиями и обсуждающие все показы с Недели моды. «Это прекрасные новости, Виктуар. Это означает, что тебя реально начинают воспринимать как восходящую топ-модель. Я говорил тебе, дорогая, – ты сведешь их всех с ума!»

Но мне хотелось только одного: побыстрее собрать чемоданы и отправиться домой. На следующее утро был запланирован еще один, последний показ коллекции канадского модельера Джереми Лэнга, после которого я сразу должна была отправиться в аэропорт. Я упаковала чемоданы с вечера, чтобы можно было просто забрать их после показа и сразу запрыгнуть в такси.

Возможно, я простудилась, меня укусил какой-нибудь жук или я съела что-то, чего не стоило есть (хотя я и так ела одни только фрукты), потому что меня рвало всю ночь. А может, это уже мое тело умоляло меня положить конец этой изматывающей диете, стрессу и давлению. Когда Себ заехал за мной перед показом, меня сильно рвало в туалете. Он сказал, что он все отменит: иногда модели заболевают, и в этом случае их могут экстренно заменить. Но я категорически отказалась. Я не собиралась закончить свою неделю в Нью-Йорке срывом договоренностей! Я приняла необходимое лекарство, выпила огромный стакан пепси макс и направилась прямиком к Джереми Лэнгу. Я едва стояла на ногах, но знала, что доведу дело до конца. Либо ты профессионал, либо нет.

Весь полет я провела, укутавшись в большой белый свитер, который отец купил мне в магазине Abercrombie, когда мы приехали в Нью-Йорк. В окне здания аэропорта я уловила свое отражение и поняла, что моя фигура идеально подходит для подобной одежды, которую еще шесть месяцев назад я даже не рискнула бы на себя надеть. Большие белые свитера красиво смотрятся только на худых девушках. К счастью, у моего была еще и флисовая подкладка, что спасало меня, поскольку меня знобило больше обычного, несомненно, из-за усталости, а также из-за волнения, что я скоро попаду домой, пусть всего только на пару часов.

Мне пришлось сражаться даже за это: Себ планировал для меня прямой перелет сразу до Милана. Я была готова убить его тут же на месте, но вместо этого я спокойно сказала, что если не будет так, то я вообще бросаю все это дело. Изначально он мне не поверил, но потом понял, что я не шутила, и – о чудо из чудес – то, что было «совершенно невозможно, дорогая, потому что это очень сложно», вдруг стало легко выполнимым. Надо было запомнить подобный прием на будущее.

Когда я приземлилась, мама с папой уже ждали меня в аэропорту. Как же я была рада снова увидеть их, и насколько мне повезло, что у меня были такие родители! Мальчишки были дома. Я действительно их очень сильно любила. Я распаковала чемодан и вручила каждому по небольшому подарку, которые, на мой взгляд, должны были им понравиться. Алекс посмеялся над моими кудряшками, оставшимися после показа коллекции Лэнга, который велел всем нам заплести африканские косички. Он также показал мне результаты поиска по моему имени в Интернете – это было безумие! Я снова увидела фотографии с показов, но самое главное, прочитала то, что люди писали обо мне. «Подожди, пока увидишь самый крутой комментарий», – сказал Алекс и показал одну запись, где кто-то говорил, что я похожа на мужчину, и называл меня «йети с подиума», потому что на фото были видны все мои волоски. Был и другой комментарий от какой-то совершенно незнакомой девушки, которая утверждала, что знала меня и что я «всегда была стервой». Алекс находил это весьма забавным, но он не понимал, насколько сильно это ранило меня. Я приняла решение никогда не искать информацию о себе в Интернете и попросила своих близких не рассказывать о том, что люди пишут обо мне.

Мой маленький Лео обнял меня раз тысячу, а Пушинка уткнулась своей мордочкой мне в нос, положила лапы на плечи и промурлыкала всю ночь. Было здорово снова оказаться дома, откуда опять уезжать мне не хотелось совсем.

Я не хотела ехать в Милан. Это было слишком тяжело, слишком быстро и толкало меня только на одну мысль – бросить эту профессию.

Мой чемодан собрала мама, потому что я сильно расплакалась и не смогла заставить себя сделать это. Она пообещала сделать все возможное, чтобы приехать ко мне в Милан, напомнив, что мы расстаемся всего на несколько дней. К тому же между Миланом и Парижем не было разницы во времени, так что мы могли звонить друг другу намного чаще. «Сегодня восемнадцатое число, моя дорогая. Всего-то одна неделя. Уже двадцать пятого ты будешь на парижской Неделе моды. Тогда-то мы точно будем всегда рядом, и все будет чудесно, вот увидишь. Мы все сможем делать вместе». И я уехала в Милан. Настроение было отвратительное, а в голове – полный беспорядок. Я ужасно злилась на себя за то, что никак не могла принять решение, хочу ли связывать свою жизнь с этой профессией.

Я летела вместе с Луи. Себ ждал нас уже в Милане. Мне нравился Луи, и он относился ко мне с ответной симпатией и заботой. Мы много болтали в самолете, и он отметил, что испытывает огромную любовь к миру моды и к этой профессии, чего не замечает во мне. Он поделился со мной своим взглядом на вещи: он хотел создать агентство, где все делалось бы по-человечески, где качество было бы важнее количества. Ему нравится заботиться о девушках, с которыми он работает, вытаскивать на свет их исключительные качества, а не пихать их везде и повсюду. И он понимает, что «такой девушке, как ты», очень сложно адаптироваться. «Я знаю, что огромное количество времени ты проводишь с неинтересными тебе людьми, которым и рассказать о себе толком нечего. Но я уверяю, продолжать стоит. Во-первых, потому, что у тебя есть талант и для тебя может сложиться все очень удачно. Тебе дана отличная возможность! А во-вторых, если ты научишься правильно распоряжаться своей карьерой, жизнь твоя станет удивительно интересной, ты сможешь зарабатывать много денег и заниматься всем, о чем только мечтаешь». Я не осмелилась признаться ему в том, что уже даже не знаю сама, о какой конкретно жизни я мечтаю. Я реально хотела стать актрисой, но не была уверена в том, что путь, по которому я шла сейчас, хоть когда-нибудь приведет меня к заветной мечте.