— Это того стоило. Ты рожден для великих дел. Я не могла… — Она замолчала, корчась от боли, но нашла в себе силы договорить. — Я не могла позволить тебе умереть в такой день.

Элерик отбросил волосы с лица Кили и. нежно прижимая ее к груди, начал раскачиваться, словно баюкая ребенка. Он вглядывался в любимые глаза, блеск которых угасал с каждым прерывистым вздохом.

Затем, обхватив ладонями лицо Кили. Элерик заставай ее взглянуть ему в глаза. Он взял ее за руку и крепко сжал, так что их пальцы переплелись.

— Я, Элерик Маккейб, беру тебя, Кили Маккейб, в жены. Клянусь любить тебя, пока смерть не разлучит нас, и после смерти, когда души наши воссоединятся на небесах.

В затуманенных глазах Кили мелькнуло удивление, губы беззвучно приоткрылись.

— Скажи слова обета, Кили. Дай мне то, чего я хотел тебя лишить. Стань моей женой, и пусть все будут свидетелями. Я люблю тебя.

Лишь одна слезинка скатилась по ее щеке. Кили прикрыла глаза, словно собираясь с силами, и, когда снова открыла их, ее взгляд был решительным и твердым.

— Я, Кили Макдоналд, а ныне Маккейб, беру тебя, Элерик Маккейб, в мужья. Клянусь любить тебя вечно, до последнего вздоха.

Голос ее слабел с каждым словом, но священная клятва была произнесена. Они обручились перед сотней свидетелей. Теперь Кили была женой Элерика Маккейба. И с этих пор она будет принадлежать ему столько времени, сколько Бог им отпустит.

Элерик наклонился и поцеловал свою нареченную в лоб. задыхаясь от рыданий, которые мучительно сжимали горло, стремясь вырваться наружу.

— Я люблю тебя, — шептал он. — Не покидай меня. Кили. Только не теперь, когда я наконец решился поступить правильно.

— Элерик.

Мягкий голос Рионны прервал его горькие сожаления. Взглянув на девушку, на которой он чуть не женился. Элерик не увидел на ее залитом слезами лице ни удивления, ни ужаса. Ни осуждения, ни укора. Лишь горестная печаль светилась в ее глазах.

— Мы должны перенести ее в замок, Элерик. Ей нужна помощь.

Подхватив Кили на руки, Элерик встал.

Стрела, застрявшая в спине Кили, была безмолвным, но неопровержимым свидетельством жертвы, которую она принесла ради любимого.

— Элерик, сюда, — отрывисто сказал Йен. — Надо внести ее внутрь, чтобы я смог осмотреть рану.

Мир вокруг Элерика перестал существовать. Казалось, само время остановилось. Кэлен и Ганнон шли впереди, расчищая путь, с обнаженными мечами, чтобы никто не посмел даже приблизиться к Элерику.

У него шумело в ушах, и все звуки доносились, словно сквозь толщу воды. Пошатываясь, он шел к замку, оставляя на земле капли крови, которая сочилась из раны Кили.

В немой молитве Элерик закрыл глаза.

Когда Элерик внес Кили в комнату, там было полно людей. Йен в мрачной задумчивости стоял у изголовья кровати. Мейрин и Мэдди с покрасневшими от слез глазами расположились у ее изножья. Чуть в стороне Кормак успокаивал Кристину; Ганнон и Кэлен охраняли дверь, гневно сверкая глазами.

Элерик осторожно опустил Кили на кровать, предусмотрительно перевернув раненую на бок, чтобы стрела не вонзилась глубже. Сердце его разрывалось от горя и отчаяния, и он с надеждой взглянул на старшего брата.

— Ты поможешь ей, Йен? Сумеешь вытащить это из нее?

Йен встал на колени у кровати, чтобы древко стрелы

находилось на уровне глаз.

— Я сделаю все, что в моих силах, Элерик, но выглядит все очень плохо. Стрела вошла слишком глубоко. Возможно, задеты жизненно важные органы.

Элерик прикрыл глаза, стараясь обуздать гнев, охвативший все его существо. Он должен сохранять спокойствие ради Кили. И хотя ему хотелось кричать от горя и проклинать судьбу, он понимал, что не сможет ей помочь, если даст волю отчаянию.

— Нужно сделать надрез и вытащить наконечник стрелы, — мрачно сказал Йен, — Другого пути нет.

Какая-то козни у дверей привлекла внимание Элерика, и он поднял голову.

Рионна, переодевшись, пыталась войти в комнату, но Кэлен не пускал ее.

— Пропустите меня, — сердито настаивала Рионна. — Она моя подруга, и я хочу помочь!

— Пусть войдет, — прохрипел Элерик. Он дождался, пока Рионна подошла к кровати. — ты умеешь лечить такие раны?

— Особых навыков у меня нет, но я крепкая, и рука у меня твердая. Я не падаю в обморок при виде крови и сделаю все, чтобы не дать Кили умереть.

— Оставайся. Мне потребуется второй человек, — сказал Йен и посмотрел на Калена: — Выведи его отсюда. Это зрелище не для него.

Элерик не сразу понял, что речь идет о нем, пока Кален и Ганнон не подхватили его под руки и не попытались вытолкать из комнаты.

Он вырвался и, отступив назад, выхватил меч, угрожая младшему брату.

— Я убью каждого, кто посмеет прикоснуться ко мне. Я не оставлю ее!

— Элерик, возьми себя в руки, — одернул его Йен. — Выйди, ты будешь только мешать.

— Я не уйду, — огрызнулся Элерик.

— Элерик, прошу тебя, — сказала Мейрин и решительно направилась к нему. Проскользнув мимо обнаженного меча, она приложила руку к груди воина. — Пойдем со мной. Я знаю, как сильно ты ее любишь. И Кили это знает. Позволь Йену спасти ее. Сам подумай, какая от тебя польза? Зрелище будет не из приятных, когда Йен начнет вырезать наконечник стрелы. Ты не выдержишь стонов Кили, гак что не мучай себя напрасно.

Элерик смотрел на свою невестку, глаза которой были мокры от слез, а лицо потемнело от горя.

— Я не могу оставить ее, — едва слышно прошептал он. — Не могу допустить, чтобы она умерла в одиночестве.

— Черт тебя дери, Элерик! Убирайся отсюда, — прикрикнул на него Йен. — Если все пойдет плохо, я пошлю кого-нибудь за тобой. С каждой минутой у нас все меньше шансов спасти девушку.

Мейрин взяла Элерика за руки.

— Пойдем со мной, Элерик. Позвать им делать свое дело.

Элерик закрыл глаза и понурил голову. Он подошел к кровати, где лежала Кили, и встал на одно колено. Он нежно провел рукой по ее обнаженному плечу, затем склонился над любимой и поцеловал ее мертвенно-бледный лоб.

— Я очень люблю тебя, Кили. Буль сильной. Живи. Ради меня.

Кэлен и Ганнон, взяв Элерика под руки, подняли его, но он уже не сопротивлялся, когда они вели его из комнаты. Выйдя за порог, он пошатнулся — кровь барабанным боем стучала в висках.

Дверь захлопнулась, и коридор погрузился в кромешный мрак. Элерик повернулся к стене и с размаху ударил по ней кулаком.

— Нет! Господи, не дай ей умереть!

Кэлен обнял брата за плечи и не отпускал, пока они и

дошли до покоя Элерика. Открыв дверь ногой, он втолкнул его внутрь.

Усадив Элерика на кровать. Кэлен сердито посмотрел на него.

— Чем ты можешь ей помочь в таком состоянии!

Элерик тупо смотрел на опухшую руку и капли крови, проступившие на содранной коже. Злость бурлила в нем, как вода в котле, отчего хотелось крушить все, что попадется под руку Он горел только одним желанием — поймать и убить ублюдка, который посмел сотворить такое с Кили.

Элерик взглянул на уходящего Кэлена, чувствуя, внутри у него все холодеет.

— Удалось схватить тою, кто это сделал? — спросил он гневно.

— Да, — ответил Кэлен, обернувшись с порога, — Негодяй сидит на цепи в подземелье.

— Он был один? — продолжал Элерик.

— Мы пока не знаем. лэрд допросит его, когда освободится.

Элерик глубоко вздохнул, раздувая ноздри.

— Я должен сам его убить.

Кэлен вернулся и присел на кровать рядом с братом.

— Как только мы вытрясем из него все, что нужно, он — твой. Никто не собирается лишать тебя этого права.

— Она снова спасла меня, — сказал Элерик отрешенно. — Стрела предназначалась мне. Она преградила ей путь и пожертвовала жизнью ради меня.

— Кили отважная женщина. И она любит тебя. Удивительно, но Кэлен говорил о любви без малейшего намека на иронию. В ею скупых словах была неподдельная искренность и восхищение.