Демпси упустил свой шанс. Усталость взяла свое, и бывший чемпион лишился сил и воли к победе. В следующем раунде уже Танни сбил его с ног неожиданным хуком. Демпси тут же вскочил, но на протяжении всего оставшегося боя доминировал уже Танни, одержавший безусловную победу согласно общему решению.

Поклонники Демпси всегда считали, что их героя обманули. Сам Демпси тоже придерживался такого же мнения. «Намеренно или нет, но меня лишили звания чемпиона, – сказал он журналистам в раздевалке сразу же после поединка. – Я не ищу оправданий, но в глубине души знаю, что отправил Танни в нокаут, и более того, преследовал его по всему рингу, так что должен был выиграть хотя бы по очкам».

Как пишет Роджер Кан в биографии Демпси «Пламя чистого огня» 1999 года, рефери отчего-то не настаивал на правиле нейтрального угла, когда упал Демпси. Кан утверждает, что его «охватила ярость», когда он впервые просмотрел кинохронику двух ключевых моментов боя. «Два нокдауна в соседних раундах, и два разных отношения к правилам. Разгадка, мне кажется, очевидна. На киноленте, снятой в Чикаго в 1927 году, я увидел нечестного судью».

Сейчас, когда эта кинохроника доступна в Интернете и просмотреть ее может любой, действия судьи не кажутся такими уж предвзятыми. Когда в седьмом раунде упал Танни, Барри отстранил Демпси, приказав ему отойти в угол, а затем повернулся и начал отсчет, не дожидаясь, пока Демпси отойдет. Судья действовал довольно быстро и решительно. Когда в другом раунде упал Демпси, Барри не стал отсылать Танни в угол, потому что Демпси тут же вскочил, будто подпрыгнув на батуте. Судья даже не успел сделать шаг вперед или поднять руку.

Конечно, Джеку Демпси не повезло, что судья не начал отсчет сразу, как упал его противник, но в этом во многом виноват он сам. Танни предпочел рассуждать о поединке в целом. «Мы сражались двадцать раундов, и, как мне кажется, я одержал верх над ним в девятнадцати», – говорил он журналистам.

За этот бой Танни получил 990 тысяч долларов. Кто-то подсчитал, что 7700 долларов он получил только за то, что лежал во время «долгого счета». Демпси заработал менее 450 тысяч. Танни был готов повторить поединок, но Демпси отклонил его предложение. Он больше никогда не выходил на ринг. Танни же впоследствии провел только один бой, отклонив предложение очевидного лидера, Джека Шарки, и согласившись на встречу с новозеландским боксером Томом Хини на стадионе «Янки-Стэдиум». Танни одержал победу в одиннадцати раундах и заработал 500 тысяч долларов, но этот поединок запомнился прежде всего тем, что на него была продана лишь половина билетов. Без Демпси бокс уже был не тот. Промоутеры потеряли на этом матче более 150 тысяч долларов.

В начале сентября из Южной Америки пришли любопытные вести. Сообщил их французский инженер Рожер Куртевиль, путешествовавший на автомобиле из Рио-де-Жанейро в Лиму – это была первая попытка пересечь южноамериканский континент на автомобиле, сама по себе достойная отдельного упоминания. Во время своей поездки, в отдаленном уголке штата Мату-Гросу, он якобы повстречал английского исследователя Перси Фосетта, который пропал во время поисков затерянного «города Z» неподалеку от злополучной «Фордландии». На тот момент Куртевиль не знал, кто такой Фосетт, поэтому он и не сообщил сразу о своей встрече.

Позже, в статье для газеты «Нью-Йорк таймс», он писал, что буквально застыл на месте при виде седоволосого белого человека примерно шестидесяти лет, сидящего у обочины безлюдной дороги. «На нем были шорты, рубашка цвета хаки и старые башмаки с толстыми подошвами, привязанные к ногам растительными волокнами, – вспоминал Куртевиль. – Руки его дрожали, как от лихорадки». На ногах не было носков, и вокруг оголенных участков тела вились полчища москитов. Куртевиль заговорил с ним по-португальски, но, не получив ответа, обратился на английском языке. Путешественник спросил, почему он не отгоняет насекомых и позволяет им свободно кусать себя.

«Они голодны, бедные дьяволята», – ответил человек с явным британским акцентом. На этом, что примечательно, их общение и закончилось.

«Незнакомец, как это свойственно англичанам, был сдержан и уклонялся от разговора о себе и о своих делах», – продолжал Куртевиль свои воспоминания.

Странно, что Куртевиль, пусть и разочарованный реакцией незнакомца, не попытался выяснить его имя, предложить ему помощь или хотя бы поинтересоваться, что он тут делает, а просто сел в машину и поехал дальше. Об этом случае он рассказал только одному чиновнику в Лиме несколько месяцев спустя. Чиновника же рассказ Куртевиля сразу заинтересовал, потому что Фосетт был самым известным пропавшим человеком в Южной Америке.

После выяснилось, что человек, которого повстречал Куртевиль, не мог быть Фосеттом, потому что Фосетт был лыс, а у этого человека были длинные волосы. Но все равно остается загадкой, кто это был и как он туда попал. Никто в тот период не слышал об англичанине, который пошел в джунгли и не вернулся.

Пусть незнакомец и не был Фосеттом, но рассказ Куртевиля вновь пробудил интерес к пропавшему исследователю. Американский путешественник английского происхождения Джордж Миллер Дайотт заявил о своих планах снарядить поисковую экспедицию в район площадью в пятьдесят тысяч квадратных миль, сплошь покрытый джунглями. В компании десяти мулов, шестидесяти четырех волов и небольшой армии носильщиков и проводников Дайотт провел в джунглях несколько месяцев и едва не погиб сам, но не нашел ни Фосетта, ни загадочного англичанина Куртевиля, да и вообще никого постороннего. Потом в отдельную экспедицию отправились один швейцарец и журналист из Юнайтед Пресс Интернэшнл, но больше их не видели. Жена Фосетта в Англии обратилась ко всем с просьбой не отправляться больше на поиски. Она заявила репортерам, что находится в телепатической связи с мужем, что с ним все в порядке и что он вернется, когда будет готов. Но он так и не вернулся.

2 сентября, по пути в Шайенн в Вайоминге, Чарльз Линдберг пролетел над средней школой Рэпид-Сити и Государственным охотничьим домом, где Кулиджи устроили себе летнюю резиденцию. Президент Кулидж вышел из дома и помахал платком. Линдберг сбросил специально подготовленные послания в обоих местах. Послание у охотничьего дома так и не нашли.

Ответственные за проведение турне, видя ужасное состояние Линдберга, установили правило, согласно которому он должен был встречаться с публикой не более четырех с половиной часов в день – два с половиной часа процессий и речей днем и два часа банкетов вечером. Весь график пришлось сжать.

Газеты продолжали публиковать новости о продвижении Линдберга по стране, но, скорее, уже из чувства долга, чем из энтузиазма. Лишь изредка происходило что-то выбивающееся из обыденности. В городе Абилин, штат Техас, местные власти установили в автомобиль для процессии трон. Смущенный таким проявлением любезности Линдберг отказался садиться на трон, и трон пришлось снять. В основном, интерес к Линдбергу теперь заключался именно в таких деталях.

По окончании матча между Демпси и Танни внимание спортивных болельщиков вновь приковал бейсбол и вопрос, сумеет ли Бейб Рут побить свой собственный рекорд по количеству хоум-ранов. А подобрался он к нему совсем близко. Две игры, 24 и 25 сентября, он закончил без хоум-ранов, и это означало, что установить рекорд он должен всего за четыре игры.

В первую из них, 27 сентября, Рут выполнил свой пятьдесят седьмой хоум-ран – шикарный гранд-слэм (с четырьмя игроками на базах). Подавал мяч Лефти Гроув из Филадельфии, и это был один из шести хоум-ранов, отбитых у него за весь сезон. Гранд-слэмы у Рута случались нечасто: это был его первый за сезон и только шестой за всю карьеру.

28 сентября «Янкиз» отдыхали, и отдых явно пошел Руту на пользу, потому что в первый же выход на площадку, в начале серии из трех игр против вашингтонских «Сенаторов», он выбил свой пятьдесят восьмой хоум-ран у Хораса Лайсенби. Тот год для новичка Лайсенби выдался замечательным и, как оказалось, единственным достойным. Как и у Лефти Гроува, у него отбили только шесть хоум-ранов за весь сезон. И два из них – Бейб Рут.