Ярослав потчевал ужином младшего сына, который, не успев приехать, подарил ему столь блестящий обманный умысел.
— Нет, каков у меня сын, Шешуня! Я всегда говорил, что из него вырастет знатный полководец, — восторженно гудел князь.
— Я помню, помню, — двусмысленно кивал таинник.
— Что ты помнишь? — возмущался князь, почуяв скрытый подвох в его голосе. — Что ты вообще можешь помнить?
Александр молча сидел за столом, почти не прикасаясь к еде. Он выпил чашу крепкого ядрёного кваса, съел пол репы, но от жирной баранины, запечённой на вертеле, отказался. Его от одного её запаха мутило.
— Надо бы выставить толковых сторожей на подходе к пустым кострам, — неожиданно проговорил мальчик.
— Толковых сторожей? — облизывая жирные от баранины пальцы, отозвался Ярослав.
— Я бы на месте неприятеля обязательно проверил, взаправду ли пришло подкрепление или же его водят за нос, и послал бы своих лазутчиков. Это же так просто.
Князь, сверкнув глазами, взглянул на Шешуню и опрокинул бражный кубок.
— Это же так просто! — повторил Всеволодович и громко расхохотался. — Мой сынок считает нас с тобой, Шешуня, полными дураками. Ха-ха-ха! Вот дожил!
— Мы выставили заслоны, — кивнул княжичу Шешуня. — Ни одна мышь не проскочит.
— И ещё я бы ударил несколькими знамёнами с разных сторон, чтобы привести противника в замешательство и подтвердить, что мы имеем численный перевес. И хорошо бы сделать это, не дожидаясь рассвета...
Ярослав, нахмурившись, внимательно слушал сына. В его положении идти на открытый честный бой было нельзя. Когда литвины ощутят своё превосходство в хоругвях, то будут биться с удвоенной силой и победят. Если уж говорить откровенно, то их ровно вдвое больше, и как только они это осознают, то одолеть литовцев станет невозможно. Александр прав.
— Я об этом же и думал, сынок, — спокойно промолвил Ярослав. — Мы так и сделаем.
Не дожидаясь восхода солнца, шесть отрядов русичей вторглись в сонный лагерь литовцев, смяли сторожей и начали крушить всех подряд. Внезапность нападения, растерянность неприятельских воевод, стремительные атаки с разных флангов сделали своё дело: враг дрогнул и побежал. Всё свершилось за два часа. Лишь одной тысяче ратников удалось уйти вместе с Волквиным. Победителям достались шатры, наполненные добром, и дружинники теперь перетаскивали его на свой берег.
— Ну как, ты доволен? — вернувшись из боя и увидев сына, улыбнулся князь.
— Два псковских отряда на правом фланге чуть не сорвали всю атаку, брода найти вовремя не могли, замешкались, — подумав, отметил Александр.
— Вот как? — удивился князь. — Но это уже не важно, мы победили.
— Победы тоже бывают разные, — глубокомысленно произнёс княжич.
Ярославу вдруг захотелось зажать сына между ног и как следует отстегать плёткой за этот поучающий тон в разговоре с отцом, но он сдержался: куча добра, приносимого дружинниками, уже переросла его шатёр.
— Что это за шнурок у тебя на шее? — Отец заметил чёрную скрученную нитку, вытащил её и долго разглядывал прикреплённую к ней фигурку берегини, райской птицы с женским лицом, заключённую в кольцо. — Кто надел эту дрянь на тебя?
Александр покраснел, но не смог выговорить ни слова. Отец Геннадий раскопал сказ о волшебной птице-берегине в старых новгородских летописях. Когда-то она спасала людей, охраняла дома и грады, пряча её лик под рубахой, русские богатыри отправлялись на кровавую сечу. Монах сам нашёл резчика, освятил сей амулет в церкви, дабы он не ослаблял силу креста, и повесил перед дорогой княжичу на шею, разъяснив:
— Святой крест душу спасает, а птица сия пусть твоё слабое ещё тело сбережёт, коли в бой пойдёшь!
О берегине Ярославичу ещё мать рассказывала, и дядька Яким, но резкий, оскорбительный тон отца заставил Александра оцепенеть.
— Я тебя спрашиваю! — князь бросил резкий взгляд на Шешуню, стоящего рядом, но тот лишь пожал плечами. — Это византийские монахи на тебе надели?.. Отвечай, когда с тобой отец разговаривает!
— Да... — еле слышно вымолвил княжич.
Князь сорвал нитку, бросил её на землю, втоптал берегиню в грязь.
— У тебя на шее, кроме родительского крестика, ничего висеть не должно боле! Запомнил?! — в ярости выкрикнул Ярослав.
— Да, — побледнев, прошептал Александр.
— А ты ворон ловишь? — прорычал князь, оборотившись к Шешуне. — Порчу наведут, голову сниму.
— Так я ж не дядька...
— Ты ж да я ж, все в стороне, когда беда приходит! — оборвал таинника Всеволодович. — Отвезёшь княжича в Новгород, он мне больше не нужен. Я отправляюсь преследовать литвинов!
Подскакал на коне Памфил.
— Новгородская дружина прибыла, князь.
— Им что, попировать по случаю победы захотелось? — усмехнулся он, и ратники, стоявшие рядом, громко засмеялись, услышав шутку князя.
Ярослав и сам просиял, ощущая себя победителем, взглянул на холодное, сумрачное лицо сына, подошёл к нему, положил руку на плечо, легонько сжал его.
— Спасибо тебе, сын! Ты помог мне, дальше я сам управлюсь. Погоня требует сил и выносливости, коих ты ещё не набрал, а потому тебе стоит вернуться. И помни: на шее у христианина только святой крест висит!
Глава восьмая
КОМУ КАКОЙ ЛИК НОСИТЬ
Новый пророк Чингисхана Ахмат твёрдо обещал правителю ещё два месяца полнокровной жизни, далее его облик в видениях звездочёта расплывался и уходил в густую непроницаемую тень, что означало быстрое угасание и смерть.
Великий хан с улыбкой выслушал страшный приговор и даже поблагодарил астролога. Слуга внёс тугой кошель с золотыми монетами и протянул оракулу.
— Я за такие вести денег не беру, — проговорил тот.
Темучин помедлил и дал знак слуге удалиться.
Неделю назад умер сын Джучи, наследник правителя, владевший самым большим улусом, центр которого находился на реке Яик. Все земли от Яика на север и запад, весь Урал, Волга и Русь были отданы ему.
— Сколько на запад ни возьмёшь, всё твоё, — сказал ему отец.
— Как я возьму Русь, если ты её не взял, — с обидой ответил Джучи.
— Она станет наша, — твёрдо вымолвил Чингисхан. — Все братья тебе в том помогут.
И вдруг Джучи умер. И никто из пророков, состоявших при дворе хана, его не предупредил.
— Почему ты не сказал мне о том? — вызвав к себе Ахмата, спросил он.
— Хорезмшах бухарский отрубал столь дерзким прорицателям головы, а кому хочется её лишиться таким способом?.. Думаю, и ваши провидцы боялись того же.
— Отчего он умер?
— Я не лекарь, ваша милость... — начал было оракул, но Темучин его перебил:
— Это из-за моего гнева в Бухаре?
Лицо Чингисхана, похожее на застывшую маску, на мгновение дрогнуло. Ахмат знал, что то избиение в Бухаре роковым образом ускорило раннюю смерть наследника, но у него язык не повернулся сказать властителю правду.
— Нет, это случилось раньше, при падении с лошади...
— Я помню, он мне рассказывал...
Темучин нагнулся, взял с маленького столика пиалу с кумысом и сделал несколько глотков. Потом прикрыл глаза. Напряжение спало, и на великого хана сразу навалилась усталость. Ахмат подумал: скажи он властителю правду, тот бы с ней не справился. А значит, и ему бы её не простил. Скорее всего.
— О чём ты думаешь? — хриплым голосом спросил Чингисхан.
Ахмат вздрогнул.
— Я вижу, утомил вас...
Взгляд правителя ожёг прорицателя: он не терпел тонкой лести, каковую можно было бы истолковать двояко.
— Через два месяца отдохну, — без всякого намёка на шутливость вымолвил властитель.
Не прошло и двух дней, как правитель назначил новым владельцем улуса на Яике своего внука Батыя: Чингисхан спешил закончить земные дела.
— Ты обещал мне уничтожить тех волхвов, каковые приложили руку к рождению моего главного недруга, как его зовут?..