— Где, при каких обстоятельствах?

Нина наморщила лоб.

— Вы хоть чуть подскажите.

— На уборке хлопка.

— Нет, — сказала она виновато.

— Это было в октябре. Он приехал с Крайнего Севера, мог говорить о яблоках.

— Вспомнила!.. — обрадовалась Ниночка. — Ну, конечно, это было в те дни, когда мы собирали хлопок в колхозе «Ватан». Он еще сказал, что я похожа на его дочку. И смешно назвал меня «яблочком осенним полосатым».

— С чего бы вдруг?

— Возможно, потому, что на мне была разноцветная полосатая кофта.

— Не исключено, — согласился Рахимбаев. — А что вы запомнили еще?

Она сразу ответила:

— У вас был огромный портфель. Верно?.. Так вот у того человека был похожий портфель. Тогда, в автобусе, вы показались мне сердитым, и я почему-то, словно загипнотизированная, всю дорогу смотрела на ваш портфель.

— Любопытно.

— А тот мужчина был добрым, веселым. Я еще думала: какие разные встречаются люди.

— Ну, я вовсе не такой грозный, как вы считаете, — засмеялся Рахимбаев.

— Конечно, — смутилась она. — Просто мне в тот момент так показалось.

— Ладно, — примирительно сказал капитан. — Будем считать, что конфликт полностью исчерпан. Но где же вы встретились с ним?

— В сельсовете Чорбед, — уверенно ответила Ниночка. — Я пошла звонить маме. А тут как раз автобус из Душанбе, и этот человек о чем-то меня спросил.

— Он был один? — поинтересовался Рахимбаев.

— Пожалуй, вдвоем… Ну да, какой-то мужчина повел его потом в сторону школы.

— Вы могли бы его опознать?

— Не знаю.

— А в какое время это было?

Она ненадолго задумалась:

— Около восьми вечера. Во всяком случае, не раньше. Мы ведь допоздна работали в поле.

«Знать бы раньше про чудотворное яблочко, — радостно подумал капитан, — я бы это дело один раскрутил!»

Девушка ждала, что он еще скажет.

— Спасибо, Ниночка, — дружески улыбнулся Рахимбаев. — Я очень рад, что мы встретились. Теперь я вас не потеряю.

На нежных щеках девушки вспыхнул яркий румянец.

Подполковник Саидов разобрался с учетом поступающих телеграмм. Каждая из них регистрировалась в аппаратной книге и журнале доставки корреспонденции. Сохранялись также расписки о вручении.

— Меня интересуют телеграммы, поступившие в октябре, — сказал Саидов.

— К сожалению, муаллим, ничем не могу помочь, — заискивающе улыбнулся Темиров. — По инструкции такая документация сжигается через два месяца.

— У вас круглосуточное дежурство?

— Да.

— Я могу побеседовать с телеграфистками?

— Пожалуйста, муаллим.

— Пригласите их поочередно в свой кабинет.

Колчину позвонил киномеханик Урунов:

— Товарищ майор, я вспомнил. С тем гражданином, которого я опознал, был мужчина. Тогда, на базаре, северянин все приценивался, а другой повторял: «Видите, у нас дешевле». Я рассердился и скинул цену. «Вот это уже дело!» — ответил тот, что на фотографии, и записал мой адрес. Но ко мне так и не пришел.

— Спасибо, — поблагодарил Колчин. — Возможно, мы вас еще потревожим…

— Все логично, — сказал полковник Дианинов, выслушав его сообщение. — В таком преступлении безгрубой мужской силы не обошлось.

— Вы меня звали? — спросила невысокая женщина с усталым лицом.

— Давно вы работаете телеграфисткой? — обратился к ней Саидов.

— Да уже лет пятнадцать. И все здесь, в Мехнатабаде.

— Очень хорошо, — сказал подполковник. — Меня интересует, не поступала ли осенью прошлого года какая-нибудь телеграмма из Мурманской области.

— Я такую точно не принимала.

— Вы не забыли?

— Редкие города запоминаются. Как-то пришла телеграмма из Владивостока, так это было целым событием.

— А из Москвы часто поступают телеграммы?

— Мы, во всяком случае, к ним привыкли.

Другие телеграфистки мало что добавили к этим сведениям.

Майор Шестопалов доложил полковнику:

— Я почти уверен, что часы принадлежали Решетову. Мы ведь не скрывали, что труп опознан. Вот и заметался Вахидов, решил уничтожить улики. Однако выбрасывать часы стало жалко, и тогда он подарил их племяннику, который учится в Москве.

— Допустимый вариант, — согласился Дианинов. — Только каким образом Вахидов вышел на заготовителя?

— Я и сам думаю об этом.

— Ну и что?

— Есть некоторые соображения. Разрешите, товарищ полковник, сначала еще раз перепроверить?

— Пожалуйста, действуйте. А ваш участковый мне нравится, — вдруг добавил Дианинов. — Не проглядел племянника. Молодец. Кстати, поинтересуйтесь-ка заодно и всей родней Вахидова.

Звонок поднял Рахимбаева с постели в половине шестого утра.

— Слушаю! — сказал он, снимая телефонную трубку. В ответ раздался непрерывный зуммер. Тогда он догадался, что звонили в дверь.

— Сейчас открою.

Рахимбаев набросил на плечи халат и повернул ключ в замке. Перед ним стояла Гулчехра.

— Извините, я в таком виде, — замешкался капитан.

Она не заметила его смущения.

— Можно войти?

— Да, прошу вас. — Рахимбаев показал ей на кухню. — Вы уж посидите, а я сейчас приведу себя в порядок.

Спустя некоторое время он появился вновь, на этот раз в костюме, и пригласил раннюю гостью в комнату.

— Что случилось?

Гулчехра была взволнована, не знала, с чего начать.

— Да вы успокойтесь, — сказал капитан.

Она растерянно смотрела на него.

— У вас есть фотография мужчины, убитого в колхозе «Ватан»?

— Безусловно.

— Покажите мне еще раз.

— Пожалуйста.

— Я его знала!

— Вот как? — удивился капитан.

Она сбивчиво рассказала о своей встрече с Решетовым в поезде и о вчерашнем визите подполковника Саидова.

— Когда ваш товарищ уехал, я все думала: тот или не тот? Теперь ясно знаю — тот! Вот только не уловлю, зачем он приехал сюда так неожиданно?.. Я ведь его слова и всерьез-то не приняла. А он, значит, в самом деле… Ну смешной человек. И что же, не предупредил?

— Вы кому-нибудь рассказывали о Рещетове? — спросил капитан.

— Да, — ответила Гулчехра, не задумываясь. — Доценту Каландарову.

— Это становится интересно.

Гулчехра вдруг заторопилась:

— Каландаров знал, что у Решетова будет много денег, а тут как раз Галина Дмитриевна приглядела кольцо за две тысячи. Уж не доцент ли встретился с тем человеком?

— Но как же они могли связаться?

— Я не знаю! — в отчаянии произнесла Гулчехра. — Только Каландаров на все способен. Однажды он взял у меня в долг пятьсот рублей, а рассчитался четверкой в зачетной книжке Камола.

Дианинов вызвал доцента к себе в кабинет.

— Прошу садиться.

— Благодарю вас. — Каландаров бросил на полковника изучающий взгляд.

— Как вам известно, в колхозе «Ватан» было совершено убийство.

— Разумеется, я в курсе дела.

— Теперь мы можем твердо сказать, что жертвой преступления стал заготовитель из Мурманской области Василий Кузьмич Решетов.

— И это я знаю.

— Не могли бы вы вспомнить, когда впервые услышали фамилию Решетова?

— Несколько дней назад от капитана Рахимбаева.

— А раньше?

— Не понимаю вопроса.

— Раньше вам эта фамилия не встречалась?

— Нет.

— Пожалуйста, не торопитесь с ответом.

— Нет! — металлическим голосом повторил Каландаров. — Раньше я такую фамилию не встречал.

— Очень жаль, что вы неоткровенны со мной, — сказал Дианинов.

— Но позвольте?!

— У нас есть сведения, что о Решетове вам сообщили еще в конце сентября.