— Да, именно так. Но он потерял с ней связь. По его последним сведениям, она играла на сцене. Этот дядя был братом его отца. Стивен говорит, он держал в Клифтоне таверну. Впервые они встретились много лет назад, когда Стивен впервые попал в Бристоль, но, разумеется, он совершенно не ожидал, что получит наследство.

— Да, — согласилась Демельза, — действительно везение.

— Ты знаешь, что теперь Стивен взял кредит в банке Уорлеггана для покупки «Адольфуса»? Все кругом нас предупреждали о том, как это рискованно!

— Если это просто деловые отношения, то всё может пройти гладко. Сотни людей держат счета в банке Уорлеггана без всякого риска. А сэр Джордж всегда был к тебе расположен.

— Ко мне? Что ж, пожалуй да. — Клоуэнс наклонилась и погладила Фаркера, прислонившегося к её ногам. — Хочу повидаться с Келлоу перед отъездом. Правда, что Дейзи строит глазки Хорри Тренеглосу?

— Мне казалось, что Хорри увлечён Анжелой Нанкивелл. Это уж точно больше порадовало бы его родителей.

— Мне так жаль Дейзи. Похоже, она никак не может на ком-то остановиться. Разумеется, частично в этом виноват Джереми.

— А кто-нибудь ещё пользуется «Лестницей Келлоу»? — спросила Демельза. На прошлой неделе я гуляла к утёсам и заглянула в неё. Похоже, некоторые ступени стали ненадёжными.

— Не думаю, что ей пользовались с тех пор, как во время шторма разбился люггер Келлоу. А это было почти три года назад.

— Я не пыталась спуститься, — солгала Демельза.

— Да уж надеюсь! Что за дикая мысль? Даже думать об этом — безумие. Мы ходили туда, когда здесь был Джеффри Чарльз, — он, Амадора, Джереми и я — и мне захотелось показать «Лестницу» Амадоре, но Джереми не позволил нам даже приблизиться.

— Когда я увижу Пола, — то спрошу у него, — сказала Демельза. — В последнее время дела у них вроде бы идут лучше?

— У кого, у Келлоу?

— Да. Больше никто не говорит о банкротстве.

Поскольку погода позволяла, Росс опять вернулся домой морем. Четыре дня хорошей декабрьской погоды и благоприятный ветер привели его в Пар. Там он нанял лошадь и оказался дома раньше, чем ожидала Демельза.

Росс не мог не думать о переменах. Десять лет назад ему навстречу выбежали бы Джереми и Клоуэнс, и он закружил бы их в объятьях, они бы щебетали и обыскали бы его карманы в поисках подарков, а теперь оба покинули дом, осталась лишь Изабелла-Роуз, а гугукающий Генри обхватил его за ноги, и тявкал не Гаррик, а куда более симпатичный, но менее любимый Фаркер. А ещё Демельза. Она была всё такой же, почти не изменилась, Росс принимал её как должное, но всегда нуждался в ней, иногда раздражался и сердился, но без неё всё остальное было бы пустым, к добру или к худу, но вся его жизнь проходила при неизменном присутствии Демельзы.

Из-за случившегося накануне его отъезда Росс оценивающе осмотрел её над головами детей. Сначала она вернула ему вопросительный взгляд без какого-либо опасения, но когда поняла значение его взгляда, то холодно покачала головой.

— Правда?— спросил он.

— Посчитай бутылки, если хочешь.

— Какие бутылки? — вдруг спросила Белла.

— Бутылки с пряностями,— сказал Росс, — которые я обещал привезти твоей матери и совершенно забыл об этом, забыл обо всём кроме того, что должен привезти моей шумной, очень шумной дочке.

— И что ты ей привез?

— Подожди до Рождества, моя девочка.

— Ох, папа!

Той ночью, когда удалось уложить Беллу, они обсудили новости, и Росс снова намекнул на ту тему.

— Со мной всё хорошо, — натянуто сказала Демельза.

— Никаких страшных снов?

— Временами. Но не таких страшных.

— Почему ты так испугалась в ту ночь, когда это случилось?

— Не спрашивай.

— Я просто волнуюсь...

— Больше не говори об этом, или я обижусь.

— Очень хорошо,— сказал Росс.

На мгновение воцарилась напряженная тишина.

— И вообще, если я захочу напиться, то напьюсь! — в конце концов сказала Демельза.

— Разумеется.

— Ты меня не остановишь, Росс.

— Я знаю, что нет.

— Так позволь мне остановить саму себя.

— Разумеется, — повторил он.

— Но до тех пор...

— До тех пор, — сказал Росс, — эта тема — табу.

Позже, когда её раздражение утихло, она легла на его руку в кровати, и они ещё немного посплетничали. Но Росс всё равно не сразу рассказал о предложении лорда Ливерпуля.

— И что ты ответил?

— Что я обдумаю его предложение.

— Ты серьёзно думаешь принять его?

— Зависит от тебя.

— Росс, ты не должен...

— Я серьёзно. Я не стану принимать решение, не спросив тебя и детей.

Она разгладила простыню и натянула её сильнее.

— Но я не говорю по-французски. И по-прежнему считаю Францию врагом.

— Я знаю. Я тоже не особо хорош во французском.

— Тогда почему он предложил это тебе?

— Похоже, он знает обо мне не меньше, чем знаю я сам! Что в детстве я немного говорил по-французски, но почти полностью забыл язык, хотя когда в 1802 году я несколько месяцев пробыл во Франции вместе с Дуайтом, то начал немного понимать и достаточно прилично говорить. Ливерпуль сказал, что для моих целей плохой французский может стать преимуществом.

— Звучит так, как будто он хочет сделать тебя шпионом!

— Я сказал ему то же самое. Он ответил, что у него широкая сеть шпионов и ещё один не нужен. Он сказал, что ему нужен наблюдатель, человек, обладающий определённым влиянием, который может посетить французскую армию и там ему доверились бы, рассказали о текущих настроениях и преданности королю.

— Это может быть опасно?

— Я и об этом спросил, в особенности из-за тебя и детей. Он сказал, что не может обещать полное отсутствие риска, но считает его несущественным. Нет никакого смысла пытаться убить простого члена английского парламента, вот так сухо он это объяснил, и мы не ведём войну с Францией. Но если я с кем-нибудь повздорю и буду драться на дуэли, то он, конечно же, не гарантирует мою безопасность. Как видишь, у премьер-министра отличная память. Но что касается тебя и детей, то он считает поездку для вас не более рискованной, чем пребывание в Лондоне. Герцогиня Веллингтон останется в Париже, пока герцог в Америке. Ливерпуль особо подчеркнул, что англичан не любит французская пресса и определённые слои населения, но король и высшее общество принимает их и приветствует.

Демельза стиснула пальцами простыню, как будто встревожилась.

— Так значит, ты намерен принять предложение?

— Как я уже сказал, только если ты готова поехать. И только в случае, если мне сделают определённое предложение. А пока что его не сделали.

— Я не вполне...

— Ливерпуль просто прощупывал меня. После отъезда Веллингтона ситуация может улучшиться, недовольство утихомирится и не будет нужды в подобной миссии.

— А если будет?

— Что ж... В таком случае он считает меня подходящим человеком. Помимо Фицроя Сомерсета, второй по старшинству человек в британском посольстве тоже молод. Человек моего возраста, пусть даже ниже чином, будет очень полезен, по мнению премьер-министра.

Демельза поерзала на его руке.

— У тебя холодный нос, — сказал Росс.

— Значит, я здорова... Я когда-нибудь встречалась с лордом Фицроем Сомерсетом?

— Да. Когда он был ещё мальчишкой, у миссис Говер. А потом виделась с ним на крестинах Джорджа-Генри, всего три года назад. Молодой лейтенант.

— Ах да, конечно же. Блондин со свежим цветом лица, невысокий и привлекательный.

— Он самый. Один из тех отпрысков семейства Боскауэнов, в которого ты не влюблялась.

— Ох, Росс, это жестоко! Даже в шутку.

— Прости. Это не шутка. И я не имел права так говорить.

Он поцеловал её в ухо — это всё, до чего он мог дотянуться. Через минуту она сказала:

— Но он ещё очень молод.