— Что там планируется?

— Вечерний приём. Ужин и игра в карты.

— Ох... Я никогда не играла по-настоящему. Ставки высокие?

— Думаю, не столь важно, будем мы играть или нет. Мне кажется, правильнее согласиться, ведь теперь мы живём в этом городе, здесь моё предприятие.

— Да. Разумеется.

— Может, будут и танцы.

Они настолько замедлили ход, что Неро даже пытался жевать кусты. Клоуэнс его одергивала.

— Стивен, но ведь сейчас ещё май!

— И что?

— Валентина точно там не будет! Семестр в Кембридже закончится не раньше июня. Как странно!

— Может, он вернулся раньше по какой-то причине. В приглашении он не упоминается, но... Ну, тогда вдвойне приятней, если его не будет, ведь получается, что нас приглашают сам сэр Джордж и леди Харриет!

— А как ты поступишь с Джереми?

— Черкну ему записку — время ещё есть — и попрошу заехать в среду.

— Может, он тоже не прочь пойти на приём, — предположила Клоуэнс.

Подготовка к приёму в доме Джорджа шла своим чередом. Мистер Трембат вновь повидался с мистером Артуром Уильямсом Роузом из Лискерда, и тот заявил, что хотя и не вполне здоров, но польщен приглашением такого достойного джентльмена, как сэр Джордж, провести у него несколько дней и обсудить юридические вопросы. Будучи человеком неглупым, он прекрасно понимал истинную причину приглашения. Для уверенности мистер Трембат вновь отправился в Лискерд, чтобы лично привезти мистера Роуза в Кардью в понедельник вечером, до начала приёма, намеченного на вторник.

Джордж удачно выбрал дату: Энтони Трефузис оказался дома и играл в карты, как обычно, поэтому сразу согласился. Стивен Каррингтон, недавно женившийся на девчонке Полдарка, уж точно будет дома и наверняка придёт. Эндрю Блейми находился в море на дрянном судёнышке Каррингтона, но при благоприятном ветре успеет вернуться во вторник на рассвете. Майкл Смит тоже согласился. Единственный, кто, скорее всего, будет отсутствовать, это Джордж Треветан, который сейчас в Эксетере, по словам его отца; но поскольку деньги у него всегда водились, то он наименее вероятный подозреваемый.

Чтобы скрыть истинную причину праздника даже от Харриет, он пригласил ещё с десяток гостей, которые вместе с членами семьи составляли около двадцати человек. Валентин не мог присутствовать, но Джордж всё равно пригласил Кьюби Тревэнион, её брата и сестру.

Хотя Джордж всё обговорил с Джоном Тревэнионом ещё полтора года назад, удалой майор не умел держать слова. Он вечно играл и проигрывал. И даже возможность раз и навсегда выбраться из долгов, выдав младшую сестру за сына богатого коммерсанта и могущественного банкира, не могла удержать его подальше от скачек. Трижды Джордж вдруг обнаруживал, что Тревэнион наделал новые долги (разумеется, в надежде от них освободиться), и все три раза Джордж счёл необходимым его известить, что если подобное поведение не прекратится, то действие их брачного соглашения и всей сложной юридической системы, основанной на дарственных, доверенностях и бумагах о наследовании земли, придётся приостановить, и ему не избежать долговой тюрьмы.

В самом деле, если бы Джорджу не хотелось так сильно видеть Валентина хозяином роскошного замка Каэрхейс, он бы уже избавился от Тревэниона. Джордж не выносил необдуманных поступков, а когда подобное поведение включает в себя растрату денег, не скрывал презрения. Однако, в конце концов, после жёстких переговоров между многочисленными юристами, всё окончательно уладили. Вместо получения дальнейших займов, которые Джон Тревэнион бездумно растрачивал, он согласился на ежемесячные выплаты до свадьбы, после чего получил следующую и последнюю сумму в размере восемнадцать тысяч фунтов и обязался освободить замок в течение года после свадьбы. Замок и прилегающая к нему земля должны быть освобождены от долгов и перейти к младшей сестре, а Тревэнион заберёт с собой только личные вещи на сумму не больше пятисот фунтов, когда покинет замок.

Унизительные условия для человека с древней родословной, который в двадцать пять лет стал шерифом Корнуолла, в двадцать семь — членом парламента и известным вигом и до сих пор остается видной фигурой графства; но выхода нет, даже при всём желании. Тревэнион ждал только отмашки Джорджа, который решил, что о помолвке объявят на ближайшем приёме сразу после возвращения Валентина; свадьбу назначат на сентябрь. Откладывать больше нет смысла. В следующем феврале Валентину исполнится двадцать один и ему останется учиться всего год. Он поселится в замке в сентябре 1815 года, когда майор Тревэнион уже съедет.

Джордж раздумывал, как поступить, если вдруг мистер Роуз, что весьма вероятно, узнает в одном из картёжников грабителя дилижанса. Он хотел вызвать из Труро парочку констеблей, но те оказались грубыми и невежественными людьми; им не понять тонкости положения и не под силу действовать своевременно, они не лучше слуг, если вдруг придётся прибегнуть к физической силе. Он ведь и сам судья, как и лорд Деворан, которого он пригласил без дочери. Они справятся с любой ситуацией. Так или иначе, вся надежда на опознание преступника. Арест можно произвести позже.

Некоторых самых надёжных слуг предупредили заранее. Если преступника держать в строгой изоляции и постоянно допрашивать, то он выдаст имена сообщников. Важно не дать им выбраться из дома. Молодой Трефузис, если это он, уж точно попытается сбежать из страны, как и Каррингтон, которому испортят медовый месяц с девчонкой Полдарка, и его приятель Блейми. Майкл Смит, насколько ему известно, никак не связан с морем, но, кто бы это ни был, преступник приложит все усилия, чтобы спасти свою шкуру. Многое зависит от исхода вечера, считал Джордж.

И он страшно разочаруется, если мистер Роуз не опознает преступника.

Харриет насмешливо гадала, с чего вдруг Джордж устраивает приём; и поскольку она не знала о приезде адвоката, то не могла сделать выводов из предстоящего визита. Впрочем, разные адвокаты и их помощники постоянно бывали в доме, слишком часто даже для неё, чтобы понимать цель их визитов. Её интересовал приём, потому что Джордж устраивал подобные вечера только с подачи Валентина, но не по собственной инициативе.

— Знаешь, любовь моя, — заявила она, — ведь карты — это совсем не по твоей части. Ты не видишь в этом смысла и ненавидишь рисковать деньгами, если нет полной уверенности. К тому же разумно ли приглашать Джона Тревэниона на такой приём, зная о его слабости?

— Тревэнион приедет, чтобы мы согласовали дату объявления о помолвке и наметили день свадьбы.

— А не правильнее ли выразиться, что ты лишь сообщишь ему, какая дата больше подходит нам? И какой же день нам подходит, могу я поинтересоваться? Ты уже решил?

— Валентин вернётся через две недели. Думаю, лучше всего подойдет Иванов день, двадцать четвёртого июня.

— Как ты романтичен! А свадьба?

— Первого сентября. Они смогут провести — я про Валентина и Кьюби — побольше времени друг с другом, пока он не вернётся в Кембридж. Если конечно, милая, — усмехнулся Джордж, отплатив ей той же ироничной монетой, — ты не выскажешь иного пожелания.

Харриет зевнула.

— С чего бы? Он ведь твой сын. К тому же славный малый. Меня не удивит, если мисс Кьюби запляшет под его дудку. Хотя, судя по тому немногому, что я о ней узнала, её не так-то просто провести. Меня восхищает её поступок.

— Что? — не понял Джордж. — Какой поступок?

— Разумеется, я говорю о браке по расчёту.

— Валентин тоже недурен собой! — парировал Джордж.

— Разумеется. Я считаю его очень привлекательным. Не исключено, что она думает так же. Но не забывай, это брак по расчёту. Говорю же, меня восхищает её дальновидность. Брак, заключенный ради денег, сулит хотя бы стабильность.

Джордж встал, подошёл к окну и посмотрел на оленя. Ему не нравилась оленина, посему он расценивал этих животных как бесполезных существ; но подразумевалось, что он будет их держать, и ему доставляло удовольствие, что у него больше оленей, чем у Фалмута и Данстанвилля.