Валентин, весь вечер провоцировавший конфликты, заметил:

— Берегись французских пуль, братец. Амадора слишком миленькая, чтобы стать вдовой. А я, со своей стороны... — он не закончил.

Джеффри Чарльз выдавил улыбку, которая вовсе не смягчила выражения его лица.

— Думаю, тебе и без этого есть чем заняться.

— Разумеется, — отрезал сэр Джордж, бесцеремонно идя к выходу. — Ему есть чем заняться.

Часом позже Росс и Демельза поехали домой, следуя в сотне ярдов за смутными силуэтами Эндрю и Верити Блейми, а за ними — Изабелла-Роуз в сопровождении миссис Кемп.

— Почему так долго? — спросил Росс. — Я устал ждать...

— Ходила проведать Морвенну.

— А, не знал.

— Думала, она спит, и хотела было тихонько улизнуть, но она меня окликнула. Я стала извиняться, а Морвенна сказала, что ей хочется поговорить с тем, кто её поймет.

— По-моему, Джеффри Чарльз чуть не прибил своего сводного братца.

— Ужасная оплошность, что мальчишка приехал. Раньше я его не видела. Он вылитый Оззи. В нём вообще нет ничего от матери!

— Как Морвенна?

— Ей ужасно хотелось поговорить.

— О чём? О случившемся на празднике?

— Обо всём. Похоже, Джеффри Чарльз предложил им, то есть пригласил на время вернуться в Тренвит и, пока он за границей, присмотреть за имением, главным образом из-за Дрейка, об этом он мечтал с детства. Морвенна сказала, что мысль об этом чрезвычайно соблазняла обоих, не потому, что они несчастливы в Лоо, а потому, что ей нравится Амадора, а также это возобновит старую дружбу между Дрейком и Джеффри Чарльзом. Но эта встреча, как я думаю...

— Что ж, мальчишка существует, — сказал Росс. — Если он и дальше будет жить с бабкой рядом с Меваджисси, то окажется ближе к ней в Лоо, нежели здесь.

— Наверное. Но из-за его связей с Уорлегганами и Полдарками он скорее появится в Тренвите, как злобный гоблин, а не в Лоо.

Какое-то время они ехали молча.

— Ох уж эти танцы, — вдруг вспомнил Росс, — завтра я стану хромать, как старый осёл.

— Она умеет танцевать?

— Кто?

— Леди Харриет, кто же ещё.

— Спроси лучше, как я танцевал с хромой ногой и не зная при этом современных па!

— Вальс, — заметила Демельза, — это танец, где трудно быть на высоте, если хоть один из партнеров плох. Так что ты весьма недурно справился.

— Почему ты не стала танцевать с Джоном Тренеглосом? Я видел, как он тебя приглашал.

— Лучше я спляшу с цирковым медведем. Чуть позже я танцевала с Полом Келлоу.

— Да, я заметил. И Джон тоже!

— Что она сказала?

— Леди Харриет?

— Да, да, да, да!

— Мы едва перемолвились словечком, уверяю тебя, поскольку нас обоих заботило, как бы не оттоптать друг другу ноги. Она хорошо отозвалась о пении Изабеллы-Роуз.

— Ты не шутишь?

— Вроде она говорила всерьёз. Я сказал, что не мог этого выносить, её пение напоминало треск коростеля, а она ответила, что это грубо и чёрство с моей стороны.

— Это уж точно!

— Как можно принять эти вопли за пение? Хотя должен признаться, оно произвело приятное впечатление... Не позволяй ей задирать нос в моё отсутствие.

— Леди Харриет? — спросила Демельза.

— Что ж, и ей тоже, на твоё усмотрение. У вас явно нашлась общая тема для разговора, когда я её привёл.

— В основном лошади, — сказала Демельза.

— Лошади?

— Что ж, обо мне ходит легенда, будто я знаю о них всё.

— Ты знаешь больше многих.

— Она спросила о нашей конюшне, как будто можно сравнивать с её! Совсем недавно их конюшню начали белить, а я посоветовала ей не использовать белый цвет, а лучше бледно-зелёный, он приятнее для лошадиных глаз. Это обычный здравый смысл, а ещё я знаю всего лишь несколько простых средств...

— Могла бы ты с ней подружиться?

— Не выйди она замуж за Джорджа? Не знаю. Для меня она — птица слишком высокого полета. Ты же сам видишь, как она сдружилась с Кэролайн.

— Но ведь ты дружишь с Кэролайн.

— Да, разумеется. Но суровость Кэролайн напускная.

— Может, с Харриет то же самое.

— Ты испытываешь искушение пробиться сквозь оболочку её суровости?

— Нет, благодарю, любовь моя. У меня и так хватает проблем с Джорджем. Сегодня вечером у нас снова чуть не завязалась драка.

В темноте Демельза пристально всматривалась в Росса, чтобы понять, шутка ли это.

— Не шути так со мной! Я считала, что всё прошло замечательно, за исключением того ужасного мальчишки, который расстроил Морвенну.

— С этого всё и началось.

И Росс рассказал о случившемся. К тому времени они проезжали по деревушке Грамблер, стояла непроглядная тьма. Приятный западный ветерок отравила вонь выгребной ямы.

— Дорогой, — начала Демельза, — Джордж настоящий... Не знаю, слишком ли сильно это прозвучит, но он дьявол во плоти. Наверное, так и есть. Гадкий человек. И всё-таки женился на Элизабет, а она, если не упоминать о вашем прошлом, была хорошим человеком. А теперь он снова женился на красивой женщине с характером. Но сам Джордж... И ты. Вам смертельно опасно встречаться! Если вы оба окажетесь когда-нибудь в Бате и вас повезут на инвалидный креслах пить минеральную воду, то твоим сиделкам придётся дать указание держать тебя как можно дальше он него, иначе бог знает, какие последствия это повлечёт!

— Всё начал Валентин, — произнес Росс, — он как будто радовался, что стравил нас. У него нездоровое чувство юмора. Не удивлюсь, если он нарочно привел Конана Уитворта.

— Ох, ну откуда он мог знать? Уверена, всё произошло случайно.

— Поверю на слово. Но между братьями осталась неприязнь...

— Между Валентином и Джеффри Чарльзом?

— Да.

— Единоутробными братьями.

— Какая разница. Не подобает братьям так враждовать друг с другом. Оглянуться не успеешь, как мелкая брешь расширится и превратится в окончательный раскол, что опасно для обоих...

Демельза глубже завернулась в плащ; после жары в Тренвите ночная прохлада ощущалась сильнее.

— Джереми в этом не участвовал?

— Нет, я увидел его за несколько минут до ухода. Он вышел погулять.

— С Кьюби?

— Нет, он сопровождал миссис Поуп.

— Этим вечером ему опять не повезло, я абсолютно уверена. Пусть он и познакомил с нами Кьюби, но не думаю, что для него приём прошёл удачно.

— Почему ты так говоришь?

— Я просто замечаю мелочи.

Они увидели наклонный шпиль церкви Сола на фоне облачного неба. Вдалеке выла собака. Отчаянно и обречённо.

— После ужина ты беседовал с миссис Поуп, — вспомнила Демельза. — Она поведала о своих планах?

— Нет, лишь попросила совета. Не похоже, что она собирается уезжать.

Хорошо, что они уже миновали кладбище. Тут хочешь верь, хочешь не верь в привидений, но после наступления темноты, по мнению Демельзы, образовывалась своего рода призрачные испарения, которые делали это место опаснее, нежели физически осязаемые запахи, которые почти не ощущались.

— Она спросила о правах на полезные ископаемые, — ответил Росс.

— С чего вдруг?

— Когда Поуп купил землю, Анвин Тревонанс сохранил за собой права на разработку недр. Такое зачастую приводит к судебным тяжбам. Помнишь, пару лет назад Ченхоллс из Бодмина вместе с Тревонансом выступили с предложением открыть новую шахту всего в сотне ярдов от парадной двери мистера Поупа. Это совпало с болезнью мистера Поупа, и кое-кто решил, что волнение и раздражение отчасти стали причиной его недуга.

— Припоминаю, ты говорил об этом. Но разве?..

— Именно, ничего не вышло. Цена на медь падает, и пыл Ченхоллса поубавился. Анвин Тревонанс сказал, что продолжит дело в одиночку, но не хочет расходовать слишком много денег, и, как он заметил, «поездка из Лондона так утомительна, и это ужасно неприятно».

Вскоре до них донеслись более приятные ароматы сельской местности и моря: запахи жнивья и свежевспаханной земли, клубов дыма от затухающего костра, коров, жующих жвачку на соседнем поле. Демельза ткнула пятками в бока Мальвы, которая словно засыпала на ходу.