Я с вызовом встречала обращенные взоры. Пусть смотрят, лишь бы не плели за спиной интриг. Столь обыденные размышления о дворцовых каверзах позволяли отвлечься от неприятных раздумий о будущем. Когда я услышала вести о долгожданном низвержении врага, что-то внутри оборвалось. Я не могла думать об этом событии как о желанной победе.

Отец взволнованно вскинул голову и впился в меня глазами. Его руки с силой сжимали подлокотники кресла, выдавая тревогу.

— Ваше величество, — медленно сделала реверанс.

— Оставьте нас, — приказал царь.

Стражи поклонились и вышли из комнаты. Я нервно сглотнула, с трудом находя слова. Все заранее подобранные фразы выветрились из головы, мгновенно забывшись. В сердце рос страх, что нас могут подслушать. Как показал опыт, в царском дворце даже закрытые двери не служат преградой для жаждущих поймать свежую сплетню ушей.

— Прости. Я была непозволительно резка и позволила себе лишнее.

— Ты не виновата, — махнул Викар рукой. Папа снял корону и устало протер глаза. — Что я за отец? Запер родную дочь!

— Прежде всего, ты царь, — улыбнулась я, — а монархи принимают не те решения, которые им хочется, а те, что нужны народу.

— Я не заслужил такую не по годам мудрую дочь. Присядь, Айрин. Не нужно стоять, как на допросе. Нам есть, о чем поговорить. Я хочу сообщить благую весть. Дамиан Грасаль повержен, и твоей жизни больше ничто не угрожает.

— Как? — изобразила удивление я. — Разве его союзники ничего не предприняли?

— Князь обвинен в измене. Никто не сможет оспорить такие неопровержимые доказательства, которые у нас есть, даже если очень пожелает.

— Неопровержимые доказательства? — дыхание перехватило, хотя со слов Ксаны я уже знала, о чем речь.

— Письма. Грасаль постоянно связывался с Лираном Фальксом. Ты ведь знаешь, как мой племянник жаждет заполучить престол. К счастью, нам удалось отвоевать недавно захваченный им Вижкий град, нивелировав последствия, насколько это возможно. Но пока Лиран жив, он угроза моему правлению.

— Неужели князь помогал ему, отец? — аккуратно попыталась выведать, что написано в посланиях, и навести отца на нужную мысль — Дамиан никогда не сделает ничего, что пошатнет его власть. Советнику это просто не выгодно. — Грасаль же сам многим пожертвовал, чтобы состоялась твоя коронация.

— Глупости, Айрин. Князь служит тому, кто обеспечит больше выгоды. В письмах четко выражены намерения Дамиана Грасаля увидеться с цесаревичем.

— Так они действительно встречались? — охнула я.

— Этого мы никогда не узнаем. Само собой, князь отрицает, что поддерживал Лирана, но послания говорят об обратном.

— Отец… — голова кружилась от волнения, — ты ведь понимаешь, что Дамиан не виноват. Уничтожив советника, ты совершишь огромную ошибку. Князь никогда не сделал ничего, чтобы навредило царству Льен. Он даже мне не причинил вреда, хотя неоднократно имел такую возможность!

— Дамиан? Ты называешь нашего врага по имени? — услышал совсем не то, что я хотела, Викар.

Внутренне напряглась. Момент казался не самым подходящим, но другой такой возможности могло просто не быть, поэтому я собралась с духом и на одном дыхании выпалила:

— Папа, помнишь, ты говорил, что я сама вольна выбирать, с кем связать свою жизнь? Так вот, я приняла решение.

— Дамиан Грасаль — не тот человек, с которым я вижу свою дочь! — отец встал с кресла, возвышаясь надо мной. — Неужели ты столь наивна, что поверила этому манипулятору?

— Может быть, так. Но если ты убьешь его, клянусь, меня ты потеряешь тоже.

— Думаешь, он влюблен? — рассмеялся Викар, готовый растоптать мои чувства. — Не узнаю, насколько глубока ваша связь, но даже скажи он тебе нежное слово — это все ложь. Ему выгодно держать подле себя наивную девчонку, преданно заглядывающую в глаза и готовую в случае крайне нужды побежать просить милости у государя!

— Дамиан Грасаль ни о чем меня не просил. В любом случае мои чувства не имеют значения. Казнь советника лишит тебя твердой земли под ногами.

— Ошибаешься. Твои эмоции и переживания — как раз то, что играет роль, — жестоко ухмыльнулся отец, готовый пойти на что угодно, лишь бы лишить меня веры во врага.

— О чем ты? — нахмурилась я.

— Родовая магия Фальксов. Я не собирался говорить тебе… до замужества, — точно сконфузившись, запнулся отец. — Мы можем черпать силу из горячей страсти и очаровывать, если пожелаем. Так что как бы не мутнел взгляд князя при виде тебя — это все результат неосознанного колдовства, не более.

Я судорожно вцепилась в кресло в поисках опоры. Хотя я сидела, мне казалось, что упала и полетела вниз. Все поплыло перед глазами. Я вспомнила поцелуи с Дамианом… Запах его кожи кружил вокруг меня, будоража дух. Неужели все было ложью? Его объятья, тепло скользящих по шее губ, приятно щекочущий уши шепот… Князь казался таким искренним, а искры, летающие между нами, — настоящими. Объяснение отца просто немыслимо! Но что-то мешало мне встать и назвать его лгуном. Одно воспоминание вносило горечь в приятную сладость других.

В голове невольно сами собой возникли давние слова Сельм-Рамста: «Надо признать, не такая уж Айрин и беззащитная, как кажется на первый взгляд. Отрадно видеть, как Грасаль сходит с ума, еще не замечая этого, точно подбитый тигр, попавший в засаду».

— Точно подбитый тигр… — с болью в голосе произнесла я.

Все было кончено. История подошла к концу, вот только финал не был таким счастливым, как пишут в девичьих книгах. Моя картина мира трещала по швам, и отец решил окончательно добить, чтобы даже тень жалости к врагу не омрачала дальше мое существование. Я понимала, что он действовал из лучших побуждений, желая навсегда уничтожить зарождающиеся в душе чувства, пока они меня не погубили, но это никак не притупило боль от услышанных минутой позже слов:

— Я не хотел тебя ранить и потому держал это в секрете, но сейчас пришло время сказать. Несколько лет назад… Несколько лет назад Дамиан Грасаль отдал приказ убить твою мать.

— Что? — с ужасом вымолвила я, столкнувшись с жестокой истиной. — Этого… Этого не может быть. Это неправда!

— Теперь он знает, что натворил, но это не помешало князю сыграть на твоих чувствах. Он чудовище, настоящее чудовище. Я предпринял попытку устранить его сразу, как только узнал обо всем, но она не увенчалась успехом. Помнишь, на вас напали по пути во дворец? Это я все подстроил. Рассчитывал убрать князя, пока он один, а не в окружении союзников. Жаль, тогда Грасаль улизнул… А ведь не скройся он в лесу — как бы хорошо все сложилось! Но ты не переживай, милая, тебя бы никто, конечно, даже пальцем не тронул. Айрин, посмотри на меня…

Спокойствие, с которым отец рассуждал о совершенных убийствах, пугало. Он даже не задумался, что из-за нападения пострадали невинные люди — слуги, стражи… не говоря уже о том, что пережила я сама, каких страхов натерпелась. Нет, его волновало лишь то, что ненавистный враг избежал смерти.

Я подняла заплаканное лицо.

— Ненавижу! Ненавижу всех вас!

Меня трясло. Дрожь плясала по раскачивающемуся телу, стягивала в судороге мышцы и лишала воздуха. Я не знала, кто поступил хуже — Дамиан Грасаль или мой отец, в ком злость затмила все остальное. Где-то в глубине души маленьким зажженным фитилем еще горела мысль, дающая надежду: может быть, Викар ошибся? Может быть, князь ни при чем? Но при всех достоинствах советника я понимала: отдать приказ, который унесет чью-то жизнь, для него ничего не стоит. Знал он или нет о нашем родстве не имело значения. Холод в мыслях и трезвый расчет позволял советнику не останавливаться ни перед чем, достигая цели, и не чувствовать угрызений совести.

— Не суди сгоряча, Айрин. Приди в себя и подумай: пошел бы я на подобное, не будь это действительно необходимо?

Я покачала головой, пропуская его слова мимо ушей, и положила ладонь на ручку двери. В последний момент что-то заставило посмотреть назад:

— Теперь я понимаю, почему ты выбрал Шанталь. Вы оба достойны друг друга.