Тем временем в зале появился Жером, и я поняла, что совершила непростительную ошибку: царь видел его впервые. Это значило, что я совершенно напрасно отговорила отца от выдвижения кандидатуры верного ему человека, а план Грасаля без помех воплотился в жизнь.

Взволнованно поклонившись совету, новоприбывший представился, хотя это уже и не требовалось:

«Светлого дня, ваше величество. Я лорд Жер Брайль, двоюродный дядя князя Дульбрада со стороны матери, и посланный сюда, чтобы выражать его волю до возвращения».

«У вас есть соответствующая грамота, милорд? — хмуро спросил царь, заранее ничуть не сомневаясь в положительном ответе».

«Разумеется, ваше величество».

Жером достал приготовленный заранее документ. Само собой, настоящий. Лакей передал распоряжение Милоша Дульбрада государю. Царь провел пальцем по отпечатку перстня князя и прикоснулся к подписи, точно проверяя ее на подлинность. Когда ожидание уже сильно растянулось, отец кивнул.

«Займите место, милорд».

«Благодарю за оказанное доверие, ваше величество».

Жером обошел стол и сел на место Дульбрада. Все смерили его оценивающим взглядом, совершенно не сомневаясь, чьим интересам он в действительности служит. Новоприбывшего такое внимание не смутило. Он спокойно сложил руки, готовый к придирчивым расспросам, но их не последовало.

Сельм-Рамст нерешительно встал и продолжил прерванную появлением лорда мысль.

«Итак, в совете свободно два места, — на этих словах он подозрительно покосился на Грасаля, точно ожидая очередного упрека, но замечаний не последовало. — Есть ли у кого-то на примете достойные кандидатуры? Например, у вас, лорд Брайль?»

Князь Нерстед насмешливо фыркнул. Все задержали на нем взоры, и северянин закрыл нижнюю часть лица рукой.

«Прошу прощения».

«Интересно, Грасаль уже приготовил для кого-то свободные кресла или планирует придержать их для будущего?» — иронично пронеслось в голове у напустившего на себя равнодушный вид Нерстеда.

Царь молчал. Ему не хотелось открывать двери совета для новых людей, ведь свежая кровь может слишком разбавить старую. Ожидание перемен заставляет балансировать на краю пропасти: оступишься и упадешь вниз, сделаешь шаг назад и спасешься. Никогда не знаешь, куда подует ветер, толкая в сторону. Предсказать его порывы сможет лишь знающий человек. Каждый из сидящих за столом самоуверенно полагал, что ведает, как поступить верно: Сельм-Рамст искал выгоду, Ристрих мечтал стать более значимой фигурой, Нерстед впадал в уныние от корысти совета, понимая, что любая отличная от чужих интересов инициатива напрасна, а Фалькс завистливо кусал губы, наблюдая за интригами снова обставившего его Грасаля.

Вот только они забыли, что в политике ветер — не просто явление, а личность, наделенная разумом и чувствами. С «юга» направлялись козни Дамиана, а с «севера» — Шанталь. Бурные порывы сбивали царя с ног, мешая крепко стоять на месте.

Отец не собирался выдвигать кандидатуру лорда Лейма на голосование, точно чуя, кто на самом деле нашептал имя ему в ухо. Я сжала губы. Интуиция Викара не подводила.

Сапфировая диадема ужасно давила на голову, как будто немного сузилась в размерах. По вискам скатывались капли пота, точно у лихача, попавшего в лапы к стражам. Я немного приподняла венец и затем снова вернула на место. От напряжения пальцы дрожали, как у старого пьяницы.

Наконец Вемур Нерстед озвучил незнакомое для меня имя. «Не выберут», — уверенно предположил князь, наблюдая за внутренними терзаниями остальных. Сельм-Рамст, Грасаль и Брайль действительно не колеблясь произнесли «против». Голос Ристриха, давнего друга северянина, ничего не решал, но все-таки он высказался в поддержку Нерстеда.

«Кандидатура отклонена», — надувшись от самодовольства, провозгласил Сельм-Рамст.

«Вы так уверены?»

«Простите, ваше величество, — побледнел союзник принцессы. — Ваша воля, как и всегда, — закон».

«Хорошо, что вы помните, кто в действительности ваш государь», — улыбнулся Викар.

Я прижала ладонь ко рту. Как он догадался?! Слова царя так огорошили князя, что за его низменным страхом пророс и мой. Далеко не сразу удалось понять, что отец подозревает вовсе не королевский род Сагасса, стоявший за всем этим, а свой собственный. Викар, верящий Сельм-Рамсту долгое время, начал подозревать, что тот ведет двойную игру и поддерживает Лирана. Вот только царь неверно определил противника…

Впрочем, дальше намеков государь не зашел. Сомнения закрались в его душу, но не более. Никаких веских причин враждовать с Сельм-Рамстом отец не имел и не стал дальше распространять тему. Я облегченно выдохнула, но спокойствие ненадолго задержалось в душе. Отец сумел заставить только утихнувшее волнение снова всколыхнуться и ураганом закружиться вокруг.

«Мне нравится предложенная Вемуром Нерстедом кандидатура. Я прислушался к вашим словам, князья, но решение уже принято. В совете пока что временно появится новый член. В царстве Льен всегда было ровно семь князей, и я надеюсь, в будущем так и останется. Доступ в высший круг нужно заслужить», — ровно произнес царь.

Государь мог отклонить решение совета или согласиться с ним. Я поняла, что прежде выбор Викара совпадал с мнением большинства, но сегодня все произошло иначе, нарушив привычный порядок. Надо отметить, обычно не оспаривая голосования, отец поступал верно — одобренные до этого предложения действительно того стоили. Так, я неожиданно узнала, что благодаря смекалки князя Дульбрада в столице появился большой артефакт, очищающий воду, благодаря Сельм-Рамсту — следующей зимой северяне не пострадают от голода, а благодаря Нерстеду — южане не будут изнывать от засухи. Но это заседание как никакое другое соблазняло советников поступить не во имя общего блага, а ради себя самого.

— Как же не вовремя… — пробормотала я, понимая, что никто не услышит.

Шанс выполнить условие принцессы становился все призрачнее: быстро вскружив голову, он таял, дымкой растворяясь в воздухе. «Ты должна добиться своего во что бы то ни стало», — навязчиво кружилось в мыслях, туманя разум. Я сжала руки, борясь со скопившимся в душе напряжением. Голову точно сжимали тисками, и по вискам ударила резкая боль.

«Во что бы то ни стало…»

Размышления других людей так сильно поглотили меня, что я забыла, где нахожусь. Жар поднявшегося спора подмял под себя, сжигая заживо, и заставил багряной птицей возродиться из пепла вновь. Всего мгновение назад изнывала от тоски запертая в каморке, а теперь рассеянно моргнула, не понимая — мои глаза смотрят или чужие. Я стояла рядом со столом для заседаний, незримая, как не упокоенный дух. Реальность это или фальшь?

Князья свободно говорили, совершенно не замечая мое появление. Дамиан Грасаль перебирал пальцами по подлокотнику кресла, отрешенно раздумывая над какой-то дилеммой. Точно ощутив пристальный взор, он резко вскинул голову и оглядел зал, выискивая что-то. Я замерла ровно напротив главного советника, но он в упор этого не замечал: невозмутимо мазнул очами по месту возле царя и перевел взгляд дальше. Я облегченно выдохнула. Чуйка князя не подводила, а вот глаза — нагло врали.

Я положила руку на плечо отца, но тот даже не шелохнулся, и наклонилась, приблизившись вплотную к его уху.

— Возьми лорда Лейма в совет, — действуя скорее по наитию, чем действительно осознавая это, вкрадчиво прошептала я.

— Айрин, — вздрогнул Викар и махнул рукой, будто стряхивая с себя невидимую пылинку.

Я сделала шаг назад, не сводя взора с государя. Мое имя, тихо соскользнувшее с губ отца, мгновенно привлекло внимание Дамиана Грасаля.

— Ваше величество?..

— Померещилось, ваша светлость. Так что вы говорили по поводу восстания бедняков на крайнем севере?

Князь прищурился, придирчиво разглядывая Викара, и, не обнаружив ничего подозрительного, нехотя продолжил:

— Лиран Фалькс разжигает смуту, сея зерна сомнений в душах доверчивых людей и обещая неслыханные богатства тем, кто его поддержит.