Но ему и нет нужды давать мне ее, потому что я более чем уверена, что представила себе все достаточно отчетливо.

Дэмьен Дойл был частью банды, которая...

А Кас был...

Господи, я даже не могу произнести ни слова.

Я облизываю губы, пытаясь набраться смелости заговорить.

— Я...

Я обнимаю себя руками, мой взгляд мечется по комнате.

У него есть мои фотографии, снятые задолго до нашего знакомства.

Или, может, Кас знал меня задолго до того, как я узнала его.

Ох, черт.

— Я... ты... — я запинаюсь. — По-почему у тебя мои фотографии? И... и Дэмьена Дойла?

— Думаю, ты знаешь почему.

— О, Боже. — Шепчу я, трясясь.

Он снова вздыхает.

— Я даже не хотел, чтобы ты это обнаружила, Дэйзи.

Никаких, на хрен, шуток! Я мечтаю никогда не обнаруживать этого.

Я со своим гребаным пронырливым носом.

— Т—ты... ф-фотографии тех мужчин.

— Эван Фостер, Леви Бетс и, конечно, известный тебе Дэмьен Дойл.

— Эт-то они? — Я поднимаю дрожащую, обессиленную руку к его покрытому шрамами торсу.

Он крепко сжимает веки.

— Это они сделали такое с тобой и Хейли?

Он глубоко вдыхает через нос. Его глаза открываются.

— Да.

— Господи. — Шепчу я. — А что означают линии на лицах Эвана и Леви?

— То, что они мертвы, Дэйзи.

Охереть!

Мне хочется плакать. И бежать. Очень-очень далеко.

Я сглатываю тяжелый ком в горле.

— К-как они умерли?

Он меняет положение, поднимая свои руки к дверной лутке у себя над головой. Его большое тело заполняет весь дверной проем. Его мышцы растянулись, демонстрируя их гибкость и бугристость.

Я поймана в ловушку, и, если он захочет обидеть меня, ему это удастся.

Единственное, что есть в моем распоряжении, разнообразие ножей, лежащих за мной, и пистолет, но я не знаю, заряжен ли он.

И... не могу поверить, что рассматриваю вероятность того, как защитить себя с помощью оружия от мужчины, с которым спала.

Как только я подумала, что моя жизнь не может стать еще хуже, как открываю дверь и нахожу тайное логово Декстера.

Кас снова выдыхает. На этот раз утомленно.

— Эван Фостер перерезал себе горло. Он истек кровью в ванной. Леви Бетса закололи в переулке. Видимо, сделка с наркотиками пошла не так.

Его непоколебимые черные глаза осторожно смотрят в мои.

Тяжело сглатывая, я оглядываюсь на ножи.

Был ли это один из этих ножей...

Блядь. Блядь. Блядь.

Пульс стучит у меня в ушах, кожу покалывает от нервов и, больше всего, от неверия. Поверить не могу, что мы ведем этот разговор.

Я никогда на самом деле не задумывалась, что было за той дверью. Но даже в самых диких фантазиях я не могла представить, что здесь будет такое.

— И... и... — Я аккуратно перевожу на него взгляд, который улавливает его шрамы. Я никогда нормально их не рассматривала; они не имели для меня значения, потому что являлись частью Каса.

Но сейчас я их вижу.

Я поднимаю к нему свои глаза и глотаю.

— При-принимал ли... ты участие в их... смертях?

В его глазах вспыхивает что-то... возможно, страх?

Он выдыхает. Звук выходит пораженным.

Когда он возвращает ко мне свой взгляд, в глазах отображается неуверенность.

— Думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

— О, Господи. — Я делаю шаг назад и ударяюсь о стол, заставляя греметь ножи и пистолет.

Взгляд Каса мечется к ним, затем – ко мне.

Я отступаю от стола, но не отодвигаюсь слишком далеко, чтобы в случае необходимости была возможность схватить оружие.

— Ты убил обоих.

— Да.

О, боже.

— И ты собираешься убить Дэмьена.

Он не отвечает. Он просто, не отрываясь, смотрит на меня, как будто взвешивая свой ответ.

Но ему нет нужды ничего говорить, потому что ответ мне уже известен.

Если бы Кас не планировал убить его, фото Дэмьена не было бы приколото на этой стене рядом с остальными.

— Как умрет Дэмьен? — шепчу я.

— В муках.

— О, боже. Меня ты тоже собираешься убить?

— Что? 

Он выглядит ошеломленным, как будто я ударила его по лицу.

Вся его манера поведения меняется. Руки опускаются от дверной рамы, и он приближается, взгляд полон шока.

— Господи. Нет. Конечно, нет. Почему тебе такое даже в голову пришло?

И именно в этот момент мой мозг решает прорваться сквозь рот.

— Потому что у тебя здесь пистолет и ножи! И ты уже убил двух человек, которые, несомненно, это заслужили, и ты планируешь убить еще одного человека, который также этого заслуживает. Но ты убивал людей, и у тебя есть моя фотография на всю твою долбаную стену!

Я указываю рукой на снимки. Моя грудь вздымается от страха и злости в то время, пока мои слова вибрируют по комнате.

Одной рукой Кас проходится по своим волосам, пока вторая накрывает его сердце.

— Я бы никогда не обидел тебя, Дэйзи. Никогда. — Решительно заявляет он.

— Это... — Он указывает рукой на свою доску почета, — всего лишь часть моей жизни, о которой я никогда не хотел бы, чтобы ты знала.

— Иисус гребаный Христос! — Я щипаю переносицу, вдыхаю и выдыхаю. — Я влюблена в киллера. Только я могла влюбиться в киллера. Господи, что, на хер, со мной не так?

— Что ты сказала?

Опуская руку, я хмурюсь на него.

— Прости, мне не стоит называть тебя киллером?

— Ты... — он моргает.

Качая головой, он делает еще один шаг вперед.

— Ты влюблена в меня.

Вот. Дерьмо.

Я только что сказала, что влюблена в него?

А я влюблена?

О, Господи. Да.

Я влюблена в Нормана Бейтса (прим. пер.: Норман Бейтс — вымышленный персонаж, психопат, страдающий раздвоением личности, созданный писателем Робертом Блохом, герой знаменитого триллера Альфреда Хичкока «Психо» и его сиквелов).

Ладно, он не совсем псих. Он человек, жаждущий мести. Но он убивал людей. И сейчас не самое подходящее время для признания в любви мужчине, с которым встречаешься, сразу после того, как обнаруживаешь, что его жизнь превратилась в реальную версию Карателя (прим. пер.: Каратель - фильм об агенте ФБР, одержимого местью убийцам своей семьи).

— Я... Я... Сейчас это не имеет значения. — Бормочу я пренебрежительно.

— Это единственное, что имеет значение.

Глядя на его лицо, я вижу нежность. Это чувство окутывает мое сердце и сжимает его.

Я закрываю глаза перед этим ощущением.

— Я даже не знаю тебя. — Шепчу я. — Я не могу быть влюблена в мужчину, которого не знаю.

Я чувствую его приближение.

— Ты знаешь меня, Дэйзи. Ты – единственная, кто действительно знает меня.

Я открываю глаза и ловлю его проникновенный взгляд. Надежда в нем вызывает боль.

Я качаю головой.

— Нет, не знаю. Ты обманывал меня с первой секунды. Ты знал меня прежде, чем я узнала тебя.

Я указываю на наш с Джейсоном снимок на стене, но его глаза не покидают мои.

— Как я попала к тебе на работу, Кас? — говорю тихо.

На мгновение он закрывает глаза, брови сходятся вместе, как если бы я кричала на него.

— Я устроил так, чтобы ты пришла ко мне на работу.

В моем желудке зарождается болезненное чувство.

— Зачем тебе это?