В ответ она показывает на пол, давая понять, что будет на месте, когда я вернусь.

Большим пальцем, поднятым вверх, я подтверждаю своё согласие и направляюсь к дамским комнатам.

Я пробираюсь сквозь толпу и следую по коридору к уборным. Табличка на стене указывает, что слева мужской туалет, а справа – для женщин и инвалидов.

Здесь как-то жутковато. Свет паршивый, от стен отскакивают звуки басов, создавая ощущение, будто это сцена из фильма ужасов про зомби.

Достигнув конца коридора, я сворачиваю направо, и в это ты момент мои шаги замедляются, в то время как сердце набирает обороты.

Кас.

Он стоит возле комнаты для инвалидов, прислонившись плечами к стене.

Он одет в синие джинсы и белую рубашку. Рукава подкатаны, обнажая потрясающие предплечья – я могла бы поиграть с его руками, – его волосы распущены и заправлены за уши.

Выглядит он потрясающе.

Но мне-то какая разница?

Вот до чего мне есть дело, так это, что он тут делает?

— Что ты здесь делаешь? — озвучиваю я свои мысли.

Он отталкивается от стены, становясь ровно.

— И тебе привет.

Я смотрю на него.

— Привет. Так что ты здесь делаешь?

Он склоняет голову набок.

— Мне нужно было воспользоваться уборной.

— Я имею в виду клуб. И, в любом случае, мужской туалет в другой стороне.

Я показываю в том направлении.

Улыбка касается уголков его губ. Он складывает руки на груди. Ткань натягивается на его бицепсах и становятся видны вены на его предплечьях, которые выглядят очень... "лизабельно".

Но мне все равно.

Да, конечно, именно так, Дэйзи.

— Где твой ухажёр? — спрашивает Кас.

Во мне внезапно вспыхивает чувство вины, но оно быстро сменяется подозрительностью.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

— Откуда ты знаешь, что у меня сегодня свидание?

Он пожимает своими потрясающими плечами.

— Я босс, до меня доходят слухи.

— Что ж, тогда тебе следует знать, что мое свидание было отменено по причине того, что твои лошади разбежались и мой ухажёр был вынужден ехать и ловить их.

— Точно. Это досадно.

Мать твою!

— Звучит так, будто ты действительно расстроен.

Уголки его губ поднимаются вместе с плечами.

Мои глаза еще больше сужаются.

— Это ведь был ты? Ты выпустил лошадей.

Это не вопрос. Я знаю, что это его работа. Могу видеть это в его глазах.

Подонок.

Он оскорбленно смотрит на меня, но эта идиотская улыбка все ещё играет на его губах.

— И зачем, ради всего святого, мне это делать?

— Кто знает? — я вскидываю руки. — Чтобы испортить мне ночь? Чтобы позлить меня? Кто знает, зачем ты вытворяешь такое? Может, тебя заводит делать мою жизнь невыносимой.

Или он ревновал.

Меня?

Не похоже.

Я позволила этой мысли упорхнуть в темноту.

Он долго смотрит на меня, прежде чем сказать низким, хриплым голосом:

— Поверь мне, Дэйзи, когда я говорю о том, что меня заводит, я точно не имею в виду делать твою жизнь невыносимой.

Ох... вау.

Но я не позволяю его словам влиять на меня. Я удерживаю выражение своего лица и позволяю гневу сочиться.

— Нет? Получается, что ты делаешь мою жизнь невыносимой ради развлечения.

Что-то меняется в его лице, и он отводит от меня взгляд.

— Я правда делаю твою жизнь невыносимой? Его голос необычно тихий.

Я обнимаю себя руками.

— Ну, может, не невыносимой... но я также не могу сказать, что ты освещаешь мой день.

Ну, кроме тех моментов, когда ты меня целуешь. Но после этого ты сбегал и портил момент.

Он переключается на свои ноги.

— Я не хотел быть уродом по отношению к тебе.

Его взгляд возвращается ко мне, и в нем появляется некая серьезность.

— Ну, тогда не будь. — Мягко отвечаю я.

Он вздыхает, переводя взгляд на стену.

— Это непросто.

— Это настолько просто или настолько сложно, насколько ты сам делаешь это таковым.

Его взгляд резко скользит ко мне.

— Ты делаешь это сложным.

В моем животе вспыхивает пожар.

— Знаешь, что? Пошел ты, Кастор Мэтис! Слова выскальзывают из меня прежде, чем я успеваю остановить их.

— Ты только что сказала, что хочешь трахнуть меня? (здесь имеется в виду игра слов. Fuck you можно перевести как "трахнуть тебя" (дословно), так и "пошел ты" — прим. пер.)

Я смотрю в его глаза. Лицо серьезное, но в глазах плещутся бесы.

Подонок подшучивает надо мной.

— Нет. — Я скриплю зубами. — Ты знаешь, что я имела в виду.

Я опускаю руки и кладу их на бедра, выпуская вдох отчаяния.

— Господи, ты можешь просто прекратить быть таким мудилой?

Наступает момент тишины.

А затем мертвенно серьезным голосом он спрашивает:

— Ты только что назвала меня... мудилой?

Мое сердце тяжело грохочет о грудную клетку. Затем я выпрямляю спину. Гордо вздернув подбородок, я говорю:

— Да. Потому что ты ведешь себя как мудила.

Он смотрит на меня так долго. Его лицо абсолютно без эмоций.

Затем его губы кривятся, и он разражается смехом.

Потрясающе искренним хохотом.

Я слышала раньше, как смеется Кас, но никогда не слышала такого смеха у него. Это красивый заразительный звук. Прежде, чем осознать это, я тоже смеюсь, и это потрясающее ощущение.

— Не могу поверить, что ты назвала меня мудилой. — Говорит он между приступами хохота.

— Ну, ты это заслужил. — Смеюсь я.

Он вытирает глаза.

— Да, ты права, заслужил.

Наш смех затихает, и теперь мы просто стоим рядом, взгляды прикованы друг к другу.

Что-то в воздухе между нами меняется. Как будто смех очистил нас от гнева, и все, что осталось – это чистая химия и жар. И это похоже на усиление накала, притягивающего меня к нему.

Я слышу биение своего пульса в ушах. Кожу покалывает. Желудок скручивает и тянет.

Взгляд Каса скользит от моих глаз к губам.

Я как будто рефлекторно облизываю их.

Я наблюдаю, как вспыхивают и горят его глаза.

Все мое тело пылает под его горячим взглядом. Будь я мороженым, тут же растаяла бы.

Боже мой, Дэйзи, перестать быть такой девочкой.

Я складываю руки на груди. Движение, кажется, возвращает его в настоящее время.

Он опускает руки и скользит ими в передние карманы джинсов.

— С кем ты сюда пришел? — спрашиваю я просто, чтобы заполнить паузу.

— С друзьями.

— Не думала, что они у тебя есть, за исключением Джада. — Я дарю ему сладчайшую улыбку.

— Смешно. Но он не улыбается. Напротив, его глаза блуждают по моему телу, и выглядит он так, будто хочет проглотить меня целиком.

Мне приходится сжать бедра вместе, чтобы подавить желание.

Он снова смотрит в глаза.

— Ты сегодня выглядишь невероятно красиво.

Его комплимент застает меня врасплох. И меня возмущает то, какой счастливой он заставляет себя чувствовать.

Я ненавижу то, как легко он может возвысить меня и сбросить вниз.

— Да, но недостаточно хорошо для тебя.

Внезапно мне захотелось врезать себе по лицу. Я презираю себя за то, что сказала это, потому что такие слова делают меня жалкой и слабой.

— Что? — он отступает, как будто я ударила его.

— Ничего. Забудь то, что я сказала. Мне пора. Приятного вечера, Кас.

Я прохожу мимо, и он хватает меня за руку, удерживая рядом с собой.

— Ты хочешь, чтобы я забыл о твоем мнении, будто бы ты недостаточно хороша для меня?

— Я не говорила, будто это я думаю, что недостаточно хороша для тебя.

Его брови так сильно сошлись на переносице, что я удивлена, как у него еще не разболелась от этого голова.

— Думаешь, таково мое мнение? Что ты недостаточно хороша для меня?

Не глядя на него, я слегка пожимаю плечом.

— Это все хрень собачья! — его слова настолько яростны, что мой взгляд резко возвращается к нему. — Это я недостоин тебя, Дэйзи. Ты заслуживаешь хорошего мужчину, лучшего мужчину... и это не я.