– Нет-нет, спасибо. Я просто посижу немного в своей машине.

Уна собралась уходить, но тут доктор прокашлялся и спросил:

– Вы беседовали по этому вопросу со многими людьми?

– О да, со многими, – ответила Уна.

Это не вполне соответствовало действительности – ее собеседниками были всего несколько человек, не обладавших сколько-нибудь ценной информацией, за исключением разве что Нэнси Нил, которая тоже не особенно откровенничала. Однако не стоило падать духом. Уна была уверена, что опережает газетчиков.

– И Нэнси, конечно, подробно рассказала вам все?

– Ну да, – ответила Уна настороженно.

– Как вы думаете, где сейчас может быть миссис Кристи? Или вы считаете, что она мертва?

– Где она – не знаю. Но не верю, что она умерла. Возможно, она скрылась на время, чтобы наказать мужа и заставить его тоже помучиться.

– Да, это интересная версия, – отозвался Кёрс, помолчав. – Мисс Нил тоже говорила что-то подобное.

– Правда?

– Да, насколько я помню. Она очень привлекательная женщина, вы согласны?

– Да, очень.

– Вы давно ее знаете?

– Да уж несколько лет.

– А как вы познакомились?

– Через моего отца.

– Кстати, что вы сейчас чувствуете, вспоминая отца? Вначале, когда вы пришли, упоминание его имени вызывало у вас слезы. Надеюсь, после лекарства вам стало легче.

– Да, я уверена, что со временем почувствую облегчение.

– Но может так случиться, что вам понадобится принять лекарство еще раз.

– Понятно.

– Может быть, сразу договоримся о следующем приеме? – Кёрс просмотрел записи в блокноте, лежащем на столе. – Я сверюсь еще раз с миссис Джонстон, но, пожалуй, мы можем встретиться с вами в пятницу на этой неделе. Скажем, в одиннадцать часов. Вас устроит?

– Так скоро?

– Согласно моим наблюдениям, этот тоник действует лучше всего, если принимать его дважды в неделю.

Уна колебалась.

– А после этого мы могли бы поговорить о миссис Кристи. Только, прошу прощения, я не могу допустить, чтобы вы ссылались на меня. Все, что я сообщу, вы должны будете использовать исключительно в целях вашего собственного расследования. Согласны на такое условие?

– Да, конечно. Благодарю вас.

– Можно было бы обсудить это и сейчас, если бы у меня не была назначена встреча с другой пациенткой. Бедняжка совсем плоха, а ведь совсем еще маленькая девочка… Сколько же ей? Всего восемь лет. Иногда жизнь бывает невыносимо жестокой, вы не находите, мисс Кроу?

– Да, вы правы. До свидания, доктор.

– Увидите миссис Джонстон, скажите ей, пожалуйста, о назначении на пятницу.

– Хорошо. Спасибо.

Покидая дом, Уна старалась идти спокойно и уверенно, но ей казалось, что ноги вот-вот откажут. Она не стала задерживаться у стола миссис Джонстон, лишь мимоходом кивнула ей и выскочила на зеленую улицу. Уна глотала свежий воздух широко открытым ртом, как человек, вынырнувший из глубины на поверхность воды.

Кенвард решил, что пора задать полковнику Кристи несколько неприятных вопросов. До сих пор суперинтендент был с ним исключительно вежлив, как с истинным джентльменом, каким полковник себя считал. И хотя происхождение и поступки Кристи вызывали у Кенварда сомнения, он держал их при себе. Тем не менее суперинтендент дал задание двум полисцейским следить за полковником, но до сих пор ничего необычного в его поведении замечено не было. Каждое утро он покидал свой дом в Саннингдейле и отправлялся на работу в лондонскую компанию «Рио Тинто», а вечером возвращался в Стайлз. Скандал, разразившийся в связи с исчезновением миссис Кристи, несколько охладил страсти, и, как докладывали полицейские, полковник ни разу не встречался с мисс Нил после того, как пропала жена.

Однако обходительность ничего Кенварду не принесла, и надо было опробовать другой подход. Суперинтендент отдал своим людям распоряжение поехать в Стайлз и доставить полковника на допрос. Кристи привезли уже полчаса назад, но Кенвард считал, что целесообразно заставить его немного подождать. Он давно убедился, что, продержав человека некоторое время в волнении, можно добиться неплохих результатов. Наконец Кенвард встал и велел полицейскому, дежурившему у дверей, привести полковника. Минуту спустя в кабинет ворвался Кристи.

– Что все это значит? – вопросил он, негодующе потрясая шляпой перед суперинтендентом.

– Садитесь, пожалуйста, полковник.

– Нет, я не сяду, пока вы не объясните мне, что за игры вы затеяли. Посылаете за мной машину и тащите в участок, как какого-нибудь преступника. Устроили газетчикам развлечение.

– Ну, если у вас совесть чиста, вам не о чем беспокоиться.

– Что вы хотите этим сказать?

– Послушайте, полковник, давайте все-таки присядем, чтобы я мог задать вам несколько вопросов.

– Вы что, всерьез полагаете, что я причинил какой-то вред моей жене?

– Боюсь, что ответить на этот вопрос я смогу только после разговора с вами. Так что прошу вас, сэр.

Полковник опустился на стул, Кенвард занял свое место за столом. Он медленно открыл папку и просмотрел показания некоторых свидетелей.

– Мне хотелось бы уточнить последовательность событий, имевших место в пятницу вечером и в субботу утром.

– Все это я вам уже рассказывал. Вы знаете, где я был и что делал. У меня железное алиби.

– Да-да, ваше алиби… – пробормотал Кенвард и взял одну из бумаг, – подтвержденное вашими друзьями.

– Мистером и миссис Джеймс. Я знаю, что вы говорили с ними.

– Да, и еще с одной особой, гостившей тогда в Хертмур-коттедже, мисс Нил.

– Я не хочу, чтобы ее имя трепали в связи с этим делом, – сказал полковник. – Ее и без того осаждают репортеры. Она сообщила мне по телефону, что одна журналистка выдала себя за кузину моей жены, чтобы проникнуть в дом и выведать какие-нибудь сведения, – можете себе представить? Все это очень расстраивает мисс Нил, и ее родители грозят отправить ее за границу. Я не могу встречаться с ней – о чем вы, несомненно, знаете. – Он произнес последние слова с нажимом, желая подчеркнуть, что ему известно об установленной Кенвардом слежке.

– Боюсь, я не в силах умерить пыл представителей популярной прессы, – ответил суперинтендент. – Но вернемся к вечеру пятницы. Не расскажете ли вы мне еще раз, что вы делали и в какое время?

Полковник сердито посмотрел на Кенварда, тот ответил ему холодным взором. Дуэль взглядов длилась несколько секунд, и наконец Кристи, выругавшись себе под нос, начал свой рассказ:

– Как я уже говорил вам, я сразу после работы поехал в Хертмур-коттедж, что около Годалминга, и прибыл туда, должно быть, около половины седьмого. В доме были только мистер и миссис Сэм Джеймс, мисс Нил присоединилась к нам позже. Она собиралась провести там уик-энд. Мы выпили, пообедали и около одиннадцати разошлись по спальням. Я спокойно проспал всю ночь, не подозревая о том, что творится в Стайлзе. А в субботу утром мне позвонила Шарлотта Фишер, секретарша жены, и сообщила об исчезновении миссис Кристи. Но вы же все знаете, я уже тысячу раз рассказывал одно и то же. Какой смысл повторять это снова?

– Вы говорите, что не покидали Хертмур-коттедж вечером третьего декабря или ранним утром четвертого декабря?

– Да, не покидал.

– А где находился ваш автомобиль?

– В гараже Хертмур-коттеджа.

– И вы по-прежнему утверждаете, что не оставляли своих друзей?

– Да, утверждаю, – ответил полковник саркастическим тоном. – Знаете, я думаю, пора уже…

– Сядьте, пожалуйста, полковник. Наша беседа закончится, когда я так решу.

– Хочу добавить: подвергаться непрерывной слежке днем и ночью унизительно. Это все равно что быть обвиненным в преступлении.

– Напрасно вы так думаете, – сказал Кенвард. – Это обычная процедура.

– Меня не интересует, обычная она или необычная. Я против того, чтобы со мной обращались как с преступником.

Кенвард намеренно промолчал, и последние слова полковника прозвучали как констатация его статуса.