– Привет, дорогая, – произнесла я. – Надеюсь, ты там вовсю развлекаешься.

– Да, это был чудесный день. Но не буду утомлять тебя подробностями. Я хотела спросить: может, мне лучше вернуться домой прямо сейчас?

– Зачем? Возникла какая-то проблема?

– Нет-нет, просто подумала, что я нужна тебе.

– Глупости. Я предвкушаю тихий вечер у камина, а Питер составит мне компанию.

– Ты уверена? Я не могу со спокойным сердцем веселиться, зная, что тебе грустно и одиноко.

– Ой, брось. У меня все прекрасно. Отдохни там как следует. Увидимся, когда вернешься.

Я поднялась к себе, испытывая угрызения совести из-за того, что обманула Шарлотту. Поэтому написала и ей; увы, искренности в моем письме не было ни на йоту. Я объясняла, что не могла раскрыть свои истинные чувства по телефону и почувствовала необходимость уехать из дому, так как голова у меня здесь раскалывалась. Шарлотта, конечно, решит, что это из-за Арчи. В постскриптуме я попросила ее послать телеграмму в Беверли и отменить заказ на гостиничный номер, забронированный на уик-энд.

Я прислушалась к тому, что происходит в доме. Убедившись, что все спокойно и никто мне не помешает, прошла в угол комнаты. Стук сердца отдавался в ушах. Налегая всем телом, я сдвинула с места комод и провела рукой по грубым доскам пола, нащупывая шляпку не забитого до конца гвоздя. Просунув в щель пилочку для ногтей, я приподняла доску и стала шарить в открывшейся нише. Наконец среди обломков, стружек и комков грязи и пыли я нашла металлическую коробочку. Осторожно вытащив ее, чтобы не повредить содержимое, я стерла с серой крышки пыль и открыла ее маленьким ключиком – он хранился отдельно в глубине комода. Из шкатулки я достала кожаный мешочек и, расстегнув застежку, увидела ряд ампул с этикетками. Все ампулы были целы. Я сунула мешочек в сумочку, застегнула ее, положила шкатулку в подпольную нишу, закрыла ее доской и подвинула комод на место.

Что еще надо было сделать? Я не имела представления, что произойдет со мной в ближайшем будущем, потому что Кёрс изложил мне план моих действий лишь в самых общих чертах: покинуть Стайлз и ехать на север. Бродя по дому, который раньше так не нравился мне, я почувствовала что-то вроде преждевременной ностальгии, несмотря на всю безвкусицу моего жилища. Как будто малосимпатичный дальний родственник объявил, что болен неизлечимой болезнью и должен скоро умереть, и это пробудило непривычную нежность к нему. Я зашла к Розалинде. Она спала. Присев на край кровати, я погладила дочку по волосам. Ее дыхание было легким, как трепет крыльев мотылька.

Увижу ли я ее когда-нибудь?.. Нет, еще миг промедления, и я не смогу оставить дом! Коснувшись губами щеки дочери, я поднялась и вышла, оглянувшись на нее в дверях в последний раз. Письма я положила на столик в прихожей, чтобы Арчи и Шарлотта сразу увидели их. Стараясь выскользнуть из дома так, чтобы не привлечь лишнего внимания, я прислушалась. Слуги, к счастью, были заняты делом. Я погладила нашего милого Питера по голове и даже, наклонившись, поцеловала его. Однако тут опять же нельзя было слишком долго отдаваться своим чувствам, дабы они не лишили меня решимости.

Больше всего мне хотелось в этот момент упасть на ковер и лежать недвижно, пока служанка или Шарлотта не поднимет меня. Во время войны я видела людей в таком состоянии – пустые оболочки тех личностей, что остались где-то на полях Северной Франции или Бельгии. Но затем я устыдилась: как можно было сравнивать себя с отважными молодыми солдатами, которые жизни не жалели ради отечества? Это было несопоставимо и непатриотично. Я встала, надела меховое пальто и, сделав глубокий вдох, вышла в ночную тьму.

Когда фонарик мигнул четыре раза, я остановилась на обочине. Кёрс сел в свою машину, я поехала за ним по заброшенной проселочной дороге, которая, казалось, вела в никуда. Я подумала, что он, возможно, приведет меня в какое-то пустынное место и там разделается со мной. Эта мысль даже несколько успокоила меня: тогда мне не придется участвовать в его дьявольском замысле. Разумеется, это будет ужасным ударом для Розалинды, Шарлотты, Мэдж, но кто еще будет горевать? Ну, Питер, конечно, – в его любви ко мне можно было не сомневаться. Но в целом моя смерть, наверное, была бы к лучшему.

Дорога закончилась на лесной прогалине. Кёрс остановился, выключил фары и направился к моей машине, освещая себе путь фонариком. Его борода и глаза тонули во тьме, и казалось, что это какой-то жуткий призрак, состоявший из плывущих в воздухе разрозненных частей тела. Ветер завывал среди деревьев, и мне чудился приглушенный крик человека, задыхающегося с пластиковым мешком на голове и веревкой вокруг шеи.

– Добрый вечер, миссис Кристи, – приветствовал меня Кёрс, открывая дверь моего автомобиля. – Очень рад видеть вас снова.

Я ничего не ответила ему.

– Ну-ну, где же ваши манеры? Это никуда не годится.

Но у меня перехватило горло.

– Д-добрый вечер, – наконец выдавила я.

– Полагаю, вы знаете, что́ мы запланировали. У вас есть какие-нибудь вопросы?

Я покачала головой.

– Как я уже говорил, считайте, что все это моих рук дело. В буквальном смысле слова. Вы много лет свободно управляли своими персонажами и убивали их по своей прихоти. Теперь наступила моя очередь. А вы мой персонаж. Выйдите, пожалуйста, из машины.

Я не двинулась с места.

– Выйдите из машины! – приказал он. – Надеюсь, мне не придется повторять дважды. Это было бы очень скучно.

Я соскользнула с сиденья во тьму и сразу почувствовала холод, вызвавший у меня дрожь.

– Да-да, ночь сегодня холодная, не правда ли? И поэтому я прошу вас оставить меховое пальто в машине.

– Как это понять?

– Буквально. Оставьте пальто в машине. Сумочку можете взять: я полагаю, там есть кое-что, необходимое для совершения преступления. Я угадал?

Я с удовольствием использовала бы находившийся в сумочке яд для умерщвления этого монстра.

– Ну да, – ответила я.

– Очень хорошо. Но несессер и водительские права оставьте.

– Но ведь…

– Ох, да перестаньте вы беспокоиться о всяких пустяках.

– Я бы не сказала, что разгуливать без пальто в такой мороз – это пустяк. Я могу подхватить простуду и умереть.

– Нам как раз и нужно, чтобы все так подумали и следствие пошло по этому пути. Мы должны создать картину, которая собьет всех с толку. А холод пусть вас не смущает, это я предусмотрел.

– А как насчет моих вещей в несессере? Они могут мне понадобиться.

– Чулки и тому подобное? Я, конечно, не специалист по женскому гардеробу, но полагаю, что все это нетрудно купить где угодно.

Я кивнула.

– Ну вот и прекрасно.

Пришлось снять пальто. Ветер сразу набросился на меня. Возникло ощущение, что я стою обнаженной. Я осмотрелась, надеясь увидеть какой-нибудь дом в отдалении, но вокруг не было никаких признаков жизни.

– Где мы находимся?

– На плато, в Ньюландс-Корнер.

Я была наедине с Кёрсом среди пустыни. Даже Господь Бог, казалось, покинул это уединенное место. «А если нет? – подумала я. – Может быть, я найду выход из этой ситуации».

– Позвольте задать вам вопрос, мистер Кёрс.

– Слушаю вас.

– Вы считаете себя хорошим врачом? Я имею в виду, чувствуете ли вы призвание к лечению людей?

– Некоторые из моих пациентов говорят, что я обладаю незаурядными способностями.

– Но хотите ли вы помогать людям? Ведь именно такую цель преследуют врачи, согласны?

– Когда-то я действительно так думал.

– И больше не думаете?

– Боюсь, что нет.

– А что, разрешите спросить, заставило вас изменить свой взгляд?

– Наверное, можно сказать, что я был выбит из колеи.

– Из-за чего?

– По разным причинам, – ответил он уклончиво. – Но в основном из-за жены, которую вы, миссис Кристи, должны убить. Почти уверен, вы сделаете это с помощью яда. Я не так наивен, чтобы не понимать, что вы пытаетесь воззвать к моей совести. Но это бесполезно, миссис Кристи, у меня нет совести.