Ему предстояло получить возможность проверить свои теории достаточно скоро, и встретиться в морском бою с человеком, с которым ему предстояло встретиться многие годы спустя в холодных водах Северной Атлантики, в другой жизни, которой у него никогда не будет, если сейчас он не найдет способа выжить.

Они ждали в Японском море уже несколько дней, пока Карпов пытался решить, что делать. Ему казалось, что едва он начал свою кампанию, как Федоров словно появился рядом, бросив на него тень вины со своей вечной одержимостью не сломать тонкую структуру истории. Ну простите, господин Федоров, подумал он, корабль такой мощи непременно оставит после себя след. Я просто дал щелбана этим японским крейсерам, а они ничего не смогли сделать. Канадский пароход вообще просто под руку подвернулся. Мне нужно решать, оставаться здесь, или попытаться вернуть корабль домой.

Сам он знал, глубоко внутри, чего он хочет, но теперь, когда экипаж узнал, что существует путь домой, было трудно сжечь последний мост. Золкин был совершенно прав.

Эта мысль тяжким грузом взвалилась на его плечи, но внезапно именно она принесла возможное решение. Золкин! Слова начмеда вернулись к нему:

«Мы словно слепые в темном шкафу, пытающиеся найти свое пальто. Что бы вы не решили, подумайте о людях на корабле. Они могут не разделять вашей мечты о завоеваниях. Вы даже не потрудились подумать о том, чего хотят они?».

Разумеется! Вот и ответ. Он огласит обстоятельства экипажу и посмотрит, за что станут они. Все будет решено тайным голосованием. Ничье имя не будет названо. Они смогут говорить, что думают, без страха. И тогда, он, по крайней мере, будет знать, на чем стоит.

Он изложил все свои соображения: «Мы отбились от всех врагов, с которыми столкнулись, и выжили, чтобы сражаться снова, — сказал он по общекорабельной трансляции. — Теперь мы находимся здесь, далеко от дома, и, не взорвав еще одну ядерную боевую часть, вероятно, здесь и останемся. Но недавно мы выяснили, что капитану второго ранга Федорову удалось попасть в этот же год. Сейчас он находится в Каспийском море не борту «Анатолия Александрова». Он предлагает доставить нас новые стержни управления реактора на вертолете. Однако, если мы их используем, нет никакой гарантии, что что-то вообще произойдет. Или же мы можем переместиться в будущее, а возможно, еще дальше в прошлое. Итак, у нас два варианта: либо попытаться встретиться с Федоровым и посмотреть, что будет, или же остаться в эпохе, где мы находимся, чтобы изменить мрачное будущее, с которым наша страна столкнется в ближайшие десятилетия».

Он рассказал об истории этого региона и периода, о перспективах восстановления позиций России на Тихом океане, о том, что в результате Япония не сможет обрести военную мощь и развязать войну с американцами на Тихом океане. «Россию впереди ожидают тяжелые годы, — подытожил он. — Революция уже идет, и двигают ее только те люди, которые осмеливаются действовать здесь и сейчас. Да, мы можем попытаться вернуться в наш мир компьютеров и удобств, в котором остались наши близкие. Но, как мы видели, этот мир может оказаться не столь уютным, если продолжится война, на которой мы сражались. Кто-то из вас понимает, что вернувшись туда, мы можем найти лишь пепел истории, которую я намерен изменить. У нас если шанс предотвратить эту войну и построить свое будущее. Я понимаю, что это потребует от каждого из вас много жертв, оставить всю свою прежнюю жизнь там и начать новую здесь. Поэтому я оставляю решение вас, экипаж. Мы прошли долгий путь. Теперь вам предстоит решить, где все мы окажемся в ближайшие дни».

Он дал им возможность обсудить это и решить, как они относятся к ситуации, все еще сохраняющейся в Японском море. Двадцатого июля голосование было окончено. Карпов нервно расхаживал по рубке. Николин подсчитал результаты и объявил:

— Товарищ капитан первого ранга. 128 голосов за то, чтобы отправиться на встречу с Федоровым. 582 за то, чтобы остаться здесь с вами у штурвала.

Карпов закрыл глаза, когда Николин начал зачитывать результаты, и теперь открыл их с улыбкой.

— Пять к одному, — тихо сказал он. — Вы можете огласить результат для экипажа. Затем нам нужно заняться строительством того нового мира, который я им пообещал. И если это означает изменение этого мира, пусть будет так. — Он посмотрел на Роденко, оценивая его реакцию. Тот кивнул, и капитан воспринял это как знак согласия, хотя у него не было возможности узнать, как старший помощник проголосовал на самом деле.

Решение было принято.

В тот же день 18:00 Карпов подошел к Николину, и тот вышел на связь на коротких волнах, как он и обещал Федорову. Теперь оставалось убедить еще одного человека, подумал он, понимая, что Федоров точно не одобрит его решение. Через десять минут Николину удалось установить связь.

— Федоров слушает, — раздался знакомый голос. — Мы давно ждали вас, капитан.

— Мы готовы ответить, Федоров. Мы рассмотрели ваш план, я обсудил его с офицерами, Золкиным и всем экипажем, как поняли?

— Рад это слышать, капитан. Вариант прохода в Аравийское море вам представляется наиболее вероятным? Если нет, Бенгальский залив в пределах досягаемости. Я бы хотел отправить вертолет прямо на Тихий океан, но мы потратили слишком много топлива на поиски Орлова, и это небезопасно. Слишком длинный маршрут, как поняли?

— Вам не придется беспокоиться об этом, Федоров… Мы приняли решение остаться здесь.

— «Киров», повторите? Что вы решили, как поняли?

— Мы остаемся здесь, на Тихом океане, в 1908 году. Наша цель — защищать Россию, и мы это сделаем, но в том месте и в то время, когда корабль, подобный этому, будет иметь решающее значение в мире.

Последовала долгая пауза.

— Я правильно вас понял, капитан? Вы остаетесь? Но вы не можете этого сделать! Опасность…

— Мы можем и мы будем действовать, Федоров, — оборвал его Карпов.

— Что, господи, вы намереваетесь…

— Во имя Бога мы не делаем ничего, Федоров. Это война. Мы знаете историю лучше всех. Мы восстановим Россию в качестве Тихоокеанской державы и помешаем Японии обрести военную мощь, которая приведет ее во Вторую Мировую войну. Вы хотите, чтобы мы вернулись домой? Все, что нам там останется, это сидеть и ждать ракетно-ядерного удара. И, кроме того, вы даже не знаете, сработают ли другие стержни, которые вы намереваетесь нам отправить. Или я не прав?

Опять долгая пауза…

— Верно, капитан, но все, что вы делаете, может возыметь ужасные последствия, которые вы в принципе не можете предвидеть сейчас. В рубке «Кирова» все может казаться простым, но так не бывает никогда. Вы должны хотя бы попытаться доставить корабль домой. Я поступил именно так, чтобы найти Орлова, и мы, наконец его нашли. То, что вы предлагаете, безумие! Вы можете изменить все!

— Именно, Федоров. Все верно. Мы можем изменить все.

— Не могу поверить! Вы понятия не имеете, что делаете. Вы предаете меня, вы предаете собственную клятву адмиралу Вольскому, Карпов! Вы помните это? А как насчет России, которую вы поклялись защищать? Наша родина не здесь, она в 2021 году. У нас здесь нет никаких дел.

— Не думайте, что это лишь моя воля, Федоров. Хотите представить меня предателем и отправить в девятый круг ада? Лучше править здесь, чем служить на небесах, да? Ну хорошо. Но вы должны знать, что я задал этот вопрос всему экипажу, и они проголосовали за это с преимуществом пять к одному. Мы остаемся здесь. Как мы здесь оказались? Вы задумывались об этом? Мы здесь по какой-то причине, Федоров, и я считаю, что знаю, по какой именно. А если вы должны вернуться в будущее, делайте то, что должны.