Однако к моменту захода в Сан-Франциско оказалось, что два броненосца — «Мэн» и «Алабама» — были вынуждены остаться в городе из-за проблем с ходовой частью, и были заменены кораблями «Небраска» и «Висконсин». Командующий флотом адмирал Эванс, проведший корабли от Хэмптон-роудс, был вынужден сдать командование адмиралу Спэрри по причине болезни. Тем не менее, две эскадры, каждая состоящая из двух дивизий по четыре броненосца, вышли из Сан-Франциско в сопровождении судов снабжения, угольных транспортов, госпитального судна «Релиф» и плавучей базы «Пантера». Это было действительно грандиозное мероприятие, удивительная демонстрация растущей как морской, так и индустриальной мощи Америки. Но вскоре все оказалось омрачено тенью войны, которой в эту эпоху никто не ждал и не планировал.

Внезапно в лагерь влетел верховой в клубах пыли, быстро спешился и подбежал к сидевшему у костра Рузвельту. Он резко вытянулся, отдал честь, а затем вытащил кожаный пакет из сумки на бедре.

— Господин президент, новости с Тихого океана!

— И что там такого, чтобы отправлять спецкурьера, солдат? Неужто нельзя было подождать, пока я получу утреннюю газету? По твоему виду можно подумать, будто ты гнал во весь отпор всю ночь!

— Это от мистера Рута, сэр. Новая вспышка военных действий между Россией и Японией. — Рут был бывшим министром обороны, которого сменил Уильям Говард Тафт после того, как Рузвельт выиграл выборы 1904 года. Теперь он являлся государственным секретарем и был сильным сторонником постоянной военной готовности.

— Россией и Японией? Я думал, мы закрыли этот вопрос много лет назад. Дай посмотрю, — Рузвельт потянулся в карман за очками. — Что же… Хорошо… Ваше присутствие, господин Мэхэн, может оказаться большой удачей, хотя нам придется отложить нашу охоту.

— Я определенно надеюсь, что русские не вторглись снова в Маньчжурию, господин президент.

— На земле ничего, уважаемый Мэхэн. Все по вашей части — в Японском море произошел бой между российскими и японскими кораблями! По-видимому, российский броненосец потопил японский пароход… Что там дальше?… — Президент подался вперед, поправляя окуляр. — Нда уж, господи. Русские обстреляли канадский пароход. На борту находились американские пассажиры, и трое из них были убиты!

— Прискорбно, сэр. Зачем им делать это?

Рузвельт сложил руки я явным недовольством. Теперь в нем тлел гнев.

— Нет, черт возьми, я думал, что очень четко дал понять, что будет, если американским гражданам будет причинен вред за границей. Это дело в Марокко было мощным примером того, что нас нельзя пытаться пугать!

В 1904 году марокканский бандит Раисули похитил американского гражданина по фамилии Пердикарис и его сына из их дома в Танжере. В рамках своей избирательной кампании Рузвель выразил мощный протест и заявил, что «это правительство желает получить Пердикариса живым или Раисули мертвым!». Лозунг завел электорат и помог ему переизбраться на второй срок, хотя шаг в рамках «димломатии канонерок», выразившийся в отправке в Танжер семи военных кораблей, был, в сущности, показухой.

— Есть ли какие-либо детали, сэр? — Мэхэн подался вперед, явно будучи заинтересован.

— Подробности достаточно ясны, мистер Мэхэн. Какой-то безумный русский капитан атакует суда в Японском море… Вот. Сказано, что он потопил японский пароход, вступил в бой с японским флотом, а затем обстрелял канадский корабль, что привело к гибели трех американских граждан. Я потратил немало своего политического капитала на переговоры по этому проклятому Портсмутскому договору, и русские легко отделались. Японцы хотели весь Сахалин, но мы договорились об этому, чтобы позволить им сохранить лицо. Теперь они снова намерены поджечь эту старую пороховую бочку?

— Указано ли там, что это за корабль, сэр? У русских во Владивостоке осталось очень мало чего после войны.

— И именно поэтому это настолько бессмысленно. У них побдиты оба глаза, разбит нос и сломана челюсть. Японцы нанесли им сокрушительное поражение в Цусиме. Теперь они поднимаются после последнего удара рефери и применяют подлый прием. Это очень неспортивно.

— И очень неразумно, сэр. Россия не может позволить себе еще один конфликт с японцами.

— Верно… Неразумно бить рефери, мистер Мэхэн. Возможно, мы должны объяснить им, насколько неразумно применять подлые приемы! Эй, вы! — Президент подозвал курьера. — Передайте сообщение Сперри на Великий Белый флот. Скажите ему, что я хочу, чтобы они совершили короткий заход на Гавайи, а затем направились в Йокогаму, а не в Манилу. И как можно скорее!

Мэхэн удивленно поднял брови.

— Вы намерены изменить маршрут флота? Сэр, возможно, мы слишком остро реагируем на случившееся…

— Слишком остро? Слишком остро реагируют женщины и дети, мистер Мэхэн! Президент Соединенных Штатов делает именно то, что намерен делать. И он считает, что требуется небольшое изменение маршрута флота. Русские определенно привлекают к себе внимание. Флот не должен был посещать Японию до октября, но теперь я хочу, чтобы он оказался в японских водах при первой же возможности. Мы отправим сообщение японскому послу и приложим все усилия, чтобы вопрос был решен правильным образом. Если Россия и Япония намерены снова выйти на ринг, на этот раз нашим рефери станут шестнадцать броненосцев Великого Белого Флота!

Вице-адмирал Хэдуорт Лэмбтон-Мью отложил свежий экземпляр «Лондон Газетт», который с радостью получив вскоре после публикации. В настоящее время данные для печати передавались телеграфом на большинство важных баз флота, а Китайская станция являлась важной базой, командование которой он принял недавно, сменив вице-адмирала Мура. Особенно заинтересовался новостями о странном свечении в небе в начале месяца, наблюдаемом в Лондоне. Очень необычно.

— Что же, — сказал он стоявшему перед ним капитану. — У них, возможно, будут какие-то дела, кроме как пухнуть от жары, — он прочитал вслух заметку из газеты: «Букингемский дворец, 21 июля 1908 года: Его Превосходительство граф Комура, чрезвычайный и полномочный посол его Величества Императора Японии попрощался с Его Величеством после завершения своей миссии».

Он посмотрел на капитана Льюиса Клинтора-Бейкера поверх очков для чтения.

— Похоже, они снова решили сменить обувь, что означает, что нам, вероятно, будет нанесен официальный визит. Неприятно, что в наши дни уже мы вынуждены обхаживать японцев, но все изменилось, не так ли?

— Действительно, сэр, и в этом причина моего визита.

— Неужели? Что случилось, капитан Бэйкер?

— Нужно поменять кое-кого, адмирал. Один из моих офицеров слег с лихорадкой, и нужно будет заменить персонал мостика «Короля Альфреда» для запланированных учений. — Он передал адмиралу тонкую коричневую папку, очевидно, с личным делом того, кого видел кандидатом на эту роль.

— Как корабль, капитан?

— Отлично, сэр.

«Король Альфред» был флагманским кораблем британской Тихоокеанской эскадры, дислоцированной на Китайской станции в порту Вэйхайвэй. Будучи расположена на длинном полуострове провинции Шаньдун, она располагалась прямо у «ворот» в Желтое море, и только Гонконг имел для Британии большую стратегическую ценность. Из Вэйхайвэя Королевский флот мог следить за всеми морскими перевозками в Желтом море, главным образом за кораблями, направляющимися в Порт-Артур и Далянь, которые в последние годы стали предметом конфликтов, будучи «воротами в Маньчжурию».

«Азиатский старик» Китай снова пострадал после поражения от Японии на рубеже веков и интервенции европейских держав в Маньчжурию. Теперь снова вернулись японцы, все еще разгоряченные великой победой в Русско-японской войне 1904-05 годов. Тем не менее, несмотря на все эти раздоры и беспорядки, британцы сохранили свои посты в Гонконге и Вэйхайвэе.

«Король Альфред» был крупнейшим британским кораблем, действующим в азиатских водах в настоящий момент. Будучи по классификации броненосным крейсером, корабль был сравним по размерам с старыми броненосцами японского флота. Японский флагман «Микаса» имел полное водоизмещение 15 380 тонн и длину всего 132 метра. «Король Альфред» имел практически такое же водоизмещение 14 150 тонн и был почти на тридцать метров длиннее. Однако вооружение крейсера не было сравнимым с 305-мм орудиями броненосцев. Его основу составляли шестнадцать 152-мм орудий, дополненных главным калибром в виде двух более крупных 234-мм орудий в одноорудийных башнях на носу и на корме. Это был один из четырех крейсеров типа «Дрейк», и при скорости в 23 узла он был быстрее любого сравнимого по размерам корабля в регионе. На нем были установлены также новейшие системы управления огнем и электрические приводы для всех 152-мм орудий, повышавших скорость зарядки и стрельбы.