Путь на поезде был долгим, но адмирал Того, наконец, добрался до порта Куре, желая новостей. Экипаж ждал его на вокзале, немедленно доставив в штаб, где он с удивлением обнаружил Саито, все еще ожидавшего его. Видимо, вице-адмиралу и министру по морским делам также было любопытно, что происходит, раз уже он преодолел весь путь из Токио, чтобы встретиться с адмиралом и обсудить этот вопрос.

— Вы говорите, это русский корабль? — Спросил Того. — Вы в этом уверены?

— Таков был доклад. Корабль даже назывался в радиограмме, которую мы получили: «Киров». Он перехватил пароход «Тацу Мару» и мы видели, что они сделали. В атаке погибло тридцать два человека. Все было бы еще хуже, если бы «Канто Мару» не оказался поблизости и не подобрал выживших. Капитан Кавасэ был на маневрах у Амори с несколькими миноносцами и разумно сообщил мне в Токио прежде, чем предпринять какие-либо действия. Он доложил, что это был очень большой военный корабль. Очень большой. Должно быть, мы никогда не видели его раньше. Поэтому я передаю этот вопрос вам. Что вы намерены делать?

— «Киров»… Да, я не знаю такого корабля. Вице-адмирал Камимура вышел из Миадзуру со своей эскадрой броненосных крейсеров и двумя броненосцами, которые мы захватили у русских. Я полагал, что это напомнит им, что случилось в прошлый раз, когда они бросили нам вызов на море. — Того сделал глоток зеленого чая. — Мне только что сообщили, что от него поступил рапорт по беспроводному телеграфу, так что я решил, что чай будет не лишним, пока мы ожидаем дешифровки.

Ждать пришлось недолго. Словно по команде раздался аккуратный стук в дверь и Саито выжидающе повернул голову.

— Что же, они не стали ждать, пока ваш чай остынет. Будем надеяться, что это хорошие новости.

Вошел адъютант, вручив Того распечатку. Саито с интересом посмотрел на него. Того некоторое время читал донесение, и что-то на его невозмутимом лице выдавало беспокойство.

— Камимура доложил о столкновении, — сказал он, наконец. — Они заметили русский корабль и были обстреляны им с большой дистанции. Поврежден флагман Камимуры и два других корабля. Затем русские оторвались от них прежде, чем эскадра смогла сблизиться. В последний раз корабль направлялся на юг в Японское море.

— Значит, возможно, они идут прежним курсом, — сказал Саито. — Хорошо! Русские идут прямо на нас. Они еще что-нибудь сообщили?

— Многое… Крейсер «Идзумо» адмирала Камимуры получил восемь попаданий и был вынужден покинуть строй в самом начале боя. Тем не менее, оценка повреждений говорит о том, что снаряды были малого калибра, возможно, 6 дюймов.

— И сколько раз наши канониры сумели попасть в русский корабль?

— Судя по всему, наши корабли не смогли подойти на дальность стрельбы. Это наиболее необычно.

— Но наши крейсера быстроходнее российского броненосца! Намного быстрее.

— Судя по докладу Камимуры, это не так. Он сообщает, что русский корабль помимо новых дальнобойных орудий развивал огромную скорость. Орудия такого калибра имеют дальность до 15 000 метров, но на такой дистанции вряд ли могут попасть, если только удача не одарит корабль своим вниманием. Нет. 6-дюймовые орудия наиболее эффективны на дальности не более 8 000 метров, и только тогда могут показывать какую-либо точность стрельбы. Но «Идзумо» получил восемь попаданий, находясь вне пределов досягаемости своих более крупных 8-дюймовых орудий. Этот корабль также смог уйти от наших крейсеров, несмотря на все попытки его догнать. Да, барон, это должен быть какой-то новый корабль. В этом нет сомнений, учитывая все обстоятельства.

— Вы уверены, что Камимура не преувеличивает, чтобы скрыть свой позор? Какие силы имелись в его распоряжении?

— Шесть броненосных крейсеров и два броненосца.

— И он не смог найти и потопить единственный русский броненосец? Это позор. Неудивительно, что он сообщает подобное.

Того поставил свой чай, продолжая мрачно просматривать отчет Камимуры.

— Нет, господин министр, — решительно сказал он. — Камимура считает, что это корабль нового типа, как и я. Он надежный офицер, не теряющийся в бою. И он не станет преувеличивать ради сокрытия личного промаха. Должно быть, этот корабль прошел мимо наших постов в Цусимском проливе и прибыл в Урайдзё в последние недели. Мы были не так бдительны, как должны были бы, и он ускользнул от нас. — Урайдзё было японским названием Владивостока.

— Что вы хотите этим сказать, адмирал Того?

— Это означает, что в уравнении войны на море появилась новая переменная. Скорости и дальность… Корабль, по этому отчету, полагался именно на них. Разумно, если один корабль сталкивается с превосходящими силами.

— И все равно, я не могу представить себе, чего хотят добиться русские, совершая это — атаки на невооруженные торговые корабли и обстрелы наших крейсеров! Это оскорбление!

— Возможно, вам следует спросить то у них, господин министр.

— Я сделал многое. Не думайте, что я забыл об этом деле, когда проинформировал вас о случившемся с «Тацу-Мару». Я принял телеграмму от русской службы, но они утверждают, что ничего не знают ни об инциденте, ни о любом корабле, соответствующем описанию противника. Разумеется, это ложь, потому что наши шпионы в Урайдзё сообщили, что на прошлой неделе в город прибыл большой русский военный корабль, и был встречен мэром города на берегу. Вскоре он снова направился в море. На следующий день произошло нападение на «Тацу-Мару».

— Понятно… Я не имел этих сведений. Корабль, должно быть, направился прямо к проливу Цугару.

— Почему же, по-вашему, я все-таки прибыл из Токио? Вы же знаете, что в этот самый момент американский флот идет на Гавайи.

— Разумеется. Только не говорите мне, что еще есть офицеры, утверждающие, что мы должны заманить его в засаду и утвердить господство над всем Тихим океаном. Я очень устал от тушения этих пожаров.

— Слухи все еще циркулируют, несмотря на все ваши приказания, некоторые полагают, что приближение американского флота, безусловно, представляет угрозу.

— Теперь вы начинаете говорить, как репортеры из лондонской «Таймс», барон. Разве не вы сами заявлял, что расположение вашего флота не несет угрозы американцам?

— Действительно, но ситуация изменилась. Предположим, что это новейший русский корабль, отправленный сюда с их верфей на Балтике. Вы хорошо знаете, что в последние годы англичане создали новейший грозный тип линкора. Их «Дредноут» — грозный корабль с десятью 12-дюймовыми орудиями. У наших броненосцев их всего по четыре, и у нас не будет ничего, способного соперничать с этим кораблем еще не менее четырех лет. Предположим, что русские также создали новейший корабль и хотят проверить нас в бою.

— Тогда это было очень глупое решение. Один корабль? Такой корабль должен иметь поддержку. Он должен стать сильным флагманским кораблем, но, разумеется, не действовать в одиночку. Мне все равно, насколько он быстр. Столкнувшись со всей мощью нашего флота, он сможет использовать эту скорость, только чтобы сбежать от нас. Какая польза от корабля, который не сможет вести бой? Помимо того, рисковать новейшим кораблем, а также провоцировать международный инцидент… Скажем так, это был бы поступок очень глупого человека. Возможно, русская миссия говорит правду. Возможно, они не знают об этом корабле. Возможно, имеют место действия недовольного капитана.

— Значит, вы верите в заявления русских?