— Тогда ты, возможно, удивишься, узнав, что мы получили сведения о другой отправной точке американского вмешательства. Это случилось в декабре того же года, через три месяца, когда японский флот атаковал Перл-Харбор. Этого так и не случилось, но у нас есть видеозапись с линкором «Аризона», лежащим вверх килем в гавани.

— Из будущего?

— Именно.

— Значит, русские пытаются изменить историю? У них есть возможность отправить нечто, подобное этому крейсеру в прошлое, и они сознательно используют его, чтобы влиять на события?

— Мы обсуждали этот вопрос десятилетиями, с тех пор, как впервые установили, что «Джеронимо» был кораблем из будущего.

— Когда ты… То есть когда «Дозор», узнал, что корабль был из будущего?

Она улыбнулась.

— Еще один удар под дых… В 1942!

— То есть все это время?

— Да, но ушло восемьдесят лет, чтобы наконец, подтвердить это. Только когда «Киров» исчез во время инцидента в Северной Атлантике в июле, все, наконец, стало на свои места.

— Что же, если вы знаете, что русские что-то хотя, вы же можете понять, что? Ты хочешь сказать, что когда американцы несколько дней назад приблизились к российскому флоту, русские просто ушли назад во времени? И где их корабли оказались на этот раз?

— Думаю, что смогу ответить. Они появились в 1945, в самом конце войны, и устроили этот кавардак с американским Тихоокеанским флотом. Но вот что, Гордон. Мы знаем другую историю о том, как закончилась война. Американцы сбросили на Хиросиму и Нагасаки ядерные бомбы, и именно это подтолкнуло японцев к капитуляции.

— То есть не было сражения с русскими над Хоккайдо?

— В тех материалах об альтернативной истории об этом не было сказано ничего.

— Откуда вы знаете, что они верны?

— Мы не знаем. Мы знаем только то, что у нас теперь есть прямые доказательства того, что русские пытаются изменить историю, и в некотором роде они достигли успеха. Разрыв между старой линией событий и тем, что происходит сейчас, становится все шире и шире, и вскоре они они разойдутся настолько, что уже не смогут сойтись. Они меняют историю, Гордон, но вместо того, чтобы действовать скальпелем в тонким переплетениях волокон времени, они отправили этот проклятый ракетный крейсер с настоящим медведем на борту. Мы еще не сложили все элементы головоломки, но узнали достаточно, чтобы понять, что их вмешательство возымеет серьезнейшие последствия. Что бы они не делали, это расстроит все, и теперь может быть слишком поздно, чтобы остановить это.

Когда-то бог Зевс отправил двух орлов в разные стороны земли, и они встретились в Дельфах, высоко на склонах горы Парнас в Греции. Это был центр мира, пуп Земли, центр самой Греции и местонахождение таинственного Оракула, говорившей устами самого Аполлона, раскрывая судьбы людей и народов, до того неведомые. Сегодня это был национальный парк и горнолыжный курорт, а руины, служившие местом пребывания оракула, ежегодно привлекали до двух миллионов туристов.

Они находились в проливе Артемиссии. «Огонь Аргоса» шел всю ночь, пока готовился вылет. Макрей выглянул в окно, глядя на освещенные лучами восходящего солнца Федрадовы скалы, уходящие в Малианский залив. Он все еще пытался осознать то, что услышал накануне вечером. Этого и принятого накануне джина было достаточно, чтобы у него кружилась голова. Как и от женщины, сидевшей рядом с ним. Это была долгая и беспокойная ночь. Он, наконец, получил то, о чем мечтал все это время, хотя во всем сквозила неумолимая срочность, словно они оба слышали, как тикают часы.

— O lente, lente currite noctis equi! - прошептала она ему на ухо. «Помедленнее, кони колесницы ночи….» — Это было из «Аморе» Овидия, призыв остановить колесницу времени и продлить часы, которые они провели вместе, первую и последнюю ночь в этом мире, которую им суждено было разделить.

Однако Макрей был человеком начитанным, и знал и то, что эту же фразу произносил и доктор Фауст Кристофера Марло, ожидая Люцифера, который придет, чтобы забрать его душу, и пытавшегося сделать все возможное, чтобы отсрочить этот момент, Макрей ощущал себя именно так, когда Елена прошептала эти слова, и на него накатила волна тоски и страха. Дьявол пришел в этот мир и неумолимо приближался. Он не мог его видеть, не знал, где именно он находится, но подозревал, что это мог быть капитан атомного-черт-его дери-ракетного крейсера «Киров» — корабля, ушедшего через ад в какое-то далекое прошлое.

Куда же направлялись они, пока «Огонь Аргоса» мчался по Эгейскому морю под черным звездными небом? Все это казалось невозможным, каким-то диким голливудским фильмом, но Елена рассказывала ему все с тем предельно серьезным лицом и тоном, которые он привык сидеть и слышать на деловых переговорах. Она была смертельно серьезна. «Звезды движутся, время течет, тикают часы, дьявол приближается, и Фауст проклят будет…».

— Хорошо, — сказал он с наступлением утра. — Вертолеты готовы к вылету.

— Сколько людей они смогут взять?

— Сколько? Ну, как ты знаешь, они были модифицированы специально для «аргонавтов». Каждый берет двенадцать человек. Этим утром у нас готовы к вылету три.

Ночь дала ей время объяснить, что им нужно быть здесь на следующий день. Макрей не был рад покидать корабль, но она убедила его в том, что это было необходимо. И, тем не менее, он ощущал в ней настоящую внутреннюю борьбу и тоску, нечто большее, чем страх. Нечто, более похожее на печаль.

— Хорошо, — он заметил муку в ее взгляде и обнял ее. — Ну, что не так? Ты так много рассказала мне об этих перемещениях во времени вчера вечером, но ничего не сказала об этом сроке в 48 часов. Что случилось? Зачем нам так спешить в Дельфы?

— Не сейчас, Гордон. Берите медицинские средства, боеприпасы, воду, средства связи. И да, нам нужны лопаты. Чтобы копать.

— Все это входит в штатную нагрузку. Вместе с ракетами и остальным.

— Забудь о ракетах. Мы должны оставить все, кроме еды и других припасов. Однако «Аргонавты» должны быть вооружены.

— Так точно. Вооружены до зубов.

— Тогда пускай готовят дополнительную форму, одежду, боеприпасы, все жизненно важное. И ты то же самое.

— Ясно… — Он мог видеть ее страдание, но понимал, что не время давить. С одной стороны, она говорила, что операция будет краткой, но готовилась к ней так, словно они собирались уйти куда-то на достаточно продолжительное время. Леди, очевидно, что-то имела на уме, так что он быстро переключился в оперативный режим, предполагающий военную точность мышления.

— Я прослежу, чтобы ребята были готовы.

Когда он вышел, Елена Фэйрчайлд несколько мгновений просидела в своем кабинете в тишине. Ее взгляд блуждал по мебели, произведениям искусства на стенах и на столе, за которым она когда-то проводила столько времени, разбирая графики и анализируя рынок нефти. Сейчас это казалось ей таким бессмысленным. Но это была ее жизнь до «Дозора», и когда-то это имело для нее значение. Она поняла, что все это ушло. Слезы тихо покатились из глаз. Затем она нажала на скрытый переключатель, открывавший сегмент стены кабинета, за которым находилась специальная комната.

Он был там. Телефон, красный телефон рока. Не теряя времени, она набрала код, открывающий предохранительное стекло, и ввела сообщение. «В.11 — НА МЕСТЕ 08.00».

Она нажала кнопку передачи и стала ждать, глядя помрачневшим взглядом на дисплей, на котором за последние семь лет отображалось столько сообщений, предупреждений, сообщений о плановых проверках связи, данных о курсе «Огня Аргоса» по ее зоне боевого патрулирования. Теперь все это закончилось.

Ответ получен. «ПРИНЯТЬ». Последовала небольшая пауза, она ввела код и снова опустила предохранительную крышку. На экране отобразилось всего одно слово, как всегда. Но это был один из кодов, которые она помнила многие годы. Этот словно происходил от самого сердца. «ПРОЩАНИЕ».

Время пришло.

Она подняла крышку и ввела еще одну команду, отключавшую телефон, а затем вернулась в кабинет, закрыв за собой дверь. Грохот ботинок людей, поднимающихся с нижних палуб, казался ей отдаленным громом, разносившимся по коридорам корабля. Она нашла сумку, которую собрала накануне, и проверила цепочку на шее. Рука на мгновение застыла на груди. Время пришло. Ей нужно было как можно скорее добраться до объекта вместе с отрядом «аргонавтов».