Адмирал Мью просмотрел дело, проговаривая, по своей привычке, вслух:

— Прошел штурманскую и лоцманскую программу… Артиллерийскую 8 сентября 5-го… Торпедную 13 октября 5-го… Что же, ваш офицер хорошо подготовлен.

Он открыл раздел характеристик, составляемых на молодых офицеров их непосредственными командирами.

— Капитан Брэдфорд полагает его обладающим хорошими профессиональными знаниями, ревностным и прилежным… А вот здесь, через год, капитан Браунинг находит его кропотливым и устойчивым, но достаточно глупым. Вице-адмирал Дуглас тоже не был им впечатлен и говорит о его плохих манерах.

— Согласен, что в 3-м так и было. Но за эти годы он стал намного лучше.

— Аттестация вахтенного офицера, май 1906-го… Ну, штурманом ему не быть. Провалил тест на зрение в том году.

— Штурманом я оставлю мистера Грейвза, сэр.

— Действуйте по усмотрению. Но, кажется, я вспоминаю того молодого человека, о котором мы сейчас говорим. В те годы он был несколько упрямым. Служил на «Эксмуте», когда он был флагманом флота. Вроде бы я помню случай, когда этот молодой человек командовал подъемом шлюпки, когда сзади к нему подошел командир и начал сам отдавать приказы. И этот нахальный юноша просто развернулся, снял перчатки, саблю, передал их командиру и ушел вниз!

Капитан Бэйкер рассмеялся.

— Да, сэр, это он. В 1905 он был довольно ершистым, но с тех пор нам удалось значительно его сгладить.

— Кропотливый… Постоянно совершенствуется… Надежный, настоятельно рекомендуется к назначению на командную должность. Это ваша характеристика, капитан Бейкер. Почему вы находите его таковым?

— Потому что это так и есть, сэр. Этот парень новичок на Китайской станции. Он прибыл сюда в мае прошлого года по ротации. Я оценил его работу «под палубой» и полагаю, что он полностью готов к переводу на мостик.

— Для офицера он прослужил под палубой не так уж много, и, если вы находите его таковым, я, безусловно, соглашусь с вашей оценкой. — Адмирал обратил внимание на имя молодого офицера на первой странице личного дела.

— Джон… Хорошее христианское имя.

— Так точно, сэр. Личный состав зовет его просто Джеком, и, похоже, они его действительно любят.

— Очень хорошо, капитан. Можете переводить своего лейтенанта на мостик. Кто знает, быть может, это будет для него полезно. Посмотрим, как он проявит себя во время маневров.

— Я уверен в нем, адмирал. Я полагаю, что он хорошо справится. Он представляется мне амбициозным и решительным.

— Верно. Каждый молодой лейтенант полагает, что в один прекрасный день станет Первым лордом Адмиралтейства или Адмиралом Флота, не так ли?

— Этот молодой лейтенант сможет вас удивить, сэр.

Похоже, что капитан Бэйкер знал, о чем говорил. И решительному молодому лейтенанту по имени Джон Кронин Тови действительно было суждено воплотить в жизнь все свои устремления.

— Живее, ребята, — сказал Тови. — Разве не видите, что старый «Кент» уже раскочегарился? — Лейтенант указал на стоящий на якоре трехтрубный крейсер «Монмут». Пришел приказ готовиться к запланированным учениям, и Тови был раз выйти из душной гавани в море, где, по крайней мере, они сами смогут создать себе ветер, если достаточно разведут пары.

— У них же только одна труба работает, лейтенант, — ответил гардемарин.

— И это на одну больше, чем у нас.

— Но у нас же их четыре, сэр. Как на развести пары быстрее, чем такая мелочь, как «Кент»?

— Ломом и такой-то матерью, джентльмены! Вперед! Если мы не будем готовы поднять якорь через час, они выйдут впереди нас и будут маячить перед нашим носом на всем выходе из гавани. Давайте сделаем их! — У него был приказ развести пары, и, черт его бери, он сделает это, причем задолго до того, как HMS «Кент» задымит всеми тремя трубами. И так и будет.

— Мистер Тови, сэр!

Молодой офицер обернулся, увидев еще одного матроса, направлявшегося к нему.

— Что случилось?

— Приказ капитана Бэйкера, сэр. Вы освобождаетесь от своей должности и должны немедленно прибыть на мостик.

— Мостик?

— Что вы натворили на этот раз, лейтенант?

Тови было оглянулся, ища, кто это сказал, но тот уже выбрался черех люк и скрылся. В последний раз капитан вызывал его туда, дабы объяснить некоторые правила военно-морского этикета, нарушение которых он допустил во время дискуссии в офицерской кают-кампании накануне вечером. Вероятно, капитану было еще что сказать.

— Знаешь, что я думаю? — Тови поднял голову, обращаясь к нему. — Капитан тоже может иметь чертовски хороший обзор на «Кент». Так что все ноги в руки и в кочегарку.

Он покачал головой, потому что на самом деле не знал, чего капитан хотел на этот раз и беспокоился, что это действительно как-то может быть связано с его словами накануне вечером. Офицеры обсуждали тактику морского боя, и общее мнение склонялось к тому, что во внезапном бою с одиночным противником наилучшим вариантом было держать максимальную дистанцию. Броненосные крейсера часто выполняли задачи разведки и действовали небольшими группами, или даже в одиночку.

— Чего? Это бортовой 152-мм батареей? — Выпалил Тови. «Король Альфред» нес по восемь 152-мм орудий с каждого борта, но мог также развернуть на борт обе башни с 234-мм орудиями, чтобы ввести их в дело. — Нужно подойти чертовски ближе, чтобы так кого-то поразить, — сказал он. — Эти орудия в теории имеют дальность более 13 600 метров при полном заряде, но на такой дальности попасть можно разве что случайно. Я бы развернулся к врагу носом и дал полный ход, выжав каждый узел из котлов. Сближаемся, ведя огонь из всех носовых орудий, затем разворачивается и даем полный бортовой на дистанции менее 9 000 метров. А еще лучше 7 000. — Это была тактика, которую ему предстояло использовать в будущем, хотя все дистанции были совершенно иными. В один прекрасный день Тови проведет более чем один бой.

— Концентрированный огонь всегда предпочтительнее, на любой дистанции, — раздался голос у него из-за спины. Тови скрестил руки, не обернувшись, чтобы посмотреть, кто это сказал, но немедленно парировал своим острым умом, который вскоре принесет ему мировую славу.

— На любой дистанции? Я за то, чтобы использовать орудия на той дистанции, которая позволит достичь наилучшего огневого решения. Если для этого потребуется полагаться на скорость и броню, то быть по сему. — Воцарившаяся после его слов полная тишина побудила его все же повернуть голову и увидеть капитана Бейкера, неодобрительно поджавшего губы. Он вошел в кают-кампанию в самый разгар дискуссии.

Позднее этим вечером он вызвал Тови на мостик и отвел в штурманскую рубку для разговора наедине.

— Послушайте, мистер Тови… Что касается ваших слов в кают-компании в тот вечер… Если вы когда-либо вознамеритесь спорить с другими офицерами, вам лучше оглянуться и смотреть в глаза человеку, о котором вы говорите.

— Так точно, сэр. Виноват. Я не хотел вас оскорбить.

— Это не оскорбление, Тови. Это просто вопрос приличия.

— Так точно, сэр.

— Очень хорошо. На этом все.

— Сэр! — Тови отдал честь и собирался уходить, но капитан подозвал его ближе.

— Вы верно поняли одну вещь, — тихо сказал он.

— Сэр?

— Но все же немного о скорости и броне. Я думал об этом, и обнаружил одно обстоятельство, которое, разумеется, зависит от ситуации. Просто помните о том, что «Король Альфред» является флагманским кораблем, молодой человек. В этом качестве он будет возглавлять формирование в виде, как ожидается, боевой линии. Таким образом, в девяти случаях из десяти мы должны думать не об отдельном корабле, а о всей эскадре. И здесь необходима концентрация огневой мощи, мистер Тови. Не забывайте об этом.

— Разумеется, сэр. Благодарю вас.

Тови никогда не забыл этого, и начал понимать суть морского боя — попытку найти идеальный баланс огневой мощи, скорости и броневой защиты. Это была сложная химия стали, условий моря, ветра и наблюдения за всплесками снарядов — все это могло означать разницу между победой и поражением в морском бою. Он понимал и другое — прежде всего, нужно узнать своего врага и хорошо его изучить.