Когда корабль идет в гиперпространстве – области между измерениями, соединяющей звезды, – экипажу делать особо нечего. Еще меньше занятий было на борту «Расторопного», не имевшего ни камбуза, ни даже каюты. Хуже того, в кабине было невозможно уединиться; Скелли храпел на своем сиденье, а Залюна, так долго хранившая стоическое спокойствие, нервно рылась в содержимом своей волшебной сумочки. Что ж, даже у самых сильных были свои пределы – особенно когда их планете грозила гибель.

Единственное уединенное местечко можно было найти на корме корабля, в проходах трюма. Именно здесь, в самом конце отсека, посреди полок с надежно зафиксированным барадием-357, стояла та, кого Кейнан хотел увидеть.

– А здесь уютно, – произнес молодой человек. – Можно послать за лепешками.

– Очень смешно. – Гера улыбнулась, но лишь на секунду. Вид у нее был усталый. – Надо поговорить.

– С удовольствием. – Кейнан устроился в конце прохода, где на нижних полках можно было сесть друг напротив друга. – Я переделал ответчик, как ты просила. Теперь мы не тот корабль, который садился на Калкораанской базе, на случай, если они таки догадаются, что это мы скрутили Видиана.

Лицо Геры все равно оставалось тревожным.

– Я так понял, у тебя еще какая-то проблема? – спросил Кейнан.

– Дело в Скелли, – вполголоса проговорила тви’лека, кивнув в сторону кабины. – Мне кажется, он очень плох.

– Конечно плох.

– Похоже, он умирает, – сказала Гера. – Шутки в сторону. Он в беде.

Кейнан сделал глубокий вдох и кивнул. Он и сам все видел.

– Видиан здорово его отлупил. Сломанные ребра, внутреннее кровотечение… – Пилот покачал головой. – Я видел диагноз краем глаза, когда меддроид им занимался. Та железяка хотела резать его прямо на месте.

– Нужно доставить его в медцентр, – заявила Гера. – Он держится на одной силе воли.

– Которой у него предостаточно. Но куда же мы его отвезем? Мы ведь собираемся крикнуть всему Горсу, чтобы спасались кто может.

Тви’лека вздохнула:

– Ты прав. Первым делом горсиане. Придется ему как-то потерпеть.

Она посмотрела в маленький иллюминатор слева от себя, в конце прохода. Мимо проносились звезды. Кейнану подумалось, что она выглядит сногсшибательно даже сейчас, когда все висит на волоске.

– Не за этим ты летела на Горс, правда?

Гера мрачно хмыкнула:

– Совсем не за этим. Я общаюсь с местными жителями, имеющими какие-то претензии к Империи, но лишь для того, чтобы понять обстановку и выяснить, что можно сделать. Реально как-то реагировать я не собиралась. По крайней мере, так скоро. Еще слишком рано.

– Типичная проблема, – сказал Кейнан. – Никто не ждет помощи по твоему расписанию – только по их собственному.

Гера кивнула и снова посмотрела на него. Разглядывала несколько секунд, а потом спросила:

– Откуда ты родом, Кейнан?

– Да с одной планеты, – отозвался пилот. – А ты?

– Тоже.

– Понятно.

Она мягко улыбнулась:

– Да я, вообще-то, о другом хотела спросить.

Кейнан хмыкнул:

– Ну, спрашивай.

– Зачем ты это делаешь?

– Сижу здесь с тобой? Ни за что бы такого не пропустил.

– Нет, я имею в виду – это все. Укрываешь беглецов, пытаешься прикончить Видиана. Я знаю, что движет мной и Скелли, – сказала Гера. – Даже Залюной. Но не тобой.

Кейнан пожал плечами:

– Люблю хорошую компанию.

– Я серьезно.

Пилот почесал бороду:

– Ты же была на луне. Собственными глазами видела, что случилось с Окадайей и остальными…

– И это ужасно. Но ты сам говорил, что нигде надолго не задерживаешься. Когда я тебя нашла, ты собирался навсегда улететь с Горса. Так что, хоть я и благодарна тебе за помощь, я хотела бы знать, что еще тут замешано. – Она пристально посмотрела на него. – В смысле, понятно же, что дело не в политике.

Кейнан хохотнул:

– Уж точно нет.

– Ну да, на жертву репрессий ты не очень-то похож, – улыбнулась Гера.

При этих словах улыбка Кейнана немного увяла, и он отвернулся.

– Почем знать, – пробормотал он под нос. – Внешний вид бывает обманчив.

– Что?

Чувствуя на себе ее взгляд, пилот снова посмотрел на тви’леку и улыбнулся:

– Ничего. Слушай, я же говорил: я просто следую за тобой. Куда ты, туда и я.

Гера наморщила носик.

– Хм-м, – промычала она спустя пару секунд.

– Что «хм-м»?

– Думаю, твой первый ответ мне нравится больше.

Залюна стояла перед иллюминатором и смотрела на мчащиеся навстречу звезды. Поразительное зрелище, которое она никогда не рассчитывала увидеть. Зарплата не позволяла ей путешествовать далеко, да и не хотелось. Офис был ее вселенной.

И сейчас, когда Скелли забылся сном, а Кейнан и Гера куда-то ушли, появился последний шанс вернуть эту вселенную.

Последний шанс передумать.

За какие-то пару дней она пустила под откос всю свою жизнь. Она лишь хотела исполнить последнее желание Хетто и не собиралась носиться по Галактике, словно какой-то тайный агент. Нелегально проникнуть на имперский склад! Взломать не просто компьютеры имперского чиновника, а само его тело! Кто все это сделал? Уж точно не та женщина, которой она себя считала.

Но сейчас представилась возможность все исправить. На панели управления Залюна заметила большой красный индикатор; он включался, когда корабль был готов выйти из гиперпространства. Сейчас индикатор не горел, но он располагался рядом с системой связи – а с ней Залюна умела обращаться.

И она могла бы воспользоваться этой системой, как только корабль выйдет в обычное пространство. Связаться с Империей и наконец покинуть это судно.

Еще не поздно, и ей могут поверить. Она скажет, что ее похитили, заставили помогать этим неудавшимся радикалам. Скелли и Кейнан – агрессивные типы, нападавшие на агентов Империи. Гера – вдохновительница заговора, которая пыталась склонить ее к предательству Империи. Сама Залюна ни в чем не повинна, она просто пешка в игре, глупая тетка, которая действовала из наилучших побуждений.

Она скажет, что готовила ловушку провокаторам, но попалась сама. Из-за них ее жизнь подвергалась опасности. Она им ничего не должна.

Да и луну, в конце-то концов, можно спасти. Если Видиан задумал что-то неподобающее, Империя ведь остановит его, не так ли? И вообще, какое ей дело? Быть может, все эти страшные прогнозы не сбудутся. Кто она такая, чтобы сомневаться в решениях, принятых на самом верху? Империя не настолько иррациональна, чтобы игнорировать интересы народа.

Вот только… Империя игнорировала их неоднократно, и Залюна все это прекрасно видела. И слуги Императора никогда не прислушивались к жалобам населения. Их интересовало только то, как жители отзывались об Империи. Залюна знала это, как никто другой, поскольку многие годы была глазами и ушами правительства на Горсе и Синде. Она слушала – но не понимала. Смотрела, но не видела.

А теперь все изменилось. Новые знакомые заставили ее задуматься.

За время перелета Гера несколько раз терпеливо выслушивала опасения Залюны и каждый раз отвечала откровенно и твердо. Боязнь можно понять и простить, – в конце концов, никто не ждал от нее того, что выходит за рамки ее возможностей. «Но видеть и ничего не делать не самое страшное, – сказала Гера. – Самое страшное – видеть и не обращать внимания».

В присутствии Залюны прихвостни Империи творили всякое. В том числе и очень нехорошие дела, на которые операторам «Трансепта» приказано было закрывать глаза. Залюна повиновалась, хотя и не понимала смысла. Разве наблюдать не ее работа? Какой смысл следить за соблюдением законов, если законодатель может их менять по своей прихоти?

Потом – Скелли. Конечно, Скелли был параноиком, но Залюна осознала, что он всем сердцем жаждет защитить Синду и Горс. Империя не особо пеклась о ветеранах, потерявших здоровье в Войнах клонов, но еще меньше она жаловала тех, кто протестовал против ее промышленной деятельности. Было видно, что для Скелли грядущее разрушение луны равнозначно смерти, которая подкрадывается к близкому человеку.