Воспользовавшись этим хаосом, Гера направила капсулу в атмосферу Горса. Она выключила свет, и кораблик заскользил в космическом мраке, неотличимый от обломков.

В темноте девушка переориентировала капсулу таким образом, чтобы пассажирам были видны останки «Добытчика». Хотя смотреть было особо не на что. У Кейнана не осталось сомнений в том, что причиной взрыва был «Расторопный» с его грузом барадия-357.

– Очень, очень капризный «бабец», – произнес он.

Залюна вздрогнула. Она не видела взрыва, но почувствовала его.

– Я… я надеялась, что Скелли мог выжить. Но теперь ему точно конец.

Гера обняла ее:

– Ничего. Мы же выбрались. Может, и он сумел.

– Нет, – вслух подумал Кейнан. – Не сумел.

Гера мрачно смотрела на пожар, бушевавший в космосе.

– Должно быть, прямое попадание в ангар со звездного разрушителя.

Кейнан покачал головой:

– Нет. Это сделал Скелли.

– Ты же сам не видел, – возразила Залюна. – Откуда ты знаешь?

Гера окинула Кейнана изучающим взглядом.

– Он знает, – наконец сказала тви’лека. – Просто знает. Она вернулась к приборам. Капсула падала сквозь облака в вечную горсианскую ночь.

За исключением церемоний производства в чин, Слоун редко надевала парадный мундир. Пускай ночь и царила на Горсе постоянно, но сегодня она была особенной.

Региональный губернатор тоже был здесь, в величественной резиденции мэра, несомненно самом приятном местечке на всей планете. Слоун узнала нескольких других имперских капитанов и одного адмирала; тот привел с собой моффа – одного из самых высокопоставленных администраторов в имперском правительстве. Все они собрались здесь, чтобы выпивать, болтать и праздновать самое важное событие за всю историю промышленной добычи торилида – начало разработки дневной стороны Горса при помощи жаростойких автоматов барона Данта.

Для планеты это был переломный момент, суливший удивительные перемены в ее экономике. Очистительные заводы Горса вновь стали нужны; даже Император не пожелал бы уничтожать луну и превращать планету в пустыню ради разовой выгоды, когда долгосрочный проект обещал намного большие богатства. Открытие напрямую приписали Слоун и научной группе «Ультиматума». Это было, конечно, не так; она просто передала наверх секретный отчет Видиана. Но все почести достались ей, и Слоун приняла их, разделив с экипажем.

С ее экипажем. По причинам, не имеющим отношения к махинациям Видиана, звездный разрушитель капитана Карлсена был на постоянной основе передан ей. Хорошо, что сразу после ее официального представления коммандер Чамас отправил Делтик и ее группу обратно на корабль, пока они не оконфузили своего капитана в присутствии всех. Но теперь пусть конфузят. «Ультиматум» принадлежал ей.

А ведь это было только начало. Позже все они сядут в роскошный челнок и полетят на Синду, которой вернули статус туристической достопримечательности. Зона, пострадавшая от испытательного подрыва, была лишь одним из множества бывших природных заказников; Империя не замедлила открыть другой. Туда намеревались возить на экскурсии богатых и влиятельных – тех, кто хорошо служил Императору, и тех, чьим влиянием тот желал заручиться. «Включая едва ли не всех, кто здесь присутствует», – подумала Слоун.

Взяв бокал с подноса у дроида-официанта серии GG, капитан мысленно вернулась к событиям, которые произошли после смерти Видиана. С ней встретился представитель Императора, чтобы она ввела его в курс дела. Слоун, конечно, рассказала обо всем подробно и без утайки, и представитель не нашел причин усомниться в ее показаниях. Но история о молодом пилоте, говорившем с ней в темноте, привела его в недоумение. Этот Кейнан вовсе не был агентом Императора, заявил представитель. Дело было мутное, и оба не стали углубляться в этот вопрос. Что, если в рядах Империи у Видиана имелся другой, неизвестный соперник? Или дело было в чем-то совершенно ином?

Слоун никак не могла избавиться от ощущения, что где-то действует еще один игрок. Некий союзник молодого пилота, дергающий за ниточки. Она гадала, выяснит ли это когда-нибудь.

Кое-что она, впрочем, выяснила. По прибытии на Горс кто-то из офицеров «Ультиматума» запросил у «Трансепта» информацию о Лемюэле Тарсе. Слоун не санкционировала такой запрос, а Видиан… с какой стати ему это делать? Теперь Слоун понимала, что произошло, а виновник был рядом, на балконе.

Нибиру Чамас пил с бароном Дантом. Дант заметил ее и улыбнулся. Вживую он оказался даже более блестящим и активным.

– Мой милый капитан, – произнес барон, поднимая бокал. – Пожалуйста, присоединяйтесь к нам.

– Я всецело в вашем распоряжении, – ответила Слоун.

Как и Чамас. Это он отправил запрос о Тарсе, поняла капитан. Используя свое положение на «Ультиматуме», он помог Данту раскрыть секрет таинственного консультанта Видиана. Интересно, как давно Чамас был платным информатором барона, подумала Слоун.

Мрачно улыбнувшись, Чамас отсалютовал ей бокалом с вином. Похоже, это был уже не первый. Неудивительно, ведь она заняла его место среди приближенных его покровителя. Дант умел быть благодарным, и Слоун чувствовала его руку в кадровых переменах на «Ультиматуме». Возможно, Чамас сам метил на ее место. Хотя теперь это уже не имело значения. Так уж была устроена Империя.

Вместе с бароном Слоун подошла к перилам. Чамас, осознав, что бокал его пуст, извинился и покинул их. Как всегда, горсианский воздух был влажный, и больше никого из гостей на балконе не было, но капитан уже привыкла к здешнему климату. Она посмотрела на Синду, которая была заметно на исходе. Луна будет продолжать светить и время от времени встряхивать Горс. А потом, наверное, когда-нибудь развалится и упадет вниз дождем обломков, как и задумывал Видиан. Но точно не при ее жизни, и сегодня Слоун намеревалась любоваться ею.

Барон Дант смотрел, как она разглядывает Синду.

– Я благодарен вам за то, что предупредили меня.

– Я предупредила Императора.

– Разумеется. – Дант хихикнул. – Ну что за жизнь мы ведем. Кто бы мог подумать, что удар в спину может обернуться шагом вверх по карьерной лестнице?

– Таковы правила игры, – сказала Слоун, несколько удивившись его откровенности. – Лично я предпочитаю вести корабль.

– И защищать Империю от… впрочем, не важно – Барон ухмыльнулся. – Вы больше ничего не выяснили о других участниках этого дела?

– Ничего.

Он презрительно фыркнул:

– Сомневаюсь, что есть причины для беспокойства. Один-единственный акт неповиновения вовсе не начало чего-то серьезного. Это был пустяк. Сбой в системе. Не более.

– Может быть.

«А может, мы разбудили спящего гандарка».

Слоун решила, что и в такой Галактике будут возможности для карьерного роста.

– За интересные операции, которые нас ждут. – Они чокнулись бокалами.

Солнце взошло, и никто не умер. В том мире, где Залюна провела всю жизнь, то и другое одновременно было невозможно.

Здесь был другой мир с другим солнцем, которого Залюна, правда, не видела, но чувствовала, как его лучи согревают тело. Ночная прохлада понемногу отступала, и салластанка слышала, как сминаются росистые стебли травы под ногами. И отовсюду доносились запахи распускающихся в саду цветов.

По возвращении на Горс Кейнан покинул их, решив, что благоразумнее будет встретиться здесь, на малонаселенной аграрной планете, расположенной за несколько секторов от родины Залюны. Салластанка не знала названия планеты, на которую ее привезла Гера, но, с другой стороны, она и не спрашивала.