По крайней мере, никто не стал обвинять майноков в том, что его предупредили. Начальница завода целый час защищала свою службу охраны от оскорблений штурмовиков. Впрочем, Залюна предвидела, что весь «Трансепт» ждут непростые дни.

А даже если ничего плохого не случится, все равно та Работа, которая так ей нравилась, больше никогда не будет Приносить удовольствие.

Это было странное ощущение. На Горсе очень многие жили в постоянном страхе, особенно салластане и другие существа невысокого роста. Однако с майноками Залюна почему-то чувствовала себя неуязвимой. Уединение обеспечивало ей безопасность, обладание информацией – защиту. Да, по своему роду деятельности потенциально она могла создавать проблемы для других. Но эти мысли она отметала на том основании, что многие объекты прослушки были скверными типами, вполне способными напасть на бедного рабочего посреди темной улицы.

«Но».

Все реже и реже слежку назначали за разными хулиганами, зато все чаще – за обычными жителями, такими как… в общем, как Хетто. И за самим Хетто, которого теперь ждало неведомо что. Никто из персонала не понимал, что происходит. Конечно, Хетто не раз жаловался на зарплату и условия труда, но кто на них не жаловался? Да, он считал, что Империя поступила чудовищно с некогда великолепными пещерами Синды, но это была далеко не новость, да и на самом Горсе многие разделяли это мнение.

Но вот инфокуб – совсем другое дело. Залюна теперь знала, что из-за него Хетто и арестовали. По окончании смены она бросилась домой, спеша увидеть, что же ей доверил коллега. Он не давал ей разрешения смотреть содержимое, но Залюне было не впервой совать нос в чужие дела – и она не собиралась передавать информацию этой самой Гере, не выяснив сперва, в чем дело.

Салластанка достала устройство чтения, которым пользовалась еще в детстве, – оно было отключено от Голосети – и на всякий случай забралась в шкаф. Данные были зашифрованы с помощью платной программы, но Залюна несколько лет работала в отделе электронного сбора данных, а потому вскоре нашла способ обойти защиту.

То, что оказалось внутри, потрясло ее. Каким-то образом Хетто ухитрился загрузить в куб досье на всех обитателей Горса и его луны, за которыми «Трансепт» вел наблюдение со времен Республики и до нынешних дней.

Сперва салластанке пришло в голову, что эта Гера может быть из конкурирующей фирмы, которая занимается наблюдением. Корпоративный шпионаж – это когда одни шпионы следят за другими с целью получения прибыли. Хетто вечно был на мели, и лишний заработок ему не помешал бы. В подобном деле Залюна участвовать не собиралась. Однако по размышлении она вспомнила, что «Трансепт» постоянно продавал собранные данные конкурентам, причем иногда в больших объемах. Такие ухищрения казались излишними.

Присмотревшись внимательнее, Залюна поняла, что массив персональных данных – не самая важная информация, записанная в кубе. Сам по себе он служил справочником по средствам наблюдения. Все снимки, все записанные разговоры, все биосканы и электронные письма, приложенные к досье, были снабжены примечаниями, описывающими, каким образом эта информация была получена. Благодаря такому справочнику читатель мог узнать расположение всех точек наблюдения в местной сети «Трансепта».

Кому могли понадобиться такие сведения?

Возможно, очередному Скелли – какому-нибудь психопату или сумасшедшему террористу, которому захотелось узнать о возможностях Империи, чтобы натворить еще больше бед. В этом Залюна тоже не желала участвовать.

Но Хетто был не из таких. А значит, данные понадобились клиенту иного рода – которому было небезразлично, как Империя обходится с жителями Горса.

Небезразлично, как и самой Залюне.

Если вдруг эта Гера действительно из таких, то с ней стоило поговорить, какие бы опасности Залюна ни навлекла на свою голову. Просто поговорить, ничего более; у нее не было никакого желания повторять судьбу Хетто. Но по крайней мере одной встречи бедняга заслуживал.

Однако встрече полагалось быть секретной, так что накаченное место сбивало ее с толку. «Астероидный пояс»?

Залюна тридцать лет не бывала в кантинах, но видео нагрелась предостаточно и могла только удивляться, как можно назначать тайную встречу в подобном месте. «Так много глаз! Так много ушей!» Не говоря уже об органах чувств невообразимой природы, принадлежащих представителям других рас, захаживающих в подобные заведения.

Торопливо, под действием адреналина, она вытащила на свет разнообразные устройства, которые осваивала много лет назад в ходе курса обучения: когда-то она изучала методы установки скрытых камер и микрофонов, а также поиска существующих по эмиссии подпространственного излучения для последующего ремонта. Увидеть их раньше, чем они увидят ее; вот это и даст преимущество, решила Залюна.

Впереди показалась вывеска. Тянуть дальше не было смысла.

– Хетто, бедовая голова, это для тебя.

Она поплотнее закуталась в плащ и зашагала к зданию.

Щербатый шахтер заприметил Кейнана, как только пилот ворвался в «Астероидный пояс».

– Я тебя искал, – зарычал здоровяк. – Вчера мы не закончили драку!

Кейнан, весь в грязи и синяках после стычки в Трясигороде, даже не остановился. Выбросив руку в перчатке, он схватил шахтера за воротник, облегавший волосатую шею, и сильно дернул, так что работяга треснулся лицом о соседний стол, разбросав кредиты и карты для сабакка. Картежники потрясенно уставились на Кейнана, который стащил оглушенного шахтера со стола и вскочил на него сам.

– Слушайте сюда, – заорал пилот, обращаясь к десяткам посетителей, наводнивших просторную кантину. – С меня на сегодня хватит! Любой, кто меня тронет, отправится в медцентр.

– Империя закрыла медцентр! – раздалось в ответ.

– Поправка: любой, кто меня тронет, отправится в морг. Спасибо. – Быстрым движением он схватил со стола кружку с элем – она принадлежала здоровяку, валявшемуся на полу, – осушил ее одним махом и спрыгнул на пол.

Окадайя окинул его взглядом со своего места за стойкой:

– Ты меня поражаешь, Кейнан. У тебя вид как после кабацкой драки, хотя я готов поклясться, что ты пришел только минуту назад.

– Потому что я и побывал в кабацкой драке, – сказал Кейнан, потирая челюсть. – На заправке Фило, в Тряси-городе.

– Но она должна открыться только через три месяца.

– Теперь немного позже. – Кейнан протянул руку и схватил со стойки бутылку.

– Хм-м. – Окадайя протер очередной стакан. – Почему мне кажется, что в этом деле замешана женщина?

– Добавь изрядную порцию глупости и как следует взболтай, – сказал Кейнан. – Но какая женщина! Она была в капюшоне, когда я ее впервые увидел. Но глаза просто поразительные. А какая грация. Говорю тебе, Оки, если бы она сейчас зашла сюда…

– Кажется, твое желание сбылось! – объявил Окадайя, указав рукой.

– А? – Кейнан с надеждой оглянулся. Из-за приоткрытой двери выглядывала салластанка в розовом пончо, державшая в руках маленькую синюю сумочку. Она осторожно посмотрела по сторонам.

– Капюшон – есть. Глаза – есть. – Окадайя хмыкнул. – Хотя я никогда не понимал твоих вкусов.

Женщина проскользнула внутрь. Дверь громко хлопнула, и гостья вздрогнула. Она быстро проследовала к столику, стоявшему в углу, от него – к следующему и так далее; такими перебежками она двигалась по залу, словно укрываясь от глаз кого-то, кого видела только она одна.

Кейнан недоуменно следил за женщиной.

– Что это еще значит?

– Возможно, налоговый агент в городе, – сказал Окадайя.

Добравшись наконец до стойки, салластанка посмотрела по сторонам. Затем она сделала последний рывок и оказалась возле стула в дальнем конце прилавка, рядом с Кейнаном.

Окадайя поклонился:

– Добро пожаловать в мое заведение, юная леди. Мой друг – ваш большой поклонник.

Кейнан свирепо воззрился на него:

– Это не она, старый пень!