Филдс развалился на кожаном диване в глубине кабинета, откинулся на спинку и раздвинул толстые ляжки. Грег подправил очки на переносице и потянулся через стол за газетой, не скрывая того, что доволен. Он звонил во все агентства, разговаривал со всеми репортерами, снимавшими у Малрони в тот злополучный день, пока не нашёл то, что ему было нужно. Фотожурналист пытался запечатлеть полицейских за заграждениями, но в кадр случайно попал Стюарт, выносивший на руках маленькую Уэллс. Конечно, Грегу пришлось заплатить за хороший фотошоп. Джиллиан «отчистили» от крови — впрочем, женщина не имела особого значения. Её лица почти не было видно — и к лучшему. Пусть любая представляет себя на месте Джилли.

Вот Валерана пришлось обработать получше, «похудеть» на двадцать фунтов, тут подчеркнуть, там замазать... Советники по рекламе решили на интеллект не ставить и слишком мобильным Стюарта не представлять. Такой, как есть: тяжеловат, «здоров мужик», как говорила про него миссис Киссинджер, — с таким образом хорошо соединятся приземленные предвыборные идеи. Прозвучат, как надежда на выход из затянувшегося кризиса. Конечный результат, по намётке Грега, разместили на первой странице самого популярного в Федерации издания.

— Да уж, картинка — как реклама крутого боевика, — подал голос Филдс, — но бабы за него проголосуют. Даже те, которые до сегодняшнего дня голосовали исключительно за Ассета. Одно «но» — молод. С этим что делать будем?

Грег пожал плечами. Добродушным выражением лица он сейчас походил на пастора, благословляющего прихожан по завершении воскресной службы.

— Это не мы, это он — что делать будет? Будет советоваться с нами, Аллан.

— Своевременно Ларри женился на этой девочке... — заметил Даррел. — Это у него серьёзно?

— Похоже, они очень привязаны друг к другу.

— Хм, Стюарт и Уэллс. Сильная комбинация. Нашим основным избирателям это придётся по душе. Следи, чтобы не скозлил. Не настолько твой Стюарт сильный кандидат, что бы его нельзя было свести с дистанции скандалом. Что там с Мерсером?

— Мерсер пообещал, что будет держать рот на замке.

Даррел провёл языком по передним зубам и цыкнул. Потом откинулся в кресле, раздвинул пластины жалюзи и посмотрел в окно. Задумался.

— Так насколько его можно контролировать?

— Не думаю, что вообще можно, — покачал головой Грег. — Но пока неопытен — будет полагаться на нас.

— Пока — это сколько?

— Для нас — достаточно. А к тому времени, когда подумает о самостоятельном полёте, у нас уже будут в руках все рычаги воздействия.

Филдс сохранял осторожное молчание. Не надо Даррелу думать, что он поддерживает эту идею. Кто знает, чем она обернётся?

— А дальше какие планы? — продолжил Даррел.

— Интервью с героем. Он двенадцать часов провёл в торговом центре, помогал выводить людей. «Я не думал о смерти, это было не важно» — думаю, таким лейтмотивом пустим. У него хорошая жестикуляция, без агрессии. И фотогеничен, мерзавец, — последняя фраза была произнесена Киссинджером почти с отеческой нежностью. — Но самое главное, высокий эмоциональный интеллект... Избиратель это в парне заметит...

— И наутро Стюарт проснётся всенародным любимчиком, — рассмеялся Филдс, заканчивая фразу Киссинджера. — Смотри, Грег, как бы у него «звёздная болезнь» не началась.

— Он — не тщеславный парень, — возразил Киссинджер, — и не дурак.

***

Не то чтобы он был совсем пьян, до полного «в сиську» не хватало ещё нескольких стопок. С Дэном они поспорили, кто выиграет в полуфинале: «Лесные Разбойники» или «Осиновые Стволы». Поспорили на пятьдесят отжимов, Дэн проиграл и теперь пыхтел на полу у клайвовских сапог.

Вокруг них собрались немногочисленные посетители бара, до этого мирно гонявшие шары на зелёном сукне. Теперь они подбадривали Дэна и подтрунивали над ним одновременно.

— Он халтурит! Он от пола пузом отталкивается!

— Давай, приятель, ещё с десяток осталось!

— Повыше, мать твою, ты же отжимаешься, а не черепашку потрахиваешь.

Клайв сидел в пол-оборота к входной двери и, когда та распахнулась, первым увидел на пороге тонкий силуэт.

Бармен тоже её увидел. Плеснул Клайву в стакан:

— За счёт заведения.

Клайв вспыхнул, встретившись с Джиллиан взглядом. Отвернулся. Заметили её и остальные: да, были пятничные вечера, когда Клайв заглядывал сюда со своей тогда ещё девушкой, её многие знали. Сейчас увидели, сделали вид, что их не касается, расступились. Кто-то смущённо поприветствовал, кто-то предпочёл притвориться, что не узнал. Джилли изменилась. Как-то резко выросла, что ли?

Клайв отвернулся к стойке и отпил из стопки. Виски уже не горячило. За спиной раздался стук каблучков, который показался Клайву ударом молотков, вбивающих гвозди ему в ладони. Дэн, поднявшись с пола, потрепал приятеля по плечу. Тот только прошипел:

— Убери от меня эту дрянь...

Но было уже поздно — Джилли села рядом на высокий барный стул и положила на стойку маленькую сумку. Клайв избегал смотреть ей в лицо, лишь скользнул взглядом по кистям рук. Всегда удивлялся, какими сильными могут быть эти хрупкие, тонкие пальцы, какая у девчонки хватка. Как у питбуля. Только вот не с такими ухоженными длинными ноготками, как сейчас, конечно... Когда последний раз она навестила Мышонка?

И всё же поднял глаза.

Джиллиан выглядела хреново.

— Он, что, тебя бьёт? — не выдержал, хотя пообещал себе первым с ней не заговаривать. Внешне она выглядела как столичная штучка: ухоженная, вытянутая в струну. Но вот лицо... Мёртвая. Точно кукла. По-прежнему обалденная девчонка, но без жизни в глазах. Через её губу проходил порез, глаза запали, она сильно похудела. Эвансу стало не по себе при мысли, что какой-то ублюдок мог поднять на неё руку.

Джилли замотала головой и протянула ему полиэтиленовый пакет.

— Нашла кое-что из твоих вещей, когда собирала своё.

— Ну, выкинула бы, нашла с чем носиться.

— Подумала, может, тебе пригодится...

Что пригодится? Зубная щётка, пара маек? Джилли так оберегала своё личное пространство, что ничего существенного в её квартире Клайв не оставил. Выходит, даже и к лучшему.

Ладно, он эту дрянь ещё не скоро забудет, конечно. Но ей об этом знать не обязательно. Пусть думает, что ему, Клайву Эвансу, всё равно. И нет, дудки, удовольствия выяснениями отношений он Джилли тоже не доставит.

— Спасибо, — Клайв повернулся к Дэну. — Вдарим ещё по одной?

Пусть знает, что разговор закончен.

...Но на парковке Клайв всё-таки догнал бывшую подругу. Услышав его торопливые шаги за спиной, Джиллиан обернулась — излишне быстро, и Клайв успел заметить испуг в её глазах. Короткую яркую вспышку страха. Сумерки размыли черты её лица. Клайв раздражённо потёр небритую щёку.

— Дэвид был бы радёхонек увидеть, до чего ты опять себя довела, Джилл. Худющая, и теней пугаешься.

— Это всё, что ты хочешь мне сказать, Клайв? — Её голос звучал... спокойно? Да нет, скорее безжизненно.

Эванс провёл рукой по волосам и посмотрел куда-то поверх её головы.

— Вот как ты могла, а? — покачал головой. — Думал, ты — надёжная, верная девчонка.

...Неживая, холодная, как ледяная корка на озере. Клайву захотелось всё в этой мёртвой заводи перебаламутить. Пусть почувствует по полной, каково ему сейчас. Всё в нем уже кипело от ярости, но самой тяжёлой мыслью было, что он бы Джиллиан простил. Надоела эта боль в груди.

— Ты сюда не из-за вещей тащилась, Джилл. Прощения просить.

Джилли отвела взгляд, и Клайву показалось, что вздохнула. Не сложилось у неё с тем парнем, что ли? Клайв всегда считал, что женщины чувства вины не испытывают, но Джилли была другая. Что он сделал не так? Ну да, Эванс простил бы... И кому он врёт, самому себе? Уже, прямо сейчас — простил. Если только Джилли скажет, что с другим всё кончено...

— Так губа разбита — откуда?

— Я упала... Ты разве не знаешь, что случилось в Оресте?

Ореста Клайва не интересовала, а вот история с падением показалась ему неправдоподобной.