До Малруни Центра они домчали за пять минут. Из его главного выхода выбегали перепуганные люди, среди них было много подростков и женщин с детьми. Воскресенье... У дверей уже припарковалось несколько машин скорой помощи, врачи пытались оказать помощь пострадавшим, но никто не решался войти в здание. Что напрягло Валерана почти мгновенно, так это отсутствие полицейских машин. Не раздумывая, он бросился в торговый центр, но какой-то мужчина ухватил его за рукав:

— Сэр, там стреляют, не надо!

Валеран высвободил руку, хлопнул мужчину по плечу и рванул к вращающимся дверям.

Внутри царила паника. Сам торговый центр включал себя два здания, которые соединял крытый мост над улицей. Одно полностью принадлежало Компании Саламандрового Берега — Валеран сориентировался, что именно там и произошёл взрыв. Но ведь Джиллиан была в маленьком магазине,значит, с ней всё в порядке. Она где-то здесь, во втором. Какого чёрта не отвечает?

Четыре этажа... с десяток обувных... Может быть, Джилли уже на улице, и они разминулись, но лучше проверить. Валеран набрал СМСку «Где ты?» и только нажал на отправку, как неожиданно раздался звук, который он ни с чем не мог перепутать. Треск автоматной очереди...

***

В первые секунды Джиллиан показалось, что она лежит на чём-то остром. Похоже, на раскалённом от солнца гравии? Дышать нечем... Она слышала стрельбу и взрывы и понимала, что надо сейчас же подниматься и делать ноги. Дэвид крикнул, чтобы бежала к вертолету — это всё, что она сейчас помнила. Сил не было, она только сильнее вжалась в землю. Может, пронесёт, не заденет, если она будет лежать зажмурившись и без движения?

Но вот её кто-то переворачивает, отрывает от земли, перебрасывает через плечо, и глаза она всё-таки открывает. Дым, огонь... Джиллиан болтается в такт бегущему, безвольно, как кукла, вися головой вниз. Начинает тошнить, и она теряет сознание.

Джиллиан лежит на чём-то остром... В тело, лицо и руки впиваются будто сотни иголок. Она лежит в своей комнате, на полу, злая, как сто чертей — потому что Дэвид женится? Лина ненавидит Джилли. Потому что Лине просто повезло, что Дэвид обратил на неё внимание, а Джиллиан, она — Уэллс. По рождению. Не подделка. И Джиллиан ненавидит Лину, потому что Дэвид приезжает всего на несколько дней и проводит их постоянно со своей девушкой.

— Почему ему можно встречаться с этой дурындой, а когда Роджер меня провожал....

— Потому что ты ещё маленькая, — отвечает Оливия, — тебе нужно думать об учёбе, а не о мальчиках.

Роджер провожал её из школы и обнял за плечи на прощание. Может, хотел поцеловать, но на порог вышел Майкл в тенниске, на которой крупными буквами красовалось «Застрели первого — и остальные уже не рискнут», и с бейсбольной битой в руке. Роджер и не рискнул, а Джиллиан потом возмущалась за обедом:

— Пап, у нас уже все девочки с бойфрендами! Когда и мне можно будет?

— Когда тебе исполнится сорок, — отрезал Майкл, а Оливия рассмеялась и добавила, что не будет вреда, если Джилли подождёт до восемнадцати. Ну как с такими родителями можно жить?

«Я уеду от вас», — шепчет Джиллиан и чувствует миллионы тонких иголок, врезающихся в тело.

Она лежит на осколках стекла? Откуда стекло в кузове грузовика? Просто руки затекли в неудобной позе. Дэвид уже несколько часов в дороге, скоро они будут на месте. Только брат пока не знает, что Джилли спряталась у него в машине под старым одеялом. Хотела напугать на первой же заправке и уснула. Когда проснулась, поняла по неяркому, уже предвечернему солнцу, что прошло часов семь, значит, скоро они приедут.

Джилли еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос. Хороший сюрприз будет Дэвиду по прибытию в форпост.

«Я так сказала, я так сказала», — шепчет Джиллиан. Сказала, что взрослая — значит, взрослая.

Боль в груди, точно ей вырезали сердце. Под ладонями выедающий кожу снег. Она ездила сегодня без перчаток? В такой холод?

Пустые глаза Клайва.

— Ладно, если пересечёмся, здороваться не обязательно.

Она его никогда не любила? Клайв ещё сказал, что всё закономерно. Что Джиллиан вернулась к «своим богатым пацанам». Доказывать, убеждать — бесполезно.

Но сейчас её разрезает, и Джиллиан не может подняться, потому что привыкла полагаться на грубый окрик: «Кости целы? В седло!»

Кости целы. Она открывает глаза. Вокруг — осколки разбитой витрины. Девушка-продавщица лежит на боку у стены и смотрит на Джиллиан, не мигая, а с её ещё вздрагивающих пальцев стекают струйки крови. А Джилли даже не может встать, потому что придётся опереться на ладони, вогнать осколки глубже в плоть. Любое движение — боль.

Ей показалось, что она опять уснула и проснулась, услышав гогот брата и два других смутно знакомых мужских голоса. Какие-то грубые шутки, словечки, от которых Оливию кинуло бы в краску — но Джилли фыркает довольно: сейчас Дэвид её найдёт. Вот смеху-то будет. Первое большое приключение, а то дома все думают, что она шагу самостоятельно ступить не может.

Волнительно, но немножко страшно. Зато рассказов будет в школе! Джиллиан уже представляет, как её окружат одноклассники и с каким важным видом она будет делиться с мальчишками подробностями своего побега.

В следующую минуту дверца кузова распахивается. Джиллиан подскакивает, жмурясь от света, и со смехом перевешивается через бортик. От неожиданности двое солдат в полной боевой экипировке, стоящие рядом с Дэвидом, напрягаются и мгновенно вскидывают автоматы. Джиллиан оказывается на прицеле, прежде чем все успевают сообразить, кто перед ними.

— Что за чёрт! — восклицает один. Джиллиан пугается немного, но не показывает виду.

Валерана и Саймона с медленно вытягивающимися рожами она узнает сразу, хотя они в боевых шлемах, мозаично-серой камуфляжной форме и бронежилетах. Всё это изменило их фигуры, лица загорели и огрубели, и всё же...

— Мальчики! Не пойму, то ли я всё-таки выросла, то ли вы уменьшились в размерах, но всё равно — вы такие красивые! Я — Джиллиан, помните?

Они — помнят. У них на лицах написано, что они её надолго запомнят. Смотрят... с беспокойством? Со страхом?

«Ты чего? С ума сошла? — Дэвид буквально выдёргивает Джилли из кузова, ему точно не до смеха. — Как ты могла, а? Предки же с ума сойдут!»

Он держит сестру за плечи и на последней фразе встряхивает девчонку. Но у Джилли слишком хорошее настроение, чтобы её сейчас испугали раскаты грома в голосе брата.

— Дэйв, только не ори на неё, — это говорит Валеран, приходящий в себя от такого «сюрприза». — Ещё разревётся...

— Она не ревёт, она — Уэллс. Хоть и дура, — с этими словами Дэвид отвешивает сестре подзатыльник. Удар чувствительный, но Джилли доставалось и похуже. Брат выглядит злым и взволнованным, стоящий рядом Саймон смотрит на неё со странной жалостью.

— Кроха, ты чего учудила-то? Дэйв, что ты делать будешь?

Дэвид от души пинает колесо автомобиля:

— Что я делать буду? Обратно эту дуру везти!

«Дура» его не слушает, «дура» по старой привычке бросается Саймону на шею, крепко стискивает в объятиях и чмокает в щёку. Это только биологически у неё один брат, а на самом деле — целых три.

Саймон так же крепко целует её в висок. Подхватывает, приподнимает над землей и, судя по выражению лица, всё ещё не уверен, злиться или радоваться. Джиллиан, прожив всю свою сознательную жизнь в этой мужской компании, знает точно, что Саймон — единственный, из кого она веревки вить может.

Валеран тоже получает свою порцию восторженного взвизгивания: до его щеки Джилли, вырываясь из саймоновых объятий, не дотягивается, поэтому просто бодает в плечо.

— Выросла, выросла, — привычно растрепал челку, и Джиллиан, поднимая к нему лицо, замечает странный, сканирующий взгляд поверх голов Саймона и Дэвида — на склоны соседних гор. Дэвид тоже нервничает, пытается кому-то звонить. Джиллиан догадывается, что отцу.

Стюарт окликает приятеля:

— Эй, Дэйв. Связь хреновая. Скажи Берку, чтобы вызывал вертолёт. Тут в любую минуту начаться может, сам знаешь...