Но в этот раз он не позвонил. Ему было так хорошо с этой его подружкой, что он даже не удосужился набрать её номер на минутку!
Маргарет выпрямилась и отбросила назад волосы:
— Я не вовремя?
Он всё понял.
Меньше всего Валерану хотелось портить сегодняшний день скандалом и выяснениями отношений. Маргарет вряд ли сможет его сейчас спокойно выслушать, а Джиллиан вообще ничего знать не надо. Потому что про Маргарет он ей ничего не рассказывал, и сейчас.... ох, нехорошо это будет выглядеть сейчас.
— Дорогая, — тихо, чтобы его не было слышно в спальне, начал Валеран, — давай спустимся вниз и поговорим?
— Я хочу её видеть.
— Маргарет...
Но она с неожиданной силой оттолкнула его от двери и влетела в номер прежде, чем он успел её остановить.
Ещё несколько быстрых, широких шагов в гостиную, и Маргарет поняла, что нечто чёрное на полу — это платье. Смятое, сорванное... У неё дух перехватило от картинки, которую нарисовало воображение. А дальше уже при всём желании невозможно было не заметить стоящую в проёме девушку в рубашке Валерана, которая прислонилась к косяку и невозмутимо разглядывала Маргарет.
— Ларри, — Маргарет механически подняла платье с пола и теперь переводила растерянный взгляд с Валерана, подошедшего к ней и положившего ей руку на плечо, на Джилли. — Она хотя бы совершеннолетняя?
Без косметики Джилли действительно выглядела невероятно юной — настолько, что при покупке алкоголя в магазинах у неё до сих пор требовали водительские права, чтобы удостовериться, что ей уже исполнился двадцать один. И, если Валерана этот вопрос застал врасплох, то Джилли даже не колебалась. Её подбородок дрогнул, глаза сделались жалобными, и она взмолилась полушёпотом, откровенно провоцируя Маргарет:
— Тётенька, только не звоните в полицию, мне уже есть восемнадцать, честное слово!
«Убью, — подумалось Валерану, — разберусь с Маргарет и убью». Её обычные шуточки, подставы, розыгрыши.... И как всегда — в самый подходящий момент его жизни. Он сжал плечи Маргарет и повернул к себе, вынуждая посмотреть в глаза:
— Маргарет, давай спустимся в вестибюль отеля и поговорим. Или просто выйдем в коридор.
— Нет, — Маргарет затрясла головой, отказываясь воспринимать услышанное. — Я никуда не пойду, ты слышишь? А вот эта твоя шлюшка пусть собирается и выматывает отсюда! И не забудь ей заплатить.
— Прекрати, что ты себе позволяешь?
— Что ты себе позволяешь? Почти шесть лет, Ларри, мы вместе — и ты мне сейчас говоришь, что это я должна уйти? Ради чего? Ради случайной девчонки, которую ты непонятно где подобрал?
— Мы выйдем вместе. Выйдем и поговорим, если ты обещаешь не срываться в истерику. В противном случае мы можем подождать до более подходящего момента...
Джиллиан подняла руки, словно призывая присутствующих к миру и спокойствию:
— Господа, но если вы решите скандалить здесь, можете сбавить тон? Я страшно хочу спать. Всё-так ночь была... — тут Джилли не выдержала и посмотрела Маргарет прямо в глаза, — тяжёлая для девушки моей конституции.
И закусила губу, чтобы не расхохотаться.
Любой другой увидел бы в таком поведении осознанную жестокость, Валеран же знал, что это у неё — реакция на сильный стресс. Никаких слёз, никакой драмы: получила выброс адреналина в кровь, внутренне собралась и берёт ситуацию под контроль. А Маргарет законно решила, что над ней издеваются. Ну, и не без этого, конечно. Но вот вскрикивать от возмущения, ударять его в грудь, подскакивать к Джиллиан, хватать её за локоть и кричать, что сейчас эту шлюшку выставят из номера в чём мать родила, если она не уберется сама по доброй воле, — это Маргарет погорячилась. Валеран, не ожидавший столь сильного удара, на мгновение потерял равновесие, но едва успел двинуться, чтобы вмешаться , как Джиллиан схватила женщину за запястье и шагнула к ней вплотную, лицом к лицу. Маргарет этого было достаточно, чтобы разглядеть наконец, что перед ней не маленькая запуганная девочка, а взрослая и уверенная в себе женщина, которая сейчас, прищурившись, растягивая каждое слово, хриплым, низким голосом говорит, глядя ей прямо в глаза:
— Если вы ещё раз посмеете ко мне притронуться, ваша челюсть окажется у вас в мозгах. Поэтому вы сейчас — тихо, сами — разбираетесь с вашим Ларри, а я иду спать. В противном случае советую помнить: я работаю с животными весом в полтонны. Вы, моя шёлковая радость, проблемой не будете.
Валеран вклинился между женщинами, чтобы предотвратить кошачью драку, снова положил руки на плечи Маргарет и повторил твёрдо:
— Маргарет, нам надо поговорить. Выйдем.
Ему было её жалко, очень жалко. Он никогда не рассказывал Маргарет о Джиллиан, и сейчас она не может понять, почему Стюарт делает такой странный выбор. Потом Валеран ей всё объяснит, если Маргарет захочет его выслушать. Пока — развести обеих в разные стороны, потому что «челюсть вбить в мозги» — это не пустая угроза. Нос, во всяком случае, сломать Джиллиан может, рука у нее тяжёлая, а с Маргарет и так уже хватит потрясений на сегодня.
— Ларри, — пробормотала Маргарет, прикасаясь к его лицу, — ты меня любишь? Если хоть немного любишь, уйти должна вот эта...
— Она останется, — сухо ответил Стюарт.
...Когда за Маргарет хлопнула входная дверь, Валеран ещё несколько секунд стоял неподвижно в центре гостиной. Щека от пощёчины горела. С Маргарет, очевидно, всё кончено. И... с Джиллиан? Вот так, не успев начаться?
Собравшись с духом, он вернулся в спальню. Джиллиан сидела на кровати, ссутулившись и обхватив себя руками. Ничего не сказала, ничего не спросила, только посмотрела пристально.
— Мне очень жаль, солнечный дождик. Я не знал, что она приедет повидать меня.
— Ты женат?
— Нет, родная, но мы были вместе... долго... очень долго... И я не думаю, что я с ней когда-нибудь ещё увижусь.
— Ты ей часто изменял?
Несколько раз... Он рассказал Джилли, что это были за несколько раз. Она слушала молча, потом хитро и нехорошо улыбнулась.
— Девушки, похожие на меня? Хочешь сказать, что я — такая стандартная?
— У меня заняло какое-то время, чтобы понять... чего мне не хватало... Вот этого... — лёгкий кивок в её сторону, — ... тебя не хватало.
Слова не шли. Джиллиан избегала его взгляда, что-то обдумывала, что-то для себя решала.
— ...Девочки, которая пожаловалась полицейскому, что мы предлагаем ей конфеты и покататься на машине, а она нас первый раз в жизни видит — не хватало.
— А не надо было меня пугать. Сами виноваты — зачем нужно было щипать в самый страшный момент?
— А не надо было тащиться за нами — сказали же, что идём на фильм ужасов.
Ей прямо сказали, что парни идут на страшное кино. Нет же, прицепилась, как обычно. И уже в кинотеатре, в самый жуткий момент, когда музыка, лившаяся из громкоговорителей, не оставляла сомнений в том, что сейчас на главного героя выскочит какая-то тварь, Ларри, сидевший прямо за девочкой, нагнулся вперёд и довольно сильно сжал Джиллиан под рёбрами кончиками пальцев. Девчонка вскочила и заорала от испуга так, что Валерану показалось, что у него сейчас лопнут барабанные перепонки. По рядам кинотеатра пошла лавина ужаса. Люди вскочили с мест, некоторые тоже закричали. Проектор тут же погас, кто-то быстрёхонько включил в зале свет. Бледные и перепуганные зрители вглядывались друг в друга, пытаясь понять, с кого всё началось. Троица парней была в восторге, Джиллиан — в гневе. Тогда-то она и заявила полицейскому, вбежавшему в зал кинотеатра на шум, что видит ребят первый раз в жизни и что они к ней «пристают». Это была его первая ночь в полицейском участке вместе с Саймоном и Дэвидом, где они торжественно поклялись напускать ей пауков в комнату по освобождении... Разгневанное лицо Майкла на следующее утро...
Напряжение между ними пошло на убыль.
— И девчонки, которая спряталась в грузовике брата и выскочила на меня, как чёртик из табакерки, на заставе — тоже не хватало. И вот этого ...«Животное в полтонны... вы проблемой не будете»...
