Массена прибыл в деревню на лошади. За ним следовала группа всадников. Его худое смуглое лицо потеряло выражение обычного язвительного спокойствия.
— Ещё один славный денёк, генерал! — неистово завопил он. (Можно было подумать, что он тоже пьян). — Мы ночуем сегодня в Дего, как вы приказали! Три или четыре тысячи пленных, шестнадцать орудий! Остальных преследует Лагарп по дороге в Спиньо. Мюрат с той кавалерией, какую смог собрать, наступает им на пятки. Кровопийца этот ваш адъютант. Старик Болье долго не будет нас беспокоить! А что вы думаете об этом трофее? — Он указал на необычайно хорошенькую девушку, ехавшую на коне следом за ним. Одетая в изящную амазонку — очевидно, знатная дама, — она не знала, плакать ей или заискивающе улыбаться этим грубым солдатам, и только сжимала в руке какой-то амулет.
— Это собственность какого-то австрийского офицера — не знаю, то ли жена, то ли любовница. Какая разница? — Он громко расхохотался. — Красотка, не правда ли? Не чета этим деревенским девкам! — Расшитый золотом мундир, сильно запачканный грязью во время сражения, делал Массена потрясающе похожим на лихого разбойника или, вернее, бывшего пирата. — Вам, генерал, следует найти себе девушку, — засмеялся он. — У этих австрийских аристократов при себе много первоклассных женщин. Вы сможете подобрать себе подходящую. Только не эту! — Массена снова засмеялся и послал пленнице воздушный поцелуй.
— Я возвращаюсь в Каркаре, генерал, — ответил Бонапарт. — В штаб. Завтра нам надо одержать ещё одну победу. Встретимся в Кайро в десять вечера. Захватите с собой Лагарпа и бригадных генералов. Мы проведём совещание, и я объясню вам план дальнейших действий. Вы были сегодня великолепны. Директория узнает об этом.
Он развернул лошадь и покинул это омерзительное шумное место. В горных деревушках вокруг Дего картина будет точно такой же.
Оставив небольшой городок Кайро в восьми милях позади, он въехал в Каркаре, когда уже стемнело. Ужинал он в компании Бертье, Жозефа, юного Луи и Жюно. Было приятно обсудить события дня. Победа была достигнута умело и была полной. На сей раз ничто не испортило её. Армия Болье была уничтожена по частям. Очевидно, даже сейчас австрийцы не смогли объединить силы и действовали разрозненными корпусами, отрезанными друг от друга горами. После такого разгрома им, конечно, потребуется некоторое время, чтобы возобновить военные действия. Все согласились с этим, желая польстить ему. Бертье потерял часть своей сдержанности опекуна и начал, хотя и с неохотой, но искренне восхищаться его военными талантами. Кажется, старик понемногу начинал верить в него и становился идеальным начальником штаба. Если не считать этой мерзкой привычки грызть ногти!
После торопливого ужина Бонапарт прошёл в соседнюю комнату. Его внимание привлекла кипа только что прибывших бумаг, всевозможных отчётов и рапортов. Он быстро пробежал их глазами. Его ум работал с быстротой, которая доставляла удовольствие ему самому. Затем он принялся диктовать секретарям набившие оскомину приказы. Сегодня вечером среди них были приказ о пленных из Коссерии (к его неудовольствию, Ожеро был вынужден сохранить жизнь гарнизону. Он никак не мог простить генералу эту мучительную задержку), приказ командиру лёгкой кавалерии обыскать дома вокруг Коссерии в поисках французских дезертиров, приказ генерал-адъютанту Виалю выслать вперёд полевой госпиталь, приказы различным интендантам, ответственным за доставку продовольствия с побережья, приказ относительно пленных, захваченных в Дего, приказы всем командирам дивизий и армейским интендантам, запрещающие под страхом военно-полевого суда самовольный захват артиллерийских лошадей и мулов, отбитых у противника, приказ арестовать генерал-адъютанта Галлезини (несмотря на то что тот был другом Саличетти), показавшего пример такого грабежа, и большое количество других приказов, касавшихся дел, с которыми надо было разобраться как можно быстрее, а затем скинуть Бертье для придания им окончательной формы.
Массена останется в Дего один, защищая его от маловероятного наступления австрийцев с севера; с дряхлым стариком Болье на ближайшие дни покончено. Лагарп немедленно двинется на запад правее Ожеро. Серюрьё подойдёт к Биестро с юга, а Жубер — с юго-востока. Завтра же будет предпринято совместное наступление на Монтецемоло, которое так долго откладывалось. Затем он раздавит Колли, напав на Чеву с тыла, и усилит наступление на пьемонтцев. Уже сегодня австрийцы дали ему такую свободу действий, о которой он и не мечтал... Пока он продолжал шагать взад и вперёд, взвешивая каждую предстоящую акцию, обдумывая её и быстро воплощая мысль в слова, которые усталые секретари записывали при свечах, в комнату заглянул Бертье. Пора было уезжать в Кайро для встречи с Массена и другими генералами.
Они вместе поехали по тёмной дороге, теперь совершенно свободной от войск. Где-то у них за спиной позвякивал шпорами эскорт. Небо затянулось низкими облаками. Собирался дождь. Далеко над Дего поблескивало зарево пожаров. Какие ужасные сцены оно освещало? В тишине, нарушавшейся только стуком конских копыт, ночь, окутавшая всё тёмной пеленой, казалось, делала их соучастниками какого-то зловещего преступления.
Они въехали в Кайро. Здесь и там горели факелы: это работали вспомогательные службы. Они вошли в большой дом на главной улице, где была назначена встреча. Генералы уже находились там. В приготовленной для него комнате потрескивал огонь. Генералы прошли за ним. Не теряя времени на праздные разговоры, он повернулся к подчинённым. По сравнению с тщедушным Бонапартом все мужчины казались крупными и высокими. Массена, хотя и выпятил грудь, тоже не годился в великаны.
— Теперь, господа, к делу! Спасибо за доблестную службу. Я доведу это до сведения Директории. Болье разбит по всем статьям. Довольно долго он не сможет мешать нам. Завтра мы крупными силами двинемся на пьемонтцев. — Он положил карту на стол, где уже стояли зажжённые свечи. — Вы, Массена, останетесь на позициях вокруг Дего на случай возможного возвращения австрийцев. Убедитесь в том, что ваши аванпосты сохраняют предельную бдительность. После сегодняшней победы солдаты и офицеры могут подумать, что теперь им позволено немного отдохнуть и поразвлечься. — Он многозначительно улыбнулся. — Вышлите дозорных во все стороны и проведите рекогносцировку местности, особенно в направлении Спиньо и к северо-востоку. Во время следующих операций в вашем ведении будет тыл армии. Вы, Лагарп, двинетесь правее Ожеро вот сюда... — И он указал маршрут на карте. За исключением Серюрье, стоявшего в Ормеа, вся армия действовала на пятачке в восемь квадратных миль, и он легко мог перебросить силы в ту или иную сторону. — Вы немедленно переведёте свои войска в Кайро — они должны перебазироваться в течение ночи, — а отсюда двинетесь в Саличето. — Люди Лагарпа только что вышли из боя, но их усталость значения не имела. Его армия должна научиться маршировать день и ночь напролёт. — Завтра как можно раньше — самое позднее в девять утра — вы двинетесь в западном направлении из Саличето на Монтецемоло. Вы, Доммартен, выйдете из Санта-Джулии в Ченджо, а затем к Монтецемоло. Ожеро будет приказано двигаться к Монтецемоло из Миллезимо. Жубер направится в Монтецемоло из Биестро. Серюрье выступит туда же со своих южных позиций и охватит его с фланга. Вся артиллерия выступит в пять часов утра по дороге из Каркаре в Миллезимо. Резерв с пятьюдесятью тысячами зарядов двинется следом тем же путём.
Похоже, сегодня генералы до смерти устали; они принимали все без возражений, позёвывали и порывались уйти. Они были не похожи на него. Он никогда не уставал и жил только ради военных действий, которые вели к победе.
Массена ухмыльнулся.
— На этот раз, генерал, мне не нужно выступать. Я прошу предоставить мне возможность хорошенько отдохнуть нынче ночью, — и он послал в пространство воздушный поцелуй. — Это как раз то, что мне нужно. Воевать каждый день весьма утомительно. Вам, генерал, тоже следует немного расслабиться... немного отвлечься... особенно в вашем возрасте, когда страсти достигают наивысшей силы. Вопрос здоровья! — Он ухмыльнулся и подмигнул всем. — Разве какая-нибудь из этих хорошеньких девушек не пришлась вам по душе? Должно быть, вам нелегко угодить, генерал! Там было несколько настоящих красавиц! — Он снова подмигнул, и остальные с трудом подавили улыбки. Похоже, Бонапарт снова становился объектом насмешек.
