Ханиш будто бы спорил с Гитлером, доказывая, что тот не знаком ни с одним настоящим рабочим, знает только подмастерьев, проживающих в общежитии. «Только лодыри, пьяницы и им подобные» остаются жить в таком месте надолго, будто бы говорил Гитлеру Ханиш. Настоящий рабочий быстро подыскивает себе квартиру, чтобы жить с семьёй. Настоящие рабочие не станут участвовать в дискуссиях в читальном зале, а если и станут, то вряд ли удостоят вниманием Гитлера, сочтя его рассуждения совершенно нелепыми.
Гитлер-политик благоразумно не упоминал о факте проживания в мужском общежитии. Он упивался собственными словами, когда говорил о трудящихся: Я работал вместе с ним на стройке, я голодал вместе с ним, когда был безработным, я лежал вместе с ним в окопах, я знаю его, этот прекрасный народ![717]A его заявление на собрании НСДАП в 1920 году: Я рабочий, плоть от плоти рабочего класса[718] — это чистой воды пропаганда.
Экскурс: Источники о жизни Гитлера в мужском общежитии
О трёх с лишним годах, которые Гитлер провёл в мужском общежитии (с февраля 1910 года по май 1913 года), существует пять свидетельств очевидцев разных лет. Райнхольд Ханиш описывает период с осени 1909 года по август 1910-го. О времени с осени 1910 года до начала 1912-го свидетельства очевидцев отсутствуют. О периоде с февраля по апрель 1912 года остались свидетельства жильца, которого мы называем здесь «анонимом из Брюнна». О последних месяцах в Вене до отъезда в Мюнхен в мае 1913 года можно узнать из воспоминаний Карла Хониша. Период с февраля по май 1913 года, а также первые мюнхенские месяцы вплоть до августа 1914 года, оживают в устных рассказах Рудольфа Хойслера, которые в данной книге приводятся впервые. Следует также упомянуть книгу Йозефа Грайнера, но взглянуть на неё критически. Он утверждает, что «дружил» с Гитлером в мужском общежитии в 1907–1908 годах, однако это не соответствует действительности.
Пять свидетельств показывают, с каким ненадёжным материалом приходится работать историкам, занимающимся исследованием детства и юности Гитлера. Все эти свидетельства охватывают очень небольшой временной промежуток, но достоверность их весьма сомнительна.
Обратимся сначала к Райнхольду Ханишу, самому важному свидетелю, давшему наиболее подробный материал. В американском журнале «Нью Рипаблик» опубликовали уже после его смерти цикл из трёх статей «Райнхольд Ханиш: Я был другом Гитлера». Рукопись, скорее всего, принадлежала Конраду Хайдену, исследователю жизни Гитлера. Вносил ли он изменения в текст, неизвестно, поскольку оригинал рукописи не сохранился[719]. Во всяком случае, содержание этих статей совпадает с содержанием цитат, которые Хайден приводит в своей книге, вышедшей двумя годами ранее[720], а также с небольшим, на две страницы, рукописным текстом, записанным Ханишем в мае 1933 года и сохранившемся в архиве НСДАП[721].
Ханиш, дав много фактической информации, в целом создаёт очень живой и вполне правдоподобный портрет молодого Гитлера. Почти все упомянутые Ханишем имена встречаются в архивных документах Венского отдела регистрации по месту жительства, причём даты совпадают. Даже те высказывания Ханиша, которые часто ставят под сомнение (например, будто молодой Гитлер предпочитал селиться рядом с евреями), подтверждаются данными регистрации. Кроме того, цитируемые Ханишем слова Гитлера всегда совпадают с высказываниями, приведёнными в воспоминаниях Августа Кубичека, которые Ханишу были неизвестны. События 1910 года, упоминаемые Ханишем, также имели место в действительности, хотя порой это кажется сомнительным (как в случае с упоминанием императрицы Елизаветы — см. раздел «Дискуссии в читальне» в настоящей главе). Достоверность фактов, связанных с заявлением, написанным Гитлером на Ханиша, подтверждается полицейским протоколом.
Ханиш прибегает к обману, в основном, когда речь заходит о картинах, написанных Гитлером в мужском общежитии. В этих случаях Ханиш защищает свои финансовые интересы. Ведь в начале 1930-х годов он жил, главным образом, за счёт продажи изготовленных им фальшивых «оригиналов Гитлера», разбираясь в этой материи лучше всех и используя выгодную конъюнктуру. Сначала он осторожничал и подписывал картины собственными инициалами, но так, чтобы они были похожи на инициалы Гитлера, и тогда картины можно было «по ошибке» продать как произведения фюрера. Но Гитлер обычно оставлял полную подпись: «А. Гитлер».
Интервью с журналистами и написанный для Хайдена текст Ханиш использовал, чтобы обезопасить свои подделки, как бы невзначай подтвердив их подлинность. В этой части рассказ Ханиша — большой клубок лжи, который едва ли можно распутать. Он зашёл так далеко, что обвинил Гитлера в подделке картин, чтобы затем именно эти картины — правда, подделанные не Гитлером, а самим Ханишем — лучше продавались. Это мошенничество дополнительно прикрывали ложные экспертизы, которые ему обеспечивал бывший сосед по общежитию Карл Ляйденрот.
Подделки, приходившие из Вены в начале 1930-х годов, ставили Гитлера в неловкое положение ещё и потому, что с художественной точки зрения они были гораздо более примитивны, чем его собственные картины, хотя и те особым мастерством не отличались. Пятьдесят лет спустя изготовлением подделок занялся и Конрад Куяу.
На посту рейхсканцлера Гитлер использовал все свои возможности, чтобы пресечь производство подделок. По его инициативе, скорее всего, в 1933 году, на след Ханиша через посредников навели Франца Файлера, 19-летнего кондуктора трамвая из Инсбрука[722]. Файлер был убеждённым национал-социалистом на нелегальном положении и одно время жил в Вене по соседству с Ханишем. Он втёрся к тому в доверие, пообещав обеспечить ему заказ на картину от НСДАП.
В мае 1933 года Ханиш составил описание картины, которую партия, по его мнению, должна была приобрести для «фюрера» в качестве подарка со смыслом: «На работу потребовалось бы, по меньшей мере, около 2 недель, стоила бы картина примерно 150–170 шиллингов. По самым скромным подсчётам. Возможно, нашлись бы друзья, которые бы захотели поучаствовать в приобретении этого подарка». В картине следовало учесть пристрастия Гитлера: Земпер, Лист и Людвиг II Баварский, венский Хофбург и придворные музеи, горящая опера Земпера в Дрездене и сцены из опер Вагнера. «В специальном окошке внизу можно разместить посвящение его друзей или руководства гау… Картина размером 75 см на 50 см будет невероятно прекрасной»[723]. Этот проект не осуществился.
Затем Файлер приступил к делу, попросив Ханиша помочь ему приобрести работы Гитлера. Ханиш предложил ему сначала купить за 950 шиллингов подлинную картину, сохранившуюся в запасниках владельца багетной мастерской Якоба Альтенберга. А ещё — два неподписанных дамских силуэта из золотой фольги, которые теперешняя владелица купила как работы Рудольфа фон Альта. Музыкальная сцена с изображением Франца Шуберта, также из золотой фольги, была подписана «Визингер-Ф». Имелась в виду художница Ольга Визингер-Флориан, чей стиль Ханиш также копировал и выдавал потом за работу Гитлера[724].
Ханиш утверждал, что все три работы из золотой фольги — подделки, изготовленные Гитлером, и что трое свидетелей, как и он, лично готовы это подтвердить. Под свидетелями Ханиш подразумевал бывшего соседа по общежитию «проф. Ляйденрота», «который видел, как Гитлер работал». «Эти три вещи можно выкупить за 300 шиллингов, а за мои услуги я хочу получить 500 шиллингов комиссионных сразу же. Но на это предложение нужно ответить немедленно, в самое ближайшее время, потому что я и через других лиц ищу покупателей, которые окажут мне должное доверие. И, принимая во внимание свидетелей, не станут думать, что я предлагаю подделки».
