Ланц фон Либенфельс полагает, что феминистки ненавидят детей и хотят «взвалить бремя ухода за детьми на мужчин. Только представьте себе эту гротескную картину!» По его мнению, «помешательство на учёбе» и «одержимость образованием» может не только расшатать нервную систему женщины, но и привести к утрате «способности рожать и кормить грудью»[1419]. Ланц фон Либенфельс советует немецким юношам избегать «девушек с университетским образованием; женщин, работающих на государственной службе; девушек, с удовольствием появляющихся в обществе или на улице; девушек, которые ничего не смыслят в домашнем хозяйстве и в кулинарии, завзятых театралок, спортивных дамочек; девушек родом из мест, где расквартированы военные гарнизоны. Предпочтение следует отдавать девушкам домашним, исключительно чистоплотным, скромным, непритязательным, верным и покорным мужчине, уже по внешнему виду которых можно распознать, что они принадлежат к типу «матка героической немецкой расы»»[1420].

Газета «Дер Хаммер», ведя борьбу против социал-демократии, считала женское движение частью «еврейского модернизма»: «Социал-демократы эффективно используют женское движение в борьбе против национального государства и буржуазной культуры», «они хотят отшвырнуть нас назад, на уровень недочеловеков, когда ещё не осознавались и не почитались такие духовные ценности, как вера и любовь к отчизне»[1421]. Для сравнения приведём цитату из речи рейхсканцлера Гитлера в 1934 году на съезде Национал-социалистического женского общества в Нюрнберге: Выражение «женская эмансипация» придумали евреи, и его суть пропитана тем же духом. Немецкой женщине во времена истинного расцвета Германии эмансипация не нужна[1422]. Необходимы женщины-борцы, которые не интересуются теми правами, что навязывают нам евреи, а сосредоточены на долге, возложенном на нас природой[1423].

В июне 1911 года в Стокгольме состоялся Шестой интернациональный конгресс движения за женское избирательное право, в нём приняли участие более тысячи делегатов. Венская пресса писала об этом событии немного, да и то критически и издевательски. Журнал Георга Шёнерера «Унферфелынте Дойче Ворте» яростно протестовал против совместной борьбы женщин разных стран: «У нас — немецких мужчин — нет братьев не из нашего народа. Разве у немецкой женщины есть сёстры в Англии, в России или у готтентотов? Противоестественно, если эти мнимые «сёстры» ближе нашим женщинам, чем их немецкие братья». Так же противоестественно, «как если бы немец захотел растить детей в браке с готтентоткой»[1424].

Одна из газет христианских социалистов потешалась: «После введения женского избирательного права эмансипированные женщины будут задавать тон в парламенте, а мужчины останутся дома с детьми, — видимо, тогда и наступит золотой век»[1425].

В 1912 году социал-демократы организовали в Вене «женский день», выступив, в частности, с требованием ввести избирательное право для женщин. В связи с этим газета христианских социалистов «Бригиттенауер Бециркс-Нахрихтен» издевательски сообщила, что добрая половина митинговавших «трудящихся женщин» — это «старые и молодые еврейки, совершенно не похожие на трудящихся».

До обвинений в «свободной любви» и «безнравственности» оставался всего один шаг. Для доказательства бессмысленности женских прав газета не придумала ничего лучше, чем вспомнить об «измученных существах, которых мы встречаем в рабочих кварталах на каждом шагу. В восьмидесяти случаях из ста это жертвы предсказанных Марксом «высоких отношений полов», когда женщине отводится роль рабыни при рабочем скоте». Вот заключительная фраза статьи: «И старшие товарищи ещё ждут, что наши женщины и девушки отдадут свои деньги на это дурное дело»[1426].

В 1912 году «Дер Хаммер» Штайна призывает вступать в «Немецкий союз по борьбе с женской эмансипацией» и требует «сохранения существующего порядка и проверенных временем устоев, согласно которым активное и пассивное избирательное право на выборах в государственные, местные и любые другие органы управления имеют только мужчины. Мы считаем, что женщины самой природой не предназначены для борьбы, которой сегодня неизбежно сопровождается любая предвыборная компания»[1427].

Право голоса для женщин, по мнению «Дер Хаммер», не даст ничего, кроме «увеличения числа партий, числа кандидатов и числа нарушений во время выборов». И ещё: женщины всё равно будут голосовать так, как прикажут им мужья, даже если придётся голосовать за священнослужителей. Социал-демократы «немало удивятся, когда многие женщин из их собственных рядов захотят способствовать торжеству клерикализма».

^{«Успех «женского дня» красных». Подпись: «Виктор Адлер как борец за женское избирательное право» (карикатура в сатирическом журнале «Кикерики», 23 марта 1913 года)}

Пангерманская газета расписывала страшный сценарий будущего: «Только представьте себе, что станется, если женщинам разрешат участвовать в выборах? Если «товарищи» в красных блузах и с красными гвоздиками вступят в борьбу с «амазонками Люэгера», размахивающими флагами под предводительством молодых священников. Какие парламентские выражения мы услышим? И как скоро политическое противостояние перерастёт в личное — из-за больших шляп, из-за модных платьев? Разве захочет образованная, добропорядочная немецкая женщина встать с этими на один уровень?» И вновь звучит обвинение: большинство защитниц женских прав — это представительницы богоизбранного народа, «который стремится не столько к равноправию, сколько к господству». Следует вывод: «Немецкая женщина для такого слишком хороша»[1428]. Журнал «Унферфелынте Дойче Ворте» потешается над женским избирательным правом и социал-демократами, поборниками такового: «Политические партии, стремящие прийти к власти, воспользовавшись голосами духовно несовершеннолетних…прекрасно осознают, сколь удобным инструментом для достижения их целей будет одураченная лозунгами и взнервленная толпа баб»[1429].

Шутки про феминисток пользовались успехом на политических собраниях, об этом знали и Люэгер, и Вольф, и Штайн, и Шёнерер. Знал и Гитлер, уж он умел ввернуть такую шутку в свою речь на радость ликующей толпе.

В одной частной беседе Гитлер упомянул, что сознательно использовал подобные издевательские шуточки против самоуверенных представительниц социал-демократов: «Ему не раз удавалось выставить в смешном свете женщин из марксистского лагеря, участвовавших в дискуссии, стоило только сказать, что чулки у них рваные, а дети у них завшивели. Убедить этих женщин разумными аргументами — невозможно, удалить их из зала — значит, настроить присутствующих против себя, потому данная метода представлялась ему оптимальной»[1430].

Женское воспитание преследует единственную цель, и цель эта — подготовка к материнству[1431]. В этих словах из «Моей борьбы» выражена точка зрения, распространённая на рубеже веков не только в Вене, но и повсеместно. В регионах со смешанным населением роли матери придавали ещё большее значение. Женщина приобретала здесь священный статус «хранительницы народной чистоты», она обязана была подарить своему «народу» как можно больше детей.