Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Статистик Антон Шуберт, придерживавшийся националистических взглядов, решил провести «сортировку по национальному признаку» каждой деревни и каждого министерства, чтобы доказать засилье чужаков. За основу своей классификации он взял не разговорный язык, а происхождение, о котором судил по фамилиям — крайне сомнительный метод, ведь население смешивалось здесь веками. Если так, то «славянином» окажется сегодня каждый четвёртый венец.

И всё равно «засилье чужаков» не казалось устрашающим. Тогда Шуберт обозначил некоторые социальные группы как «ненемецкие»: аристократию, даже немецкоговорящую, а заодно — «национально равнодушную немецкую буржуазию», прежде всего либералов. В результате подсчётов получилось, что немцы занимали в государственных учреждениях лишь 0,8% всех руководящих позиций: «Сегодня нами управляют чехи, поляки, южные славяне и феодалы; настоящих немцев уничтожили и истребили»[1182]. Эти «статистические данные», опубликованные в 1905–1907 годах в трёх томах, позже активно использовались националистами как оружие в политической борьбе.

Запугивание населения ужасающими картинами «славянизации» было широко распространено. Например, журнал «Унферфелыпте Дойче Ворте» в 1908 году писал о «попытках славянизации», предпринимаемых чешскими железнодорожниками, следующее: в городе Амштеттене, Нижняя Австрия, в мастерской одной из станций работают «уже 50 сынов Святого Вацлава», что составляет одну шестую часть от общего числа сотрудников. От газеты потребовали опровержения. Ответ: пойти на это невозможно, «потому что тот, кто будет пересчитывать, обнаружит в мастерской лишь шесть чехов, а словенцев и чехов, которые уже давно здесь живут, посчитает как немцев»[1183].

В 1942 году Гитлер обнаружил знакомство с подсчётами подобного рода, беседуя за ужином с Рейнхардом Гейдрихом: Чехи просачиваются везде, стоит только посмотреть на Вену. Накануне мировой войны среди 1800 высокопоставленных императорских и королевских чиновников[1184] немцев набралось бы едва ли 120 человек, а все остальные, включая высших сановников, были чехами[1185]. В соответствии с традиционно используемым принципом определения национальности по разговорному языку, по официальным данным на 1 января 1914 года из 6293 министерских чиновников — 4772 (75,8%) были немцы и только 653 (10,8%) — чехи[1186].

Однако не приходится сомневаться, что жители Вены, где ситуация из-за безработицы, дороговизны, нехватки жилья и нестабильного политического положения и так была непроста, испытывали настоящий страх перед увеличением числа приезжих, и прежде всего — чехов. На это указывает и венская присказка тех лет: «В имперской Вене всякий венец по морде — чех, по справке — немец».

Точно определить количество чехов, проживавших в Вене около 1910 года, невозможно. Но можно с уверенностью утверждать, что данные переписи 1910 года не соответствуют действительности, чехов в столице было гораздо больше, чем 100.000. Стоило только указать в анкете, куда мог любой заглянуть, что немецкий язык для них родной, как они автоматически становились «немцами» — так чехи спасались от дискриминации. Немцами считались и все обладатели свидетельства уроженца Вены.

Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности - _022.jpg

После переписи населения. Подпись: Гномоподобный немецкий Михель и превосходящие его по численности чехи и евреи (1910): «Надо быть начеку, а то эти двое всё заполонят». («Кикерики»).

Однако с учётом происхождения картина вырисовывается совсем другая. В 1910 году около 500 тысяч из 2 миллионов жителей Вены были родом из богемских земель. Если учесть поколение родителей, то наберётся ещё почти столько же. Значит, от четверти до половины жителей Вены (зависит от точки зрения) имели богемские корни. Число чехов среди них было куда больше числа немцев[1187]. И всё-таки данные о количестве иммигрантов не позволяют точно определить долю чехов в общем составе населения. Во-первых, не все они проживали на одном месте. Во-вторых, что ещё важнее, ассимиляция осуществлялась порой так быстро, что новоприбывший «онемечивался» буквально за несколько лет.

Чехи и чешки работали в Вене горничными, кухарками, нянями, портными, сапожниками, музыкантами, а также рабочими на заводах. Многие из них (ученики, служанки) проживали у своих работодателей, и это тоже способствовало ассимиляции. Чехов можно было встретить во всех районах города, в отличие от евреев, населявших в основном район Леопольдштадт.

Профессиональные поставщики рабочей силы привозили в Вену и совсем юных чехов, часто едва достигших десяти лет. Венские ремесленники разбирали их прямо на Вокзале Франца Иосифа, как на невольничьем рынке[1188]. Заплатив поставщику за труды и возместив дорожные расходы, они уводили детей, обычно не знавших ни слова по-немецки. В 1910 году в учениках у венских портных, столяров и сапожников ходило уже в два раза больше чешских мальчишек, чем немецких. Да и многие мастера были чехами по происхождению.

Помимо тех чехов, что постоянно проживали в Вене, были здесь ещё и чешские сезонные рабочие, т.н. «кирпичные чехи» и «мешальщицы раствора». С весны до осени они трудились на стройках и кирпичных заводах, а зимой возвращались в Богемию к семьям. Ещё в Вену на заработки приезжали молодые мужчины. Оставались здесь на несколько лет, копили деньги, набирались опыта и возвращались в Богемию. Там они вкладывали свои сбережения в предприятие или в строительство дома, стимулируя тем самым экономический подъём. Что ж, в Вене всегда было много чехов, но состав их постоянно менялся. Не случайно историк Моника Глеттер сравнивает столицу с «гостиницей, где свободных номеров нет, но постояльцы всегда разные»[1189].

Гнев на «славянизацию» дополнительно подпитывался чешскими террористическими акциями против пражских немцев и парламентской обструкцией чешских национальных социалистов. Немецкие националисты вымещали свой гнев на самом слабом звене в этой цепи — на венских чехах. Как правило, те не интересовались политикой, они просто хотели спокойно жить и работать. Однако они невольно попадали в жернова национальной борьбы в Богемии, становясь объектом агитации для чешских радикалов в Вене. Особенно после происшествий юбилейного года, когда в Праге ввели военное положение. Немецкие радикалы со своей стороны использовали венских чехов как заложников в борьбе с чехами в Богемии.

Таким образом, и в Праге, и в Вене, пострадавшими оказывались самые слабые. Если в Праге совершалось нападение на немцев, то на следующий день в Вене нападали на чехов, и наоборот. Если в Праге бойкотировали немецкие магазины («Не покупай у немцев!»), то в Вене начинался бойкот чешских магазинов («Не покупай у чехов!»), и наоборот.

Любое чешское собрание в Вене грозило обернуться беспорядками. Радикальные немецкие националисты нагнетали страх перед «засильем славян» и заявляли, что «крупные города Австрии, созданные потом и кровью немцев, захватывают славяне. Прага уже пала, Брюнн схватился с противником в жестокой битве, а Вену — какой позор для немцев! — уже называют самым большим славянским городом на континенте»[1190].

Недовольство вызывало прежде всего растущее экономическое самосознание чехов. К 1912 году в Вене открылись четыре крупных чешских банка. Газета «Бригиттенауер Бециркс-Нахрихтен» сокрушалась по поводу их успехов и ретивости: чешские банки работали с восьми утра до семи вечера, тогда как немецкие — только с девяти до четырёх. Кроме того, чехи предлагали более высокие проценты. Многочисленные чешские сберегательные и ссудные кассы, как утверждала газета христианских социалистов, «своими чешскими вывесками на венских улицах пытались превратить Вену в двуязычный город»[1191].

вернуться

1182

Там же, 235.

вернуться

1183

UDW, 19.03. u. 01.03.1908.

вернуться

1184

Koeppen, 34. Правильно: «императорско-королевских чиновников», так как Гитлер очевидно имеет в виду западную часть империи, Цислейтанию.

вернуться

1185

Пикер пишет, что «из 1880 императорских и королевских чиновников… 1630 были чехами и всего лишь 170 — немцами». Picker, 198, 05.04.1941.

вернуться

1186

См.: Michale John, Albert Lichtblau, Schmelztiegel Wien eins und jetzt, Wien 1990, 19.

вернуться

1187

Otruba, 237.

вернуться

1188

Eduard Sueß, Erinnerungen, Leipzig 1916, 38.

вернуться

1189

Monika Gletter, Die Wiener Tschechen um 1900, Wien 1972, 41ff.

вернуться

1190

AdT, 17.08.1909.

вернуться

1191

BBN, 28.07.1912, 2, «Der deutsche Charakter Wiens bedroht».

114
{"b":"600130","o":1}