Члены этих мельчайших групп, где пропагандировалось пангерманство, а с 1902 года — взгляды немецких радикалов, собирались раз в неделю у кого-нибудь дома, читали немецкую националистическую прессу, спорили, помогали друг другу в практических вопросах и занимались «политическим и национальным самообразованием». Здесь пели национальные песни, читали доклады: «Таким образом крепилось чувство национальной общности, расширялся кругозор, просыпался интерес к политической жизни, каждый чувствовал себя частью целого, шестерёнкой в механизме нации»[1043]. Важную роль в организации таких обществ играли студенты.
В 1908 году «Остдойче Рундшау» рекламировала ораторскую школу немецких радикалов в Вене. Там велись дискуссии об истории немецкой и австрийской социал-демократии, а также на тему «Социализм и национализм». Обсуждалась и недавно опубликованная работа социал-демократа Отто Бауэра «Национальный вопрос и социал-демократия», где речь шла о приоритете классового сознания перед национальным, и брошюра Карла Реннера «Национальные или интернациональные профсоюзы». Вход был свободным для членов любого немецкого националистического объединения[1044].
Когда Гитлер жил в Вене, в 6-м районе по адресу Зандвиртгассе 21 находился союз «Немецкая история», где Вольф состоял членом президиума. Союз ставил целью пробуждение общенемецкого национального чувства, которому следовало способствовать посредством популярных докладов и дешёвых изданий: «Подрастающему поколению, которое в школе учит всё о Пржемысловичах, Ягеллонах и прочих династиях, правивших в этом государственном образовании, но ничего не знает о национальной немецкой истории, следует с помощью брошюр, где рассказывается о делах и свершениях великих людей нашего народа, от Арминия до Бисмарка, о великих эпохах нашей истории — о разрушении германцами дряхлой Римской империи, о славной эпохе Гогенштауфенов, о Реформации, принёсшей нашему народу свободу, и, наконец, о новейшем времени, когда объединённый народ создал своё государство, — прививать убеждение, что немецкий народ значительно превосходит по силе и культуре все остальные народности этого многоязычного государства»[1045].
Открытка от члена немецкой студенческой корпорации с портретом Вольфа: «Да здравствует избранник народа! Мы победим, если будем не только говорить по-немецки, но и мыслить национально»
Одновременно Вольф, главный политический дебошир империи, приложил руку к обострению университетских национальных конфликтов, достигших тогда небывалых масштабов. Он поощрял членов немецких корпораций вести ежедневную борьбу с их «ненемецкими» однокашниками, особенно в Праге. Здесь студенческие волнения всегда оказывались верным средством спровоцировать межнациональные столкновения.
Богемские чехи считали Вольфа главным врагом, но признавали, что он всё время бросается в самое пекло и проявляет чудеса отваги. Например, даже враждебно настроенные газеты в подробностях описали, как 1 декабря 1908 года, непосредственно перед введением в Праге военного положения, он спокойно и уверенно прошёл от Немецкого казино до университетской столовой, невзирая на сотни беснующихся чехов, от которых полиция тщетно пыталась его защитить. Газета «Нойес Винер Журналь» писала: «Ситуация всё более накалялась, из толпы доносились крики: «Повесить его!», «Убить!», «Скиньте его в канал!», «Сахар! Сахар!» Камень, брошенный в Вольфа, попал в плечо сопровождавшего его немецкого студента»[1046].
Вольф был грозой Богемского ландтага, ведь именно обструкция немецких радикалов делала невозможной работу депутатов. Он раздувал ненависть между немцами и чехами, его партия изо всех сил старалась, чтобы конфликты из Богемского ландтага перекочевывали в Рейхсрат и он мог продолжать свою подрывную деятельность уже в Вене. Во время массовых собраний он дополнительно разжигал и без того масштабную националистическую истерию.
В Рейхсрате Вольф постоянно ставил на рассмотрение внеочередные вопросы, направленные против чехов. Например, 2 января 1909 года — «против непрекращающихся угроз немецким студентам и немецкому меньшинству в целом со стороны уличного сброда в Праге». Обозвав священника — одного из чешских депутатов — «чёрным клерикалом» и «нахалом», он возмущался «наглостью» пражской толпы, этого «сброда», «такого испорченного и опустившегося, как ни в одном другом городе». «У наших немецких студентов есть неоспоримое, веками существовавшее право носить на земле старейшего немецкого университета свои цвета и вести себя по-немецки». Обязанность правительства — «при любых обстоятельствах охранять это право». «Мы не отдадим ни пяди, ни йоты, ни крупицы того, что нам принадлежит». Непосредственным следствием этого выступления стала обструкция со стороны чешского национального социалиста — многочасовая речь на чешском. Работа парламента снова оказалась парализована[1047].
В Вене Вольф подстрекал немецких студентов к борьбе с однокашниками других национальностей. У него это прекрасно получалось, причём при дружной поддержке остальных немецких партий: «Сама история обязывает нас при любых обстоятельствах отстаивать первородное право немецкого языка и немецких обычаев на этой земле, политой немецким потом и немецкой кровью»[1048].
Когда в ноябре 1908 года двести итальянских студентов вышли на демонстрацию, требуя открыть в Венском университете итальянский факультет права, в актовом зале их встретили около тысячи немецких буршей. «Стража на Рейне» заглушила итальянские национальные песни, затем в дело пошли палки. Одна сторона свистела и вопила: «Долой итальяшек!», другая — «evviva» и «corag'g'io»[1049], драка бушевала вовсю. Потом раздались 18 выстрелов, стреляли итальянцы. Началась паника. Многие получили тяжёлые ранения. Полиция изъяла два револьвера, кинжал, нож, кастеты, кистени, обтянутые резиной свинцовые прутья и множество сломанных палок. Университет на несколько дней закрыли[1050].
Вследствие множества подобных стычек радикальные настроения распространились среди всех студентов, вне зависимости от происхождения. Студенты-евреи, которых исключили из корпораций, объединились в собственные организации. Первым и самым важным стал сионистский союз «Кадима» («Вперёд»), основанный в 1882 году венскими студентами из Галиции; на рубеже веков политику его определяли уже западные евреи. Союз «Кадима» пропагандировал идеал мужественного, смелого, спортивного еврея, который не намерен терпеть, а готов бороться.
Когда евреи начали выступать не как «немцы», а именно как евреи, тоже начались столкновения на национальной почве. В конце февраля 1908 года (Гитлер как раз прибыл из Линца в Вену) в одной из таких драк в ход пошли не только палки, но и кнуты, раненые были с обеих сторон. В 1908 году подобные столкновения происходили неоднократно. Например, 10 ноября всё началось с того, что член объединения «Алеманиа» оскорбил еврейских студентов. В ответ на это участник организации «Кадима» вызвал его на дуэль. Бурш отказался, заявив, как обычно, что с неарийцами не дерётся. Началось массовое побоище. «Алеманы» загородили вход в университет, чтобы не дать членам «Кадимы» пройти, и кричали: «Долой евреев!» и «Убирайтесь в Сион!» Драка закончилась обрушением каменного пандуса при входе в университет и 60 пострадавшими. Подобные столкновения происходили и в других цислейтанских университетах всякий раз, когда «ненемецкие» студенты пытались отстоять свои права.
