"Эх, мне бы его заботы. Куда проще быть щенком", — завистливо смотрел Алекс на демонстрацию дружественных знаков собачонки.

Оставалось сделать всего несколько шагов. Алекс осторожно выглянул за угол и осторожно пошёл, тщательно подражая действиям щенка. Очень сильно мешал хвост, огромный подлый хвост. Он никак не хотел правильно ложиться и всё невпопад шлёпался на землю. По идее же он должен был весело вилять из стороны в сторону, показывая тем самым самые дружелюбные намерения.

Первым обернулся отец. Он в этот момент стоял на лестнице и пытался пристроить небольшие доски на краю крыши так, чтобы они не падали, и тут внезапно увидел идущее в его сторону чудовище с обмотанной вокруг шеи верёвкой и дощечкой, висящей на ней.

"Мама, папа, это я, Алекс — ваш сын".

Надпись бросилась в глаза. Брови отца поползли на лоб, он весь подался вперёд, замер и вдруг неожиданно скатился по лестнице, роняя инструмент и доски.

Мать подняла голову и удивлённо посмотрела на отца. Услышав, как он тихо произнёс одно лишь слово — "Алекс", она повернулась в ту сторону, куда он смотрел. Несколько секунд она в ужасе глядела на чудовище, спокойно стоявшее прямо за её спиной, а затем потеряла сознание.

Отец заворожённо смотрел на него и тихо повторял: "Алекс? Алекс?!" Он совершенно не замечал, что мать лежит на земле, не подавая признаков жизни. И каждый раз Алекс энергично кивал, а отец всё повторял и повторял, только каждый раз с новой интонацией.

Тогда Алекс понял, что отец просто в шоке, и надо срочно что–то предпринимать. В отчаянии он заметался по двору в поисках какой–нибудь доски. "Не бежать же, в самом деле, обратно в сарай!" Но, как назло, ничего подходящего не было видно, и тогда Алекс помчался к забору и вырвал зубами огромный кусок. Признаться, вырвал с лёгкостью, заваливая на землю ближайшие части ограды. От избытка чувств у него с оглушительным хлопком распахнулись крылья, но он ничего не замечал, продолжая усиленно царапать когтем очередную надпись.

Отец вздрогнул, когда у Алекса раскрылись крылья, тряхнул головой, медленно и осторожно направился в его сторону.

— Алекс? — опять спросил отец, но что–то в его голосе заставило мальчика–дракона застыть на месте, боясь, что это ему всего лишь показалось. Он резко обернулся, выставляя перед собой доску так, чтобы она обязательно привлекла внимание. Отец перевёл взгляд на дощечку, где неуклюже было написано:

"Папа, это я, Алекс, твой сын. Это всё колдовство".

Суровое лицо мужчины вдруг озарилось улыбкой, он небрежно отодвинул доску в сторону и потянулся всем телом к дракону. Пальцы ласково пробежались по мощной челюсти, погладили между ушей, отец заглянул в глубину глаз Алекса, а потом обхватил его за шею, резко притянув к себе.

— Алекс, это ведь правда ты, — твёрдо сказал отец и облегчённо вздохнул. От избытка чувств заходили ходуном все пластины на спине Алекса, а крылья медленно опустились на своё место. Он потянулся к отцу, наклоняясь пониже, чтобы тому было удобнее достать до него, и уткнулся лицом в его плечо.

Они так и стояли. Алекс — зажмурившись от удовольствия, а отец — закрыв глаза от счастья: после нескольких дней неизвестности и страшных предположений их сын наконец дома. Вот только по какой–то неведомой причине он находится в образе дракона, зверя, столь любимого им когда–то. Впрочем, это уже не важно, главное — он дома, и он жив.

Отец открыл глаза и оглянулся на мать, тревожно посмотрел на сына и кинулся к ней. Подняв её на руки, быстро понёс в дом, на ходу бросая через плечо:

— Жди здесь. Я быстро. Ей точно не стоит смотреть на тебя в таком виде.

Отец скрылся в доме, но через мгновение уже вышел, остановился на крыльце и очень серьёзно спросил:

— Где же ты был всё это время?

В ответ Алекс посмотрел в сторону сарая, а отец, проследив за его взглядом, понимающе кивнул.

— Тогда пошли туда же. Нечего светиться во дворе. Нам только сейчас не хватало, чтобы кто–нибудь тебя увидел, особенно после вчерашних событий, — и отец направился в сторону сарая. — Ну, я тебе скажу, и нагнал ты вчера страху на местных! Мне бы догадаться, а я возле матери целый день просидел. Ты, наверное, домой прорывался? — спросил он, оглянувшись.

Алекс кивнул. Отец усмехнулся и вошёл в сарай. Сын последовал за ним, не останавливаясь прошёл вглубь и растянулся во весь рост на остатках сена.

— Как же такое могло случиться? — ни к кому не обращаясь, тихо спросил отец, с любопытством разглядывая преобразившегося сына.

Алекс, не поворачиваясь в его сторону, накарябал на земле:

"Это всё волшебный шар".

— Ну, ничего. Мы обязательно найдём способ это исправить, — успокаивал отец и себя, и сына. А потом, спохватившись, вдруг спросил: — Может, ты чего–нибудь хочешь? Или что–нибудь нужно?

Алекс лапой стёр предыдущую надпись и быстро написал:

"Очень кушать хочется".

— Ну, и что тебе дать покушать, скажи на милость? — озадаченно спросил отец, подозрительно осматривая новые габариты сына. — Попробую угадать, — хитро прищурившись продолжил он. — Ведра два твоего любимого овощного пюре хватит?

На что Алекс радостно закивал, громко втянув в себя откуда–то взявшуюся слюну.

— Понятно. Своих вкусов ты не меняешь, — засмеялся отец. — Ну, тогда посиди здесь, а я пойду, соображу что–нибудь, — сказал он, вставая и направляясь к выходу.

Алекс, проводив отца взглядом, с облегчением вздохнул: "Как же всё–таки хорошо, когда ты дома". В ожидании долгожданного обеда он незаметно для себя заснул.

Вернувшись, отец застал Алекса спящим. Поставил возле него еду и тихо присел рядом. Но не прошло и минуты, как Алекс сам открыл глаза. Подскочил на ноги и ринулся к вкусно пахнущему угощению.

Едва Алекс покончил с содержимым одного ведра, в сарай зашла мать. Алекс заметил её раньше отца и замер, не шевелясь, над вторым ведром. Отец, почувствовав, что что–то произошло, резко обернулся в ту сторону, куда очень внимательно смотрел Алекс.

Мать стояла у входа, тяжело облокотившись на косяк, и тихо плакала, глядя на них.

— Дорогая, пожалуйста, только не надо, не пугайся. Я сейчас всё тебе объясню, — быстро проговорил отец, делая шаг ей навстречу.

Женщина вскинула руку, останавливая его, и отрицательно покачала головой. Немного так постояв, она сама медленно двинулась по направлению к ним. Подойдя к Алексу, она долго смотрела ему в глаза, а затем протянула руку и погладила его по шее.

— Не надо ничего объяснять. Я сама всё знаю, — промолвила мама, прижимаясь к Алексу заплаканным лицом.

Тот повернул голову в её сторону, затем посмотрел на отца, облегчённо вздохнувшего, и что–то прошелестел, наслаждаясь лаской и нежностью рук матери. Она стояла рядом и тихо повторяла:

— Мы справимся с этим. Мы обязательно справимся. Главное, ты вернулся, и мы теперь вместе, а значит, всё будет хорошо.

Отец подошёл к ним и обнял, умудрившись притянуть к себе обоих.

— Это точно, — подтвердил он её слова, крепче сжимая жену и сына в объятиях.

Прошёл день, наступил вечер. Они так и сидели в обнимку на остатках сена. Периодически отец предпринимал попытки уговорить маму пойти немного отдохнуть, но она не соглашалась, боясь оставить Алекса даже на минуту.

Они долго думали, что можно предпринять, но всё сводилось к одному: пока не вернётся из Академии местный волшебник, сделать они ничего не смогут. Но тогда появлялась другая проблема. Как скрыть пребывание здесь дракона? Тем более что это может отразиться на всех. Вдруг просто не будет времени для того, чтобы всё объяснить напуганным людям? Ведь известно, что именно страх заставляет человека совершать немыслимые поступки.

Алекс слушал их и переживал, понимая, что, если такое действительно случится, то родители, защищая его, скорее погибнут сами, чем позволят кому–нибудь причинить ему вред. Когда отцу всё же удалось увести маму, Алекс уже окончательно решил: он обязательно сегодня уйдёт из дома с Леси, как и было раннее задумано.