Благо в это время народ выходил из квартир в направлении на работу. А потому побитую Пелагею быстро обнаружили, вызвали скорую помощь. И вроде бы экипаж скорой пытался оказать Пелагее помощь, но та повела себя настолько неадекватно (говорят, бросалась кусаться, никого не узнавала), что санитары связали Пелагею и отвезли в дурку.

Последняя новость так ошарашила Лизу, что она даже не заметила, что приземлилась на той же скамейке, что и старушки, выпав в натуральный транс. Ее мечты о сладкой мести бывшему любовнику рушились на глазах. Конечно, можно было поискать других колдуний. Но, с одной стороны, на их посещение нужно время, а его у Лизы не было, а с другой стороны, она провела предварительную разведку, которая привела ее к мнению, что большинство колдуний, ясновидящих, целительниц и прочая, и прочая, натуральные аферистки, стригущие купоны. Правда, есть часть неадекватных, но от них Лиза решила держаться подальше.

Просидев на лавочке достаточно долго, Лиза таки врубилась в ситуацию, оценила ее как безнадежную и с этим, встав с лавочки, медленно двинула в сторону остановки.

Медленно бредя по аллейке из старых тополей, вдоль которой стояли еще старые лавочки с чугунным основанием, в сторону остановки, Лиза пыталась и не могла выход и сложившейся ситуации. В голове было абсолютно пусто, т. е. вообще ничего, никаких мыслей. И возможно именно это обстоятельство позволило ей зацепиться взглядом за мужчину, сидящего на одной из лавочек слева по ходу ее движения. Что-то в фигуре этого мужчины ей напомнило из недавнего прошлого, но вот что?

Присев на лавочку напротив, Лиза, не стесняясь, рассматривала незнакомца. Ему можно было дать и тридцать и пятьдесят лет. Нет, лицо точно тридцатилетнего мужчины, но что-то Лизе подсказывало, что незнакомцу гораздо больше. Волосы были льняного цвета, рассыпавшиеся по плечам, что было странным — сейчас в моде короткие стрижки. И не только у мужчин, но и у женщин. Брови были на пару тонов темнее, лицо было правильной формы, рот окаймляли губы, не сказать, что толстые, но и не худые.

Одет мужчина был в косоворотку, брюки, и, что Лизе показалось странным, в ботинки на высокой платформе с большими шипами.

Незнакомец сидел в расслабленной позе, откинувшись на спинку лавочки, и, казалось, дремал, сложив руки впереди на ноги. И тут Лизу пронзило воспоминание из прошлой ночи. В частности, тот момент, когда в ее квартире внезапно появился мужчина, который так некстати прервал ритуал. Боже ж мой, именно этот незнакомец и был тем, кто помешал ей ночью.

Вскочив с лавки, Лиза решительным шагом направилась к незнакомцу, и с шумом уселась рядом с ним. Впрочем, ее маневр для незнакомца остался незамеченным. Он, как и прежде, пребывал в дремотном состоянии, совершенно не обращая внимания на Лизу. Это ее сильно обидело. Да она не красавица из длинноногих моделей, но и захухрей ее назвать было нельзя. И, да, мужчины, пусть и иногда, все-таки оглядываются на нее. А тут такое пренебрежение. Обидно.

Потому Лиза решила перейти к решительным действиям. Она подергала за рукав куртки незнакомца:

— Мужчина, вы можете объяснить, какого лешего вы сегодня делали в моей квартире?

Глаза мужчины стали раскрываться, и на Лизу взглянули синие, как небо, глаза. Взгляд мужчины прояснился:

— А, Лиза. Привет. Пришла по делам своим скорбным? И как?

— А никак. Пелагею увезли в дурку.

— В самом деле? — удивился незнакомец. — Откуда сведения?

Лиза указала на старушек, сидящих на лавочке у подъезда:

— Как обычно, ОБС.

— Понятно. Сочувствую.

И глаза незнакомца снова стали закрываться. Ну, вот этого Лиза не могла допустить никак. Потому она снова подергала мужчину за рукав.

— Вы можете сказать, что делали в моей квартире этой ночью?

— Ну, ты же сама все знаешь. Прервал ритуал.

— Зачем?

— Так надо было.

— Кому?

— Мне.

Хм-м, поговорили. Но Лизу не так просто было отшить.

— А к делам Пелагеи вы тоже имеете отношения?

— Смотря к каким.

— К направлению ее в дурку, например.

— Ну, ты же сама все слышала: поскользнулась, упала, зашиблась… и далее по тексту. Где здесь мое участие?

И вправду, вроде бы он ни при чем. Но откуда он знает, что слышала Лиза? Расстояние между лавочкой, где сидели старушки, и его лавочкой вряд ли позволяет слышать разговоры на лавочке. Если, конечно, у него не музыкальный слух.

И тут незнакомец внес ясность.

— Нет, слух у меня нормальный. Просто я здесь с самого утра. Так что не только слышал то, о чем говорят старушки, но и видел, как Пелагею увозили на скорой.

— Ах, вот даже как? Получается, вы целый день сидите на этой лавочке. И что же здесь высиживаете, позвольте узнать?

— Оно тебе интересно? — с явным неудовольствием спросил незнакомец.

— А как же, конечно, интересно. Особенно с того момента, когда вы ворвались в мою жизнь. Так что колитесь, что вы высиживаете на этой лавочке?

— Уже ничего, — мужчина поднялся с лавочки. Обернулся к Лизе: — Тебя подвезти до дома? Я на машине.

Буря возмущения поднялась внутри Лизы. Еще один самец, который небрежительно относится к женскому полу. Ишь, пошел и даже не оглядывается. Как будто абсолютно уверен, что она помчится за ним. А ведь помчусь, поскольку на дворе уже вечер, а ей обратно возвращаться на городском транспорте все те же два часа. То есть она приедет домой уже в темноте. А Лиза темноты боится не меньше мышей и тараканов. Ей постоянно мерещатся в темноте маньяки и убийцы.

Так что Лиза резво вскочила, и помчалась за удаляющимся незнакомцем. Догнала уже возле машины, старенькой «девятки», когда незнакомец уже садился в машину. Ну, конечно, у него все обломится, если он откроет перед ней дверь машины. Уууу, злыдня. Ничего, отыграются кошке мышкины слезы. С этими мыслями Лиза залезла на первое сиденье. И только хлопнула дверь с ее стороны, незнакомец резко стартанул.

Да, он знал город. Это было видно из манеры вождения, когда, не сбавляя газа, он обходил пробки, менял полосы. А где-то объезжал пробки по дворам. В итоге, вместо двух часов, они приехали, если судить по часам в машине, к ее дому за сорок пять минут.

Всю дорогу незнакомец молчал. Лиза пыталась разговорить, но только и смогла узнать, что его зовут странным именем — Элг. И всё.

И все равно они не успели до наступления вечерних сумерек. Угольно-черные тени от домов и деревьев плавно сливались в единую темную массу, называемую «ночь».

— Элг, вы не проводите меня до подъезда, — дрожащим голосом, попросила Лиза, вглядываясь в темноту ночи.

Элг хмыкнул, открыл дверь со своей стороны и вылез из машины. После чего, наклонился и сделал Лизе приглашающий жест. Лиза тоже вылезла из машины. Хлопнули двери и незнакомец двинулся к арке в ее двор — самое страшное место, где Лизе постоянно мерещилось черт-те что. Лиза поспешила за ним, стараясь сильно не отставать, поскольку Элг двигался широкими шагами, слишком широкими для Лизы.

Вот не зря говорят, что желания сбываются. А, может, Лиза никогда не ходила по темноте через арку? Но их однозначно встречали. Посреди арки, где высоко, чуть ли не в небе, светила одинокая лампочка навстречу шагнули трое. Посредине был натуральный бычара, с боков двое хлюпиков, но на нее бедную и несчастную хватило бы одного из них, чтобы напугать на всю оставшуюся жизнь.

Троица перегородила дорогу и стояла молча. Так как обойти их было невозможно, Элг с Лизой остановились в двух метрах от троицы. Элг задвинул Лизу за спину и спросил:

— И что дальше?

Бычара зашевелился.

— Гони все, что есть в карманах, оставляй девку и мы тебя, может быть, отпустим не битым.

Хлюпики захохотали в предвкушении.

— Парни, — ответил спокойным тоном Элг, — у меня встречное предложение. Вы пропускаете нас, и я забываю ваше хамство. Иначе пожалеете, и очень сильно.

— Что? — взревел бычара и полез нахрапом на Элга.

Что было дальше, Лиза не увидела из-за спины Элга, но через секунду бычара отлетел в сторону, стукнулся головой о стену дома и тихо сполз по стеночке. Остались два хлюпика. Они переглянулись, выхватили из-за пояса большие ножи и разом кинулись на Элга. Послышался хруст ломаемых костей. Оказывается, Элг успел схватить обоих хлюпиков за кисти, и сжал. После чего резко рванув на себя, развернул хлюпиков навстречу друг друга, и вроде бы слегка толкнул. Но треск от столкнувшихся лбов был слышен, наверное, как показалось Лизе, на весь квартал. Хлюпики были вырублены и осели прямо посредине прохода.