— Мне, честно говоря, наплевать, кто ты есть. Но ты хочешь нанести вред моему боевому товарищу, а это нехорошо. И вот я думаю, как ты будешь смотреться, когда болт из моего арбалета длиной в локоть и толщиной в палец пробьёт твой лоб и пришпилит тебя, как бабочку к стене?

— Она бессмертна, — подал сзади голос Хват.

— Прекрасно. Значит, будет висеть пришпиленной к стене до конца миров. И уж точно никому вреда не сделает. Как тебе перспектива? — спросил Демид, обращаясь к нечисти и медленно поднимая арбалет.

— Избранник? — удивлённо спросила Ма, остановив пение.

— Мне плевать, кто я для тебя, — Демид поднял арбалет, который был устремлен в лоб нечисти. — Так что тебе лучше скрыться в своей норе, если не хочешь нажить неприятностей.

— Избранник, — утвердительно сказала Мировая Ма и буквально впрыгнула в темноту бокового тоннеля.

Постояв секунд десять у бокового тоннеля и видя, что нечисть не собирается нападать, воины двинулись дальше.

— Ну, так расскажи Аника-воин, кто ж такая эта Мировая Ма?

Не обратив внимания на презрительное выражение «Аника-воин», Хват начал рассказ.

— Толком никто не знает, кто такая Мировая Ма и откуда она взялась в наших местах. Говорят, что ее привёз откуда-то из заморья тот самый колдун, которого мы ищем.

— Ты давай ближе к делу.

— Так вот я и говорю. Мировая Ма, конечно же, упырь, но необычный упырь она своим пением..

— … которое мы только что слышали, — Вставил Демид.

— Ты зря ёрничаешь. Это на тебя, истукана, оно не действует, а на магических существ очень даже действует, буквально лишая силы воли.

— Извини, продолжай.

— Когда она подманит к себе жертву, она соблазняет его на интим. Но какой это интим… страшно подумать. Она не отрывается от жертвы до тех пор, пока от мужчины не остается сущий скелет, обтянутый кожей. Понятное дело, что жизнь из него утекает до капельки. Вот так Мировая Ма и питается, но не кровью, как обычные упыри, а жизненной энергией.

— Получается, что сейчас я спас твою жизнь?

— Получается так, — Вздохнул Хват.

— Да, не вздыхай ты так. Не потребую я от тебя этот долг, поскольку мы и без него уже побратимы.

— Побратимы, оно конечно. Но долг чести все-таки долг чести. Так что я буду помнить.

— Ну, помни, раз уж так печёшься за долг чести.

К тому времени тоннель перешел в каменный коридор. На стенах появились магические плошки. Потому освещения прибавилось. Воины стали идти медленнее и переговаривались только знаками.

Внимание Демида привлекла появившаяся в стене слева дверь. Почему-то она была приоткрыта, и оттуда шел поток света. Демиду очень захотелось заглянуть за дверь и увидеть, что там? Он знаком показал Хвату на дверь, вынул из петли меч и медленно двинулся к двери. Взявшись за ручку, царевич стал медленно открывать дверь, в любую секунду, готовый к неожиданности.

Представшая перед Демидом обстановка в помещении удивила. Собственно, то помещение, куда они с Хватом проникли, назвать комнатой было нельзя. Скорее, это был каменный балкон с высоким каменным ограждением. Пробравшись вдоль стенки к ограждению, Демид медленно и осторожно выглянул из-за него. Его взору предстал длинный, шагов на сто и узкий, шагов в двадцать, двухъярусный зал. Он был практически пустым, если не считать работающего фонтана, находящегося в дальней половине зала. Фонтан сразу не понравился царевичу, поскольку фонтанировал он чем-то красным, очень похожим по цвету на кровь. Стены зала были драпированы черной материей. И если бы не яркое освещение, зал был бы довольно мрачного вида.

В ближней половине зала слева стояло высокое, выше человеческого роста, напольное зеркало. Напротив него стоял высокий в черном плаще до пола господин с абсолютно лысым черепом. Но больше удивило то, что в зеркале присутствовал еще один господин, который, похоже, что-то докладывал тому, кто находился в зале.

— Фархад, — резким тоном сказал господин в зеркале, — меня не интересуют твои домыслы. Четверо суток как исчезли твои подопечные, а ты не можешь сказать о них ничего, кроме того, что твои ищейки потеряли их след.

— Ваше Темнейшество, мои, как вы изволили выразиться, ищейки перерыли и город и порт. Но Назар со своими приятелями словно растворился. За городом их следы теряются.

— Ну, так, может быть, они поехали к морю?

— Вряд ли. Море надежно контролируется пиратами. И Назар это знает.

— Какие есть предположения?

— Считаю, что они укрылись в лесу, большая часть которого — это обширное болото. Мои шпионы докладывали, что у Назара и водяного хорошие отношения.

— Ну, так пошли своих соглядатаев в этот лес.

— Увы, лес настолько зачарован, что пробираться в нём чревато. Много ловушек. Я уже потерял троих. Остальные боятся.

— Ладно, Фархад, обложи лес засадами, и пусть следят. Пока Назар со своими приятелями в лесу, они нам не страшны.

— Слушаюсь, Ваше Темнейшество.

Господин у зеркала взмахнул рукой, и изображение в зеркале погасло. После этого Темнейшество подошёл к столу, стоящему посредине этой половины и уставился в огромный хрустальный шар, стоящий на столе.

В это время в зал просочился еще один субъект. И если Демид сомневался, к кому относится Темнейший, к людям или упырям, то нарисовавшийся в зале точно был упырём.

— Хамид, я тебя жду.

— Слушаю Ваше Темнейшество ваших приказаний.

— Этот болван, Фархад, потерял троицу наших врагов. Да и я не могу их обнаружить в хрустальном шаре. Здесь чувствуется магия драконов, которые пытаются помешать мне. Мне, великому из великих колдунов. Это неслыханная наглость.

Колдун замолчал, и уже ледяным тоном продолжил.

— Он, видите ли, не может предположить, что Назар со своими подельниками ушли морем. Мол, пираты им помешают. А я почему-то так не думаю. Их нет нигде уже четыре дня. Времени вполне достаточного, чтобы добраться до острова. А ты знаешь, зачем плывут эти преступники.

— Но ведь ваша смерть…

— … Я знаю, где находится моя смерть, Хамид. Но ты, как начальник стражи отвечаешь за то, чтобы они не смогли даже высадиться на остров… если всё же они рискнули выйти в море. Потому иди наверх, лично проверь охрану, усиль защитные заклинания, дойди до рва с крокодилами. В общем, перепроверь всё сам. Понятно?

— Да, Ваше Темнейшество, — с глубоким поклоном ответил начальник стражи, пятясь к двери.

Владыка тёмных, казалось, потерял интерес к Хамиду, отвернувшись к шару.

Хват дышал в ухо царевичу, чуть ли не взобравшись на него. Демид слегка сдвинулся вглубь и рукой показал оборотню на дверь. Тот понятливо кивнул, и воины выбрались в коридор.

— У меня есть подозрение, что этот начальник охраны проследует здесь, — шёпотом сказал Демид. — Вот бы его захватить и попытать. Может быть, узнаем, где смерть колдуна.

Хват на сей раз был немногословным и молча согласился. Выйдя из помещения, воины постарались слиться со стенами. И сделали это вовремя, поскольку послышались слегка шелестящие шаги. В коридоре появился начальник стражи, двигавшийся в сторону выхода. Демид рассчитывал на то, что попав из освещённого коридора в слабо освещенный тоннель, Хамид на время ослепнет. Вот тут они его и возьмут. Так и получилось.

Едва начальник стражи Темнейшего, ступил из ярко освещённого коридора в тоннель, и стал замедлять ход, давая глазам привыкнуть к темноте, он был жестко схвачен за обе руки, сбит с ног, повален на каменный пол. Вдобавок к его горлу был приставлен острый засапожный нож, что не предвещало ничего хорошего. После этого, его перевернули на спину, и он увидел две фигуры, склонившиеся над ним.

— Ну, что начальник стражи, поговорим, — сказал зловещим тоном, тот, что был слева. И, он же держал у горла нож. Хамид понял, что здорово влип.

— Что вам угодно? — попытался он ответить грозным тоном. Но организм подвёл, и в конце Хамид сорвался на петушиный вскрик. Однако начальник стражи не сдавался. — Вероятно, вы и есть те преступники, о которых говорил Темнейший. Я не знаю, как вам удалось обойти ловушки, но уверен, обратного пути у вас нет. Так что лучше сдаться. Мы вас убьем быстро.