— Г-государственный с-с-секретарь… п-п-п-предлагает… из-из-изъять обе д-д-д-декларации.
И Кольер с опасением поглядел на меня.
Подумав несколько мгновений, я спокойно ответил:
— Эту неприятную историю накануне самого подписания соглашения начал, не я, ее начал государственный секретарь. Мне пришлось только отвечать… Но, если государственный секретарь сейчас предлагает изъять из соглашения обе декларации, — что ж? В интересах улучшения англо-советских отношений я, пожалуй, готов пойти ему навстречу.
Кольер поблагодарил меня и крепко пожал руку.
Затем все мы цепочкой вошли в кабинет Саймона. Здесь были уже Ренсимен, Колвил и Вилсон. На столе лежали приготовленные для подписания тексты торгового соглашения.
Я холодно поздоровался с хозяином. О происшедшем инциденте не было сказано ни слова. Вслед за тем состоялась самая процедура подписании и приложении печатей. С английской стороны соглашение подписали Саймон и Ренсимен, с советской — я и Озерский. Вое это заняло несколько минут. Я взял наш экземпляр торгового соглашения и, так же холодно простившись с Саймоном и Ренсименом, уехал вместе с Озерским домой.
Дело было сделано.
В течение ближайших после того недель обе стороны ратифицировали торговое соглашение, и 21 марта 1934 г. в Москве произошел обмен ратификационными грамотами. Временное торговое соглашение окончательно вошло в силу.
СССР одержал серьезную победу. «Правда» писала по этому поводу:
«Состоявшееся 16 февраля в Лондоне подписание торгового соглашения между СССР и Великобританией является, несомненно, положительным фактом и крупным достижением в политике обоих государств. Это соглашение, которое явится необходимой базой для развития нормальных экономических отношений между Англией и СССР, в то же время сможет стать отправной точкой для улучшения отношений между пролетарским государством и одной из крупнейших капиталистических стран мира и послужить еще одним дополнительным фактором, способствующим делу мира»[85].
Отклики и комментарии в Англии были, конечно, гораздо более разношерстны. Однако почти во всех суждениях чувствовался вздох облегчения. Интересно было сделать некоторые сравнения. Вот, например, солидно консервативная «Таймс».
16 марта 1921 г. Л. Б. Красиным с советской стороны и министром торговли Робертом Хорном с британской стороны было подписано первое англо-советское торговое соглашение. По этому поводу «Таймс» 17 марта 1921 г. писала:
«Было бы интересно и поучительно услышать, как могут наши министры оправдать заключение соглашения с этим правительством бандитов и предоставление им возможности продавать в нашей стране плоды грабежа… Сейчас никто уже не сомневается, что из страны, находящейся под властью «диктатуры пролетариата», нельзя получить ничего, кроме украденного золота и коммунистических принципов».
Теперь, 20 февраля 1934 г., та же «Таймс» по поводу нового англо-советского торгового соглашения заявляла:
«Нельзя великую страну вроде России держать в состоянии изоляции. Бойкот мог бы быть эффективен лишь в том случае, бы он носил всеобщий характер, но это немыслимо. И даже если бы всеобщий бойкот был осуществлен, он не принес бы никакой пользы».
Отсюда «Таймс» делала вывод:
«При наличии доброй воли с обеих сторон торговые отношения обеими странами могут развиваться к взаимной выгоде, и и это явилось бы существенным вкладом в дело общего оживления торговли и экономического восстановления».
Вот другая большая консервативная газета «Дейли телеграф».
17 марта 1921 по поводу первого англо-советского торгового соглашения она высказывалась следующим образом:
«Правительство скоро будет сильно сожалеть о заключении соглашения, подписанного вчера нашим министром торговли и г-ном Красиным от имени Советского правительства… Так называемое торговое соглашение, которое принесет мало или не принесет совсем никакой пользы, является для них (т. е. для Советского правительства — И. М.) актом признания. Тем самым они сильно укрепляют свои позиции. Нельзя забывать также, что сделанный нами шаг должен вызвать негодование среди всех тех русских, которые ненавидят большевистскую власть и которые, бесспорно, составляют огромное большинство».
Теперь, 20 февраля 1934 г., та же «Дейли телеграф» оценивала подписание нового торгового соглашения несколько иначе:
«Как бы ни была глубока неприязнь обеих стран к экономической и политической системе друг друга, нет оснований, почему бы Великобритания и Россия не могли свободно торговать друг с другом. Их продукты взаимно дополняют друг друга и делают крайне желательным обмен ими… В области финансирования своего увеличивающегося экспорта Россия будет пользоваться теми же кредитными преимуществами, что и другие иностранные державы. Лучшим оправданием этого является тот факт, что до сих пор мы не понесли никаких потерь на кредитах Советскому правительству, в сумме достигающих 12 млн. ф. ст.».
И еще один красноречивый факт: 5 марта 1934 г. британское правительство устроило завтрак в честь советских участников переговоров о соглашении, на котором председательствовал Ренсимен.
Да, времена меняются. За 13 лет, прошедших между двумя торговыми соглашениями, правящие классы Англии кое-чему научились, но только потому, что СССР вопреки их желаниям и ожиданиям проявил себя как здоровая и быстро растущая сила.
В истории англо-советских отношений был пройден важный этап.
Признаюсь, в тот момент я никак не думал, что «временному» торговому соглашению, с таким трудом родившемуся на свет, суждена столь длинная жизнь. Ведь оно выдержало тяжелые испытания второй мировой войны и последовавшей затем «холодной войны», и все-таки до сих пор остается в силе. Хорошо, что в истории бывают приятные сюрпризы.
Часть третья
КРАТКОВРЕМЕННАЯ ОТТЕПЕЛЬ
Причины оттепели
Примерно с середины 1934 г. в англо-советских отношениях началась временная, вернее кратковременная, оттепель. Главных причин тому было две.
Первая причина состояла в том, что в январе 1933 г. в Германии к власти пришел Гитлер. Сначала правящая Англия не принимала «фюрера» слишком всерьез. Я хорошо помню, как на протяжении всего 1933 г. британские политики разных направлений — консерваторы, либералы, лейбористы — еще спорили по вопросу о том, удастся ли Гитлеру удержаться у власти. Даже такой опытный государственный деятель, как Ванситарт, занимавший в то время ключевой пост постоянного товарища министра иностранных дел, как-то летом 1933 г. в разговоре со мной сказал:
— У Гитлера очень много трудностей и врагов — внешних и внутренних… К нему относятся крайне подозрительно французы, бельгийцы, чехи, поляки… Внутри нацистской партии неспокойно… Есть люди, претендующие на первое место в ее рядах, с которыми Гитлеру нелегко справиться… Не исключено, что внутренняя драка приведет нацистскую партию к развалу… Надо подождать да посмотреть.
Что же касается лейбористских лидеров, то они в большинстве были убеждены в недолговечности папистского господства в Германии.
Однако с 1934 г., особенно после того как Гитлер уничтожил группу Рема и вообще разгромил внутреннюю оппозицию в своей партии, настроения в правящих кругах Англии стали меняться. Они начали понимать, что гитлеризм укрепляется и что с ним придется серьезно считаться, по крайней мере в течение нескольких лет. Это вызвало в правящих кругах беспокойство и тревогу. В их памяти сразу воскресли события и обстоятельства первой мировой войны, когда Великобритании пришлось с величайшим трудом защищать свои мировые позиции от опасных покушений со стороны германского империализма. Стремления, лозунги, требования Гитлера явно предвещали возрождение старых планов германской гегемонии, сыгравших столь большую роль в развязывании первой мировой войны, — быть может даже в еще более грозной форме, чем тогда. Перед правящими кругами Англии все настойчивее вставал вопрос: что же делать?
