Не ограничиваясь мечтаниями, Сватов совершил в этом направлении первый практический шаг: оба двора — его и соседей — буквально кишели цыплятами, которых однажды Виктор Аркадьевич привез Анне Васильевне целый багажник, затратив на их приобретение семь рублей и поразившись, что живой цыпленок в государственной торговле стоит семь копеек, в то время как яйцо, из которого он только что вылупился, ценится в полтора раза дороже.
Стоило видеть, как он вслух недоумевал по этому поводу, осторожно перешагивая через цыплят, путающихся под ногами.
Финал был задуман Сватовым в свойственной ему манере, позволяющей легко и непринужденно пользоваться услугами своих ближних.
Намечалось устроить торжественное открытие усадьбы. Со званым обедом, с приглашением множества друзей — даже по предварительным прикидкам набиралось никак не меньше человек сорока — пятидесяти. Забот, конечно, предстояло немало — и с доставкой гостей (для чего уже было договорено арендовать автобус у Кукевича), и с питанием (цыплята, быстро набиравшие вес на подножном корме и свежем воздухе, должны были составить «гвоздь программы», об остальном обещал позаботиться Петя), и с размещением на ночлег, использовать под который решено было оба дома и соседский сеновал, благо сено соседи (так и не купив корову) все же заготавливали по сложившейся годами привычке.
Но при всей организационной сложности дело, по убеждению Сватова, того стоило, ибо программа торжества, намеченного на первые субботу-воскресенье сентября, включала, кроме обеда, бани и лесной прогулки, кроме вечернего костра на берегу Ути с ухой и гитарой, и общий субботник по уборке и благоустройству территории. Тщательно все просчитав на Петином компьютере, Сватов пришел к выводу, что при хорошей организации и обеспечении гостей необходимым инструментом (инструмент, оставшийся после стройотряда, Птицын пообещал забросить загодя), за четыре-пять часов коллективного и активного труда должный порядок на участке будет создан. Что, бесспорно, поднимет всем настроение, как всегда поднимает настроение затюканному мелочной суетой горожанину здоровый физический труд на земле.
— Двести пятьдесят человеко-часов, — просчитывал по минимуму Сватов, — это свыше тридцати рабочих дней. Гору можно свернуть. А сколько получить удовольствия?
Сомнений он не испытывал. Впрочем, помня историю его личной библиотеки, я в успехе мероприятия тоже не сомневался. Уж что-что, а доставлять ближним возможность порадоваться его успехам Виктор Сватов умел!
Но сначала нужно было поставить забор.
По убеждению Виктора Аркадьевича, вообще не склонного к упрощенчеству, забор должен был стать достойным венцом делу и завершающим штрихом в облике усадьбы. И поэтому требовал к себе самого серьезного отношения. Забор, в представлении Сватова, рассмотревшего и отвергнувшего с добрый десяток вариантов, должен был сочетать в себе максимальную практичность (определенную простотой конструкции и долговечностью) с повышенной эстетичностью.
В ответ на мое замечание, что с забором можно было бы и не торопиться, тем более что к весне фирма Кукевича намеревалась завезти в Уть и поставить всем легкие, загодя сколоченные ограды, Сватов отчего-то взорвался:
— Я не собираюсь заниматься забором всю жизнь — сначала построить, а потом бесконечно ремонтировать. Я не Дубровин. Положительные установки мне не нужны.
Кирпичный фундамент в три слоя кладки обязательно из облицовочного кирпича (чтобы гармонировало с пилонами дома), бетонные столбики в рост человека, просмоленные продольные жердины и… плетень из веток — так и только так представлял себе Сватов будущее сооружение, которое должно было вобрать в себя вековой заборостроительный опыт и стилизованную функциональность современного дизайна (ну, про стилизованную функциональность я, может быть, перепутал. Возможно, имелась в виду «функциональная стилизованность»)…
Но здесь даже строители, столь активно и творчески выполнявшие любые причуды самодеятельного архитектора, взбунтовались. Алик даже неприлично выразился, упомянув про «весь этот… курятник».
Чтобы прекратить бессмысленные споры, Сватов собственноручно изготовил плетеные ворота с калиткой, нарубив у реки олешин и подвезя их к усадьбе на багажнике своей «Нивы». Получилось и дешево, и красиво. Особенно поддерживал идею Константин Павлович, который, впрочем, изобретательность своего соседа поддерживал во всем:
— Вельми добрый забор будет. Что тебе тот плетень.
После чего сообщил Сватову (в порядке доброго совета), что вязать плетень надо бы не из орешника, а из еловых веток, а веток тех в лесхозе бери — не хочу: «огнем палят».
Оставалось достать бетонные столбики.
Вычитав в газете объявление, что трестом «Стройбытремонт» по заявкам граждан изготавливаются бетонные ограждения для дачных и приусадебных участков, Сватов, помня наш с Дубровиным злополучный визит на тарно-ремонтное предприятие, отправился сначала к Пете.
— Сорвиров Павел Ильич, — сказал Петя, полистав свой домашний алфавит. — Можем ехать.
Но на сей раз Сватов от помощи завмага отказался. Строительные организации — это все-таки по его профилю.
— Это какой Сорвиров, не из «Промстроя» ли?
Оказалось, что именно тот Сорвиров, работавший до недавнего времени заместителем управляющего стройтрестом.
Несколько предварительных телефонных разговоров, и вот Виктора Аркадьевича уже радушно, можно сказать, с распростертыми объятиями встречают у порога кабинета управляющего трестом «Стройбытремонт». Сколько лет, сколько зим, какими судьбами, каким ветром…
— О жизни потом, — говорит Сватов, сразу входя в привычную для него роль. — Сначала о деле.
Павел Ильич, только что переговоривший с вышестоящим руководителем и уже пригласивший руководителя нижестоящего, весь внимание. Заборы для дачных участков они действительно производят. Сетка заказчика, столбы их. Сетка Сватову не нужна.
— Сколько у нас бетонных столбиков? — спросил Павел Ильич у подоспевшего к разговору начальника управления.
— Триста… На этот квартал.
— А в наличии?
— Полтораста, но Игорь Вениаминович сотню просил для своей конторы. Это тоже управляющий строительного треста, — пояснил Сватову начальник управления.
— Ну ничего, — успокоил его Сорвиров, — там подождут. Им пока полсотни оставим, а творческую интеллигенцию удовлетворим. Или, может, поровну поделим? Семьдесят пять штук вам хватит?
Сватов стоял на сотне твердо. Виктору Аркадьевичу нужна была именно сотня. «Безумный народ, — думал он. — Столбиков у них на полтора забора. И дают объявление на город, где полтора миллиона жителей».
— Риску нет, — пояснил Сорвирову начальник управления: — Частные лица не обращаются. Считается, что дорого. — Он недоуменно пожал плечами.
Километр забора стоил что-то немногим больше пятнадцати тысяч.
— Вместе с работой, — успокоили Сватова, — главное работа.
Работа Сватову была не нужна. Только столбики. Причем чтобы дешево и по закону. Если надо, то какую-то работу он готов был оплатить.
Пригласили начальника планового отдела, сели считать. Считали как положено — на квадратные метры забора, хотя и с минимумом трудовых затрат. Считали даже, что ямки Сватов сам выкопает. Накрутилось около восьми тысяч.
Виктор Аркадьевич нервничал, его успокаивали.
— Это же воздух, фикция! Что вы считаете? — возмущался он.
Помочь хотели все и упорно искали выход. Не каждый же день обращаются, а платить человеку из своего кармана — это не за государственный счет. Надо дешевле… Снова считали. До самого вечера считали и пересчитывали, крутили и перекручивали, но все равно выходило дорого. Очень уж большой получалась общая площадь.
— Ну, хорошо, — нашелся вконец измотанный Сватов, — а если я хочу построить забор из одних столбиков?
Плановик быстро прикинул, вышло всего около сорока квадратных метров… Много? Столбики в сечении пирамидальные, повернули узкой стороной, перемножили, вышло около пятнадцати метров. По самым низким расценкам за работу выходило всего тридцатка, правда, месячный план на участке летел к черту. Ну да при чем тут план! Все облегченно вздохнули.
