— «Наше оружие — против ихнего оружия» — это, конечно, славненько, — прищуривается ракетчик, в котором уже безошибочно почувствовался старший команды военспецов. — А вот как насчет «наше жалованье — против ихнего жалования»?

— На сей счет не извольте беспокоиться: паритет гарантирован. Сто тонн баксов — за ночь работы . Устраивают такие расценки?

— Сто тыщ на пятерых — это, выходит, по двадцатке рыло? — бесстрастно уточняет «Галкин».

— Нет. Сто — на каждого. Прямо сейчас, из рук в руки, — (при этих словах бедуин, по знаку Робингуда, распахивает заветный чемоданчик; немая сцена), — хошь наличкой, хошь кредитными карточками… Да, и еще одно: насчет страховки. Должен честно предупредить: в этом деле замазаны такие бабки, что Родина-Мать-Её запросто может отыграть вдруг на полдороге задний ход и заявить, что знать нас не знает…

В ответ следует дружный согласный кивок. Что ж, еще со времен Первого штурма Грозного — когда танкисты из Гантемировского «ополчения», набранные под ту операцию эфэсбэшниками в Кантемировской дивизии, попавши в плен к дудаевцам, отчего-то вдруг оказались не российскими офицерами, а хрен-поймешь-кем — чего от нее ждать-то, от той Родины? Сольёт — только так, кто б сомневался…

— …Так вот, если вас, в благодарность за успешную операцию, назавтра выкинут без пенсии из Славных Рядов — вы поимеете ту пенсию от нефтяных шейхов, всю до копейки. Лечение в Европе за счет заказчика… А в самом скверном случае — ваши семьи получат еще и по квартире в столице. С этим вопросом — полная ясность?

— Так точно!

— Еще вопросы есть?

— Так точно, есть! — это вступает второй ракетчик, «Евгений Миронов». — Условия контракта что-то уж больно заманчивые… Цель, что мы должны сбить — уж не самолет ли, часом, какого-нибудь местного шейха или аятолы?

— Никак нет. Вы должны сбить крылатую ракету «Гранит».

— Но… — ракетчики переглядываются в очевидной растерянности. — Это же невозможно, товарищ майор! «Гранит» считается неуязвимым…

— «Считается» — или он и в самом деле неуязвим?

— Ну, разве что чисто теоретически…

— Ясно, — вздыхает Робингду. — Значит, всё отменяем, да?.. Правильно, выходит, американские эксперты долдонили моему клиенту — "Никогда в жизни ихнему С-300 не сбить «Гранита»…

— Американские эксперты, гришь?! — вновь переглядываются ракетчики, и скулы их мгновенно каменеют. — Как, Митя — сделаем?

— Сделаем.

Ангар, набитый разнообразным оружием и боевой техникой; вокруг суетится разнообразный люд в камуфляже, снуют автопогрузчики — обстановка вещевого рынка-оптовки; за полуотворенными воротами ангара в неверном свете прожекторов чернеет громада транспортного вертолета Ми-26, к которому и подъезжают автопогрузчики. Центр композиции формируют пребывающие в полной прострации генерал Баблищев с полковником Манаткиным («Ей-богу, товар такой странный, совсем небывалый!» ) и деловито-непроницаемые Робингуд с бедуином; атаман делает пометки в записной книжке (электронике он в этих делах, похоже, доверяет не слишком):

— Новые автоматические гранатометы АГС-30 — имеются?

— Так точно, — голосом Умирающего Лебедя откликается полковник. — Четыре штуки, по четыре штуки за штуку… пардон — это не каламбур…

— Берем все. И плюс боезапас, — с этими словами атаман показывает страничку с цифрами бедуину; тот, кивнув, принимается тыкать в клавиши ноутбука — всё, платежка на лихтенштейнские номерные счета ушла. Не знаю, как насчет иных достоинств традиционных социумов , но что бюрократии в них меньше — это факт.

— Товарищ майор, — выныривает сбоку один из военспецов, — тут есть новые противотанковые установки «Корнет», отличная штука…

— Правильно — ни в чем себе не отказывай! Почем? — (это — полковнику).

— По шесть…

— Две дюжины — заверните!

Слова эти возвращают наконец полковника в реальный мир, и тот берет быка за рога в стиле вековечного советско-ресторанного «Что будем пить?»:

— Чем с воздуха будем прикрываться?

— Нам бы, любезный, что-нибудь эдакое, мобильное… — в тон ему ответствует атаман.

— Буксируемый ракетно-пушечный комплекс «Сосна» давеча поступил. Несравненных достоинств штучка, настоятельно рекомендую!

— Буксируемый? Ну, и чем я его буксировать буду — верблюдями местными, что ль?

— Имею как раз на такой случай малогабаритный гусеничный транспортер «Водник», мэйд-ин-Белоураша. Специально для вас!

— Ладно… — заручившись утвердительными кивками военспецов-зенитчиков, Робингуд извлекает заветный лихтенштейнский блокнотик и обращает задумчивый взгляд в направлении загружающегося вертолета: — Вот только… В нашу двадцатьшестерку-то всё это водно-сосновое добро влезет?

— Не извольте беспокоиться!..

По ночной дороге, петляющей меж барханами, движется ракетная установка С-300, смахивающая (в походном положении) на большегрузный трейлер. В огромной кабине, служащей одновременно и командным пунктом, пара наших знакомых-ракетчиков; за рулем — Ванюша-Маленький, поминутно сверяющийся с картой и джи-пи-эсом. Ракетчики травят байки из гражданской жизни, периодически прикладываясь к ходящей по рукам плоской фляге «Smirnoff».

— …Насчет метро, это у меня тоже был случай, — повествует Николай-"Галкин". — Затерялся я однажды под последний поезд в переходах, выбираюсь на станцию, а там всё, привет: солнышко скрылось, муравейник закрылся… Ну, думаю, всё, амба: куковать теперь до открытия. Пристраиваюсь было на лавочке — в те-то годы никаких бомжей в метро и в помине не бывало, — и тут вдруг слышу: чук-чук-чук! Дрезина катит по путям, с ночными ремонтниками. Ну я, понятно, голосую — возьмите, типа, попутчика, а те в ответ: возьмем — ежели ты с нами выпьешь! И — сразу стакан…

— Экая льготная оплата ночного проезда, — хмыкает Ванюша.

— Дык ведь — денатура!..

— Ё-моё, Коля… — передергивает Митю-"Миронова".

— Да не, Мить, она токо с виду страшная — фиолетовая, а так ничё… Ну, гадость конечно, но зато — скоко хошь. Ихняя дрезина — она ведь как раз на той денатуре и ездит, в чем вся клюква-то… Короче, всю ту ночь мы с ними по метро катались и веселились всяко-разно, а под утро — убей не помню, как — мы с бригадиром ихним — Аскольдычем, как сейчас помню — очутились у меня на квартере. А у Аскольдыча-то при себе еще и заначка была, резерв Ставки: трехлитровая банка… Ну, а Светка, сеструха моя, как увидала ту денатуру, сразу в крик — «Ах! Ох! ПотрАвитесь!..» Короче, мы с ним даже слово «Бля!» выговорить не успели, как Светка ту нашу банку — цоп, и — в кухонную раковину ее!..

— А-а-аа! — потрясенно ахает Митя-"Миронов"; машина довольно резко виляет в сторону — это Ванюша тоже вытаращился на рассказчика, на миг забыв даже следить за дорогой. — Ну и?.. Так и?.. С концами?..

Коля-"Галкин", как и положено хорошему сказителю, мастерски держит паузу — отхлебывает из фляги, неторопливо хрустит чипсами; «Отдых после боя», блин…

— Да не! Обижаете… Она ведь того не сечет, глупая баба, что под раковиной той — колено!.. Так мы его мигом свинтили, что там плещется — в тазик, ну, процедили для стерильности через портяночку от всяких очисток-волосьев — и порядок, кушать подано! Такой вот хэппи-энд…

— Эх, молодость, молодость… — крутит головой Митя.

— Во-во! «Рабинович, правда, вы в молодости были членом суда?» — «Эх, молодость, молодость… Членом суда, членом туда…» Слышь, командир, — окликает Коля Ванюшу, — тут уже всего-ничего осталось. Может, глотнешь, чисто для сугреву? — вникни!

— Да не, ребята… Я, типа, за рулем, — и с этими словами Ванюша, в очередной раз сверившись с картой и джи-пи-эсом, притормаживает и начинает напряженно вглядываться во мрак. По прошествии пары минут он, с явным облегчением, замечает у подножья одного из барханов трижды мигнувший фонарик, после чего навстречу им из темнотищи по сторонам дороги выруливают несколько джипов с брутальными брюнетами . Джипы четко, без спешки и суеты, занимают места впереди и позади С-300, и колонна продолжает свой путь через ночную пустыню.