— Понятия не имею: финансовыми вопросами в нашем издательстве занимаюсь не я. Могу лишь заверить, что, по имеющимся у нас сведениям, та инсайдерская информация распространялась по весьма остроумной схеме, и, после внезапных, но вполне естественных смертей полудюжины финансистов средней руки и сомнительной репутации, никаких концов не осталось вовсе… Впрочем, о чем это я?! — ведь вы же сами все это и описали, с исчерпывающей детальностью, в вашем блистательном киносценарии! Воистину, жизнь порою выступает беспардоннейшим плагиатором — и где тот суд, чтобы засвидетельствовал твой авторский приоритет?.. Кстати, дон Вульфсон — об авторском приоритете… Помните, некоторое время назад вы выступали рецензентом рукописи, написанной по заказу нашего издательства одним американским хакером?..

— Сборник рецептов — как взламывать стратегические электронные системы США, включая NORAD? Помнится, очень толково было расписано. Часть из этих рецептов потом впрямую использовали террористы, устроившие 11-ое Сентября…

— Вот-вот! Гениальный парень, только вот плату за свою гениальность получить так и не успел: умер, бедолага.

— Что вы говорите? — вежливо огорчается Вульфсон. — И отчего?..

— Мылся в ванне у себя дома в Сан-Диего, наступил на кусок мыла, ну и — затылком об бортик; такие дела. Наследников у него, насколько нам известно, не имеется — так что подавать в суд на террористов за нарушение авторских прав некому…

Собеседники, дружно поулыбавшись шутке, вновь наполняют бокалы.

— Антре ну, мистер О'Миллер: браться за написание такого рода заказных сценариев следует весьма и весьма осмотрительно. А не имея должной страховки — лезть в такие игры просто безумие…

— Страховка — это документы, что должны быть преданы гласности после твоей внезапной смерти? Ну, вроде тех, что имеются у вас — способных в случае чего повалить правительства в половине стран Европы, да еще и не по одному разу?..

— Совершенно верно. А кроме того… Человек, который по собственной воле пишет инструкцию, как взломать оборону своей страны — из корысти ли, из дурацкого озорства, неважно, — не вызывает у меня никакого сочувствия. Я достаточно ясно выражаюсь?

— Вполне, — спокойно и серьезно кивает О'Миллер. — И по этой части наши с вами позиции полностью совпадают… А теперь я хотел бы обратиться к вам еще с одним предложением. К нам в издательство поступила книга о шпионах, нон-фикшен в жанре журналистского расследования; так вот, мы хотим предложить вам написать к ней послесловие профессионала — детальное, лучше бы даже превышающее по объему исходный текст… Что бы вы сказали о гонораре в двадцать миллионов — естественно, не облагаемых налогом?

— Это зависит от книги, — пожимает плечами Вульфсон; сумма явно не произвела на него ошеломляющего впечатления. — О чем она?

— Книга называется «Штази: разведслужба, ушедшая в Зазеркалье»; название вполне точно отражает ее основную идею. Если угодно, я могу конспективно изложить ее содержание.

— Любопытно, — хмыкает экс-разведчик, неторопливо ожидая, пока опадет пивная пена в бокале. — Не стану давать опрометчивых обещаний, но послушаю с интересом.

— Вы помните 89-й год? — начинает свое повествование О'Миллер. — Эпоха «бархатных революций» в Восточной Европе: коммунистические режимы обрушивались один за одним, по «принципу домино». Миллионы людей глядели телерепортажи, не веря своим глазам: казалось, будто где-то там и вправду наши сумели бросить в жерло Ородруина Кольцо коммунистического Всевластья, и чары развеялись. Эйфория освобождения… Любопытно, кстати — а как это всё смотрелось с вашей стороны баррикады, генерал?

— Смахивало на Мировую революцию: примерно так мы и представляли себе это дело в юности. С обратным знаком, естественно, — хмыкает Вульфсон.

— Так вот, 15 января 90-го волнения, начавшиеся в Восточном Берлине еще под Новый год, завершились бескровным захватом здания Министерства Госбезопасности на Норманненштрассе. В руки восставших — нечастая удача в истории революций! — попали все архивы Штази, целые и нетронутые: списки осведомителей с полными собраниями их сочинений, досье на диссидентов и прочая, и прочая… Не нашли только документов Главного управления "А", внешней разведки — ни единой бумажки, ни единого компьютерного файла! А ведь хозяйство было не маленькое: больше четырех тысяч сотрудников центрального аппарата, почти 30 тысяч агентов за границей… Вы, герр Вульфсон, как всегда оказались самым умным и предусмотрительным.

— Вы опять мне льстите, герр О'Миллер. Я, как известно, к тому времени уже три года как пребывал на пенсии.

— Ну-ну, не скромничайте, генерал! Никому, кроме вас, такое было бы не под силу. Когда в 86-ом вас выперли в отставку — как «подголоска московских ревизионистов Горбачева и Яковлева» и вообще без пяти минут диссидента (одна история с самовольной, в обход цензуры, публикацией на Западе вашей «Тройки» чего стОит!) — в руководстве Штази остались одни ничтожества. С одного конца — маразматики-сталинисты, вроде вашего прижизненно-мумифицированного шефа Мильке, с другого — мелкая комсомольская погань из поколения «чего изволите», равно готовая хоть бить по почкам диссидентов, хоть торговать по дешевке краденным оружием со складов ЗГВ или краденными же досье на собственных агентов… Расклад вам на руки пришел — не позавидуешь, но вышли вы из положения с честью. Ваша операция по СПАСЕНИЮ архивов Управления "А", герр Вульфсон — своего рода шедевр, я перед вами преклоняюсь!..

— Не комментируется, — чуть пожимает плечами экс-разведчик, отпивая толику «Пльзеня».

— «Телерепортажи о падении Берлинской стены генерал Вульфсон смотрел уже в Москве. Тут, конечно, сразу приходят на ум генералы (несть им числа), что бестрепетно драпают в заграницу, бросив на произвол судьбы солдат своей разбитой армии, но эту версию мы отметем сразу: не тот человек. С какой же целью сей своевольный вассал примчался, загоняя коней, в замок своего двоедушного сюзерена?» Это то самое исследование, о котором мы говорили, герр Вульфсон; цитирую по памяти… Так вот, журналист тот предполагает, что вы, заполучив в свои руки архивы Управления "А", попытались торговаться с русскими.

Вы отлично понимали, в каком отчаянном положении оказались ваши люди, особенно личный состав нелегальных резидентур в ФРГ. Если те архивы попадут в руки властей Объединенной Германии — их ждет тюрьма за шпионаж, без малейшей надежды быть обменянным ; если в руки чужой спецслужбы — КГБ или ЦРУ, без разницы — их станут перевербовывать, шантажируя прошлой службой, и принуждать к работе на нового хозяина. Этот, последний, вариант был абсолютно неприемлем и для вас самого, герр Вульфсон, и для подавляющего большинства ваших офицеров: одно дело — сражаться за одну Германию в ее войне с другой Германией, и совсем другое — торговать Родиной, шпионя на иностранную державу.

И вы предложили КГБ неплохую, как вам казалось, сделку: пускай Советское руководство, подписывая с канцлером Колем грядущий, так сказать, приемно-передаточный акт на Восточную Германию (типа — "Сдаются по описи: Бранденбургские ворота — 1 шт., нобелевсих лауреатов — 2 шт., третья в мире Олимпийская сборная — 1 шт., etc ), оговорит отдельным пунктом амнистию для ГДР-овских разведчиков — и действующих, кто решит сложить оружие, и тех, кто уже сидит в тюрьмах на Западе. Выторговать такой пункт Советам не составит труда: в конце концов, война-то окончена — и тут ОБЕИМ сторонам положено отпускать военнопленных по домам! Западногерманские и англо-американские шпионы, сидящие в тюрьмах бывшей ГДР, выйдут на свободу немедля, как только, так сразу — почему же их коллеги с другой стороны тайного фронта должны хлебать тюремную баланду?.. В обмен же на такую амнистию вы предлагали передать в распоряжение КГБ агентурные сети Управления "А" за пределами Германии, в третьих странах — прежде всего на Ближнем Востоке. Штази действительно располагала на тот момент превосходной агентурой в мусульманском мире: в Ливане, Сирии, Ираке, среди палестинской диаспоры — это ведь вы обучали навыкам разведывательной и контрразведывательной работы и арафатовский ФАТХ, и «Хамас»; в одной только йеменской резидентуре, в общем-то второстепенной, работало свыше сотни кадровых оперативников! Так что вы предложили русским вполне честный обмен…