— А может, он просто того… приссал малость? Сам не рассчитывал, что НАСТОЛЬКО ЗДОРОВО всё получится — и Башни, и Пентагон, и десять тысяч зажаренных неверных? Типа — «Слишком хорошо — тоже нехорошо»? Смекнул, что шутки кончились, и теперь его примутся мочить всерьез, без дураков…

— А что, собственно, это изменило в его положении? Он так и так уже был приговорен штатниками — после тех посольств. Ловят они его, правда, как-то странновато (выпустить двести «Томагавков» по «потенциальным убежищам Бен-Ладена» в Судане и Афганистане — это запросто, а вот заняться всерьез его банковскими счетами, или хотя бы прикрыть официальные вербовочные пункты «Аль-Каиды» в Штатах и Англии — до этого почему-то ни у кого руки не доходили) — но мы сейчас не об этих странностях… Итак, мы имеем: бизнесмен-миллионер, вдруг ни с того ни с сего проникся идеями радикального ислама и поехал в Афганистан — сражаться с оккупантами-гяурами. Продолжая затем свой джихад, он становится «Террористом номер один», именем которого теперь через раз нарекают младенцев мужеска пола по всему мусульманскому миру. И вот произошел грандиозный теракт, горячо (хотя и втихомолку) этим самым миром одобренный; казалось бы — бери на себя ответственность плюс добавочные лавры! Он, однако, делать это вовсе не спешит. Вопрос: почему? Товарищ психолог, ваш выход!

— Н-ну, — откликается Ёлка, — я бы сказала так. Человек этот не слишком дорожит деньгами, да и самой жизнью — иначе так и жил бы себе миллионером. Он или патологический честолюбец, или религиозный фанатик… впрочем, одно другому не помеха, это как раз сочетается с легкостью. Для самооценки таких персон крайне значимо мнение референтной группы — ему важнее всего, как он выглядит в глазах всех этих… ну, исламистских отморозков. И, скорее всего, он молчал из опасения совершить некий неэтичный, по меркам своей референтной группы, поступок; убийство десяти тысяч неверных к числу таких «неэтичных поступков», как я понимаю, никак не относится. А что у них считается непростительным, Александр Васильевич?

— Да примерно то же, что и у прочих людей, — усмехается Подполковник. — Например, ложь…

— Вы хотите сказать…

— Он просто боялся принять на себя ответственность за 11-ое сентября; но боялся не штатников с их распальцованными авианосцами и «Томагавками», а — своих. Потому что уж кто-кто, а сам-то Беня точно знал: об этом деле его «Аль-Каида» ни сном, ни духом. Тут ведь брякнешь: «Моя работа», а назавтра объявится настоящий организатор, предъявит доказательства своего авторства — и привет, конец карьеры «Террориста номер один»; с этого мига ты — никто, а звать — никак. И только убедившись, что у истинного автора иные планы, и на своем копирайте тот настаивать не собирается, Беня худо-бедно прибрал к рукам бесхозное произведение искусства. Как вам, Елена, такая схема?..

— Да-а… Психологически — вполне убедительно. А организационная сторона?..

— Про «организационную сторону», — кривится Подполковник, — вообще говорить нечего. В день теракта бывший шеф Мосада не подумавши брякнул правду: дескать, да вы чё там, ребята, с дуба попадали? — какие «исламские экстремисты», уж мы-то все эти «Хамасы» и «Аль-Каиды» знаем как облупленных, тем просто слабО такой навороченный теракт сбацать! Потом, правда, спохватился — его, видишь ли, не так поняли, виноваты, конечно же, исламисты и лично Беня Ладин, а еще вот есть такой гад, Саддам Хуссейн — так неплохо бы и его тоже за Башни-Близнецы побомбить, одно уж к одному…

Ну что такое «исламский терроризм» — если по делу, а не в голливудских боевиках? Это пластиковая бомба в дискотеке, это школьники с «поясами шахида» — числом поболее, ценою подешевле, — это, как максимум, грузовик со строительной взрывчаткой… ну, пусть даже очень большой грузовик со взрывчаткой, как в Бейруте или Найроби. В общем, просто и без затей. Все их террористы — одноразовые , хит-пойнтов и бонусов набрать не успевают — спасибо Мосаду… Ну не было еще за всю историю ни одного исламистского теракта, чтоб комбинация была хотя бы двухходовой и строилась бы на взаимодействии нескольких функциональных звеньев!

А теперь сравните это с 11-ым Сентября: запредельная по точности координация действий летных и наземных групп, удары следуют как в отработанном каратэшном «каскаде» — в итоге система ПВО Штатов весь теракт так и простояла в ступоре, не зная, за что хвататься… А главное — всё это идет на фоне вырубившейся вдруг спутниковой связи. Скажи-ка мне, Чип, сколько в мире найдется людей, способных осуществить хакерскую атаку на спутники НАСА?

— Сотни две… ну, может, три. В основном индийцы и русские, китайцы вот тоже… но арабов-то среди них точно нет! Так по-вашему выходит, что вина исламистов за 11-ое сентября не доказана?

— Единственное предъявленное миру доказательство вины исламистов, — хмыкает Подполковник, — это то, что Штаты сейчас бомбят Афганистан… Ах, да, виноват! — была еще брошенная перед аэропортом машина с «забытым» в ней Кораном и полетными заданиями на арабском; странно, что на лобовом стекле не было написано губной помадой «Аллах акбар! Привет от Бен-Ладена» — чтоб президенту Бушу не перетрудить головку, выбирая объект для «удара возмездия»… Впрочем, непосредственнымиисполнителями теракта могли быть и исламисты — но нас с вами, конечно, интересовать будут не они. Чтобы спланировать такую операцию, нужно абсолютно раскрепощенное воображение — эдакий Homo ludens по ту сторону Добра и Зла, — и плюс высочайшая культура реальной штабной работы; ни первого, ни второго у исламистов нет и не предвидится.

Итак… Вы, Елена, для начала просто прочешете интернет на предмет версий — кто и зачем организовал 11-ое Сентября; здешние версии, европейские, арабские, израильские… Особое внимание — тем гипотезам, что были высказаны сразу, по горячим следам, а затем полностью исчезли из обсуждения, будучи вытеснены в маргинальные издания — ультралевые, фашистские. Выводы, к которым приходят те ребята, как правило, стопроцентно предсказуемы и вполне параноидальны, но отдельно взятые соображения бывают и вполне здравыми. То же самое — по конкретным фактам: какие из них по прошествии времени оказались табуированы. Стратегическое направление вашего поиска — реконструкция возникшей в респектабельных СМИ системы «запретов на обсуждение». Помните: лучший способ сокрытия правды — это выложить ее на самое видное место, слегка присыпав при этом ворохом правдоподобного хлама… Задача ясна?

— Так точно! Срок?..

— Не больше полусуток. Ты, Алеша, займешься финансами. Даю вводную: ты — директор ФБР; с чего бы ты начал расследование событий 11-го Сентября?

— Ну… раз уж вы сразу дали наводку, что дело в финансах… и что окурки с ДНК в слюнях профессионалы соберут и без моих ценных указаний… — подводит итог своим размышлениям Чип после минутной паузы. — Знаете, Александр Васильевич, я бы, пожалуй для начала выяснил: а не наварил ли кто бабок на обрушении Башен-Близнецов — чисто-конкретно? Ну, всякого рода игры с короткими деньгами — страховки там, котировки акций авиакомпаний и прочее… И если характер биржевых операций в первую декаду сентября достоверно отличался от фонового…

— Так оно и было. Играли, и наварили не так чтоб охренительно, но неплохо: на круг вышло, по прикидкам Международной комиссии по ценным бумагам IOSCO, где-то от ста до трехсот миллионов. Чисто-конкретно, как ты изволил выразиться.

— Ну так и надо отследить — на каких счетах в итоге осели те бабки! А потом побеседовать с хозяевами счетов, если надо — так при посредстве утюга энд паяльника: откуда, ребята, дровишки? В смысле — откуда конфиденциальная инсайдерская информация о грядущем бенце? Организационно хозяева счетов могут быть и не связаны с террористами, но что они получили от тех наколку — факт. А это — след, и, по-моему, неплохой след!

— Верно. Всё это лежит на поверхности, и даже ты — непрофессионал — дошел до этой идеи за считанные минуты. А вот НАСТОЯЩЕМУ директору ФБР столь простая мысль почему-то в голову не пришла.