– Уууу… А можно я пойду спать, а?

– Нельзя! Мы пришли! – голос Вальтера не дрогнул, хотя внутри все сжалось при виде опечатанной двери. Шагнуть туда – значит окончательно решиться на ритуал.

Настя подошла как обычно неслышно:

– Ты не обязан этого делать, – тихо, чтобы другие не услышали, сказала девушка. – Если он ушел, никто и ничто не сможет его вернуть.

– Сможет, – покачал головой Вальтер. – Ты же знаешь, что сможет. Все зависит лишь от цены, которую придется за это заплатить.

– И ты готов назначить ценой свою жизнь за человека, которого знал всего-то пару месяцев? – Настя старалась изо всех сил, чтобы не повысить голос. Благо, остальные перешептывались позади, рассуждая на тему собственных шансов на выживание в кабинете.

Вальтер помолчал несколько мгновений, прежде чем ответить.

– Он не простой человек. И я не просто знал его. Я жил с ним.

Не дав подруге возможности возразить, он резко дернул на себя дверь кабинета, перекрывая возможность к отступлению.

– Ну что встали? Живее! – скомандовала Настя, подгоняя товарищей.

Самым последним, охая и причитая, в кабинет ввалился Потеряшка. Настя оглядела подозрительно пустой и тихий коридор и захлопнула дверь. Достав из кармана тоненький поясок, девушка прошептала какой-то заговор и привязала его к дверной ручке.

– Теперь никто не войдет!

– Главное, чтобы вышел, – проворчал Ратор. Ему, как и Данаре, совершенно не нравилась затея спасать неудачливого товарища неизвестно от чего.

В кабинете царил непроглядный полумрак. Никто из учителей не озаботился восстановительными работами. Домовым, видно, тоже было не до того. Поэтому все осталось в таком же состоянии, как и в день взрыва.

– А вот это просто замечательно! – довольный такой удачей Вальтер осмотрелся. Если никто ничего не трогал, восстановить картину событий будет намного проще.

– Вот только света бы побольше, – Кармин огляделся, словно ожидая, что сейчас ему на голову упадет светильник на батарейках.

– У меня есть вот это, – неожиданно для всех подал голос Саня. Неожиданно яркий поток огненно-рыжего света заставил всех отшатнуться и прищуриться.

– Саня, чтоб ты был здоров! Что это? – выругался Ратор, который чуть не влетел в вытяжной шкаф с опасными реактивами.

– Перья Финиста, – как ни в чем не бывало ответил парень. – Я подобрал, когда к лешакам в лес ходил. Осень же. Линяет товарищ.

– Сам ты линяешь, дурень, – язвительно отозвалась Данара. – Финист перья сбрасывает!

– Так! Замолчали все! – Настя решила взять дисциплину в свои руки. Из всей прибывшей компании только Ёлька и Кевар вели себя тихо и незаметно.

Во внезапно наступившей тишине раздался тихий, едва различимый шелест.

– Что это? – шепотом поинтересовался Саня.

– Клубки. Прялки. Станки, – также тихо ответила Данара.

– А… А зачем? – ничего не понял Саня.

– Они пытаются найти нить Дениса и понять, куда она убежала, – не отрываясь от наблюдения за Ткачами, ответила Настя.

– А-а-а… – протянул Саня и замолк, не желая отвлекать друзей от такого важного занятия.

Между тем, Вальтер достал перо и старинный пергаментный свиток. Послышался треск разламываемой печати. Вальтер подошел к тому месту, где все еще ощущалось дыхание Морфея – именно тут Денис пытался сварить свое первое зелье прозрение. Летописец небрежно отбросил валяющйся на пути стул. Сейчас он мешал писать историю. Настя, словно прочитав мысли Вальтера, подскочила и убрала ненужную мебель подальше. Для ритуала было необходимо чистое пространство.

– Ратор! Отойди к окну, в основание, – скомандовал Вальтер, разворачивая пергамент.

Оборотень пробормотал что-то про «вечно несущих сплошные проблемы людей», но послушно отошел к окну.

– Саня! Слева от Ратора, – последовала следующая команда.

Саня оглянулся на Настю, та ободряюще кивнула, и парень поспешил на указанное место.

– Потеряшка, справа от Ратора, – домовой снова заохал, но послушно поплелся к оборотню.

– Ткачи, за мной сразу же, – две фигуры, не отрываясь от клубков, встали на свои места.

– Настя и Данара, вы делаете крест.

Настя указала Данаре на место позади Ратора, а сама встала между ним и Ткачами.

– Готово, – сообщила Настя. Впрочем, Вальтер уже и сам почувствовал, как в его перо потекла сила из окружающего мира.

– Запомните! Если что-то пойдет не так, вы должны оставить меня! И позвать на помощь. Верону или Яра. Если же никого из них не найдете, Настя, – Вальтер оглянулся на девушку, – отправь меня к своей бабуле.

– Знакомство с родственниками? – усмехнулась девушка. – Не рановато ли, молодой человек?

Вальтер улыбнулся. Он окончательно понял, что эта ягиня покорила его своей способностью не сдаваться перед лицом страха и проблем.

– Ёлька, рассказывай! – скомандовал Вальтер и прислонил перо к бумаге.

– А чем он будет писать? – шепотом спросил Саня у стоящего рядом Ратора. – У него же только перо и свиток. А чернила где?

– В крови, – отмахнулся Ратор, стараясь разглядеть, что творится на пергаменте.

Саня позеленел. И порадовался, что огненные перья заливают кабинет рыже-красным светом, который скрывает все слабости его восприятия.

Между тем, Ёлька начала свой рассказ под проворный скрип пера Вальтера. Тот старательно записывал слова, роняемые в воздух. Кончик пера постепенно наливался алым, а на лице летописца все сильнее проступало напряжение. Ёлька говорила, не отрываясь от своего клубочка. Ловкие пальцы связывали тонкие нити в петли и узлы, образовывая что-то наподобии рыхлого полотна. Там, где у девушки не хватало рук, помогал Кевар, проворно подхватываю норовящую соскочить петлю и возвращая ее на место.

Вальтер тихо повторял сказанное девушкой, боясь упустить хотя бы одно слово.

– Денис старательно наблюдал, слушал и выполнял все указания, стараясь ничего не упустить.

Мир вокруг Вальтера внезапно дрогнул, а правое предплечье взорвалось дикой болью. Словно неведомый хищник вонзил в него острые клыки. Перо в руках парня нагрелось и довольно заскрипело, выписывая уже собственные слова.

– Денис изо всех сил старался не пускать в голову незваные мысли о милых ямочках и мягком взгляде, который девушка то и дело бросала на него, стараясь приободрить и помочь ему в этом нелегком деле…

Вальтер стиснул зубы, стараясь не подаваться нахлынувшей боли. В этом ему знатно помогло немалое удивление, которое парень испытал, увидев алые строки, впитывающиеся в пергамент. Оказывается, Васнецов был не так уж беспристрастен. Тем временем Ёлька продолжала рассказ, и Вальтер поспешно заработал дальше.

– В какой-то момент в кармане Ёльки завибрировал клубочек, призывая её на службу к станкам, – мир снова качнулся и новая волна боли, сильнее первой, прошлась по телу. – У станков было спокойно. Вечерняя смена Ткачей, как обычно, заступила на дежурство, и никто не собирался призывать остальных к станкам. Сегодня веретено вело себя на удивление тихо и спокойно. Иногда даже казалось, что оно и вовсе замирает в ожидании надвигающегося, неотвратимого Зла. Зла, которое лишь один способен остановить, разорвать и обратить вспять. Но никто еще не знал, каков будет его выбор. Какой путь он выберет…

Перо резко остановилось, отчего Вальтер чуть не обломал алый наконечник. История приняла новый оборот, знать который ему пока что рано. Вальтер вздрогнул и покрепче перехватил перо, стараясь не обращать внимания на окружающий мир и такую важную его часть, как боль в правом плече.

– Денис остался один в кабинете, – продолжил летописец, сосредотачиваясь на словах, витающих вокруг. Сейчас самое главное почувствовать нужные, верные, подцепить их, накормить и уложить на пергамент. О, пустые слова, подобно пираньям, постоянно кружат вокруг, надеясь на легкую наживу. Как только перо касается листа, они тут же накидываются на него, стараясь урвать себе хоть какие-то крохи силы, льющейся из летописца. Но Вальтер уверенно пробирался вперед, сквозь водоворот слов, ловко находя правильные.