– Всё относительно, – раздалось в ответ. – Нет ничего непоправимого. Когда есть тот, кто может всё исправить.

– А он есть? – переспросил человек, наблюдая за бегом нитей.

– Кто знает, – порыв ветра пронесся по комнате, чуть не погасив свечу. Та затрещала сильнее и выплюнула в воздух струйку черного дыма.

– Ты. Ты же всё знаешь!

Тихий смех прокатился по комнате. Черный кот зевнул и приоткрыл один глаз. Изумрудная зелень сверкнула во тьме и потухла – кот снова заснул.

– Знать ничего не возможно. Нитей множество. Как они лягут – не предугадать. Ткачи пытаются уложить их в узоры, да не всегда нити слушаются. А иногда напутают, тогда совсем беда. Тогда и нужен ты.

– Зачем? – человек потянулся к одной самой запутанной нити.

Тонкий золотистый луч прерывался в нескольких местах, там, где нить скрутилась в узлы.

– Чтобы исправить, конечно же. Ты можешь. Если захочешь.

Человек слушал, но не понимал, что ему говорят эти стены. Тускнеющий свет притягивал взгляд, как магнитом. Веретено дергалось и плясало в разные стороны, отчего эта нить скручивалась всё сильнее и сильнее. Странно. В прошлый раз всё было спокойно. Человек протянул руку, задумался на мгновение, а потом коснулся крайнего узла. Яркая вспышка зелени ослепила парня. Но он успел заметить как этот узел дрогнул, сжался, а потом раскрутился. Но уже в следующее мгновение поток ледяной воды заставил человека подскочить на месте.

– Подъем, – дружелюбие в голосе Ратора буквально согревало это промозглое осеннее утро.

Часы над головой "будильника" показывали без пятнадцати шесть. Денис подскочил с кровати, ругаясь во весь голос.

– Ты обалдел? Нет, ты нормальный вообще? По голове получить хочешь? – всклокоченный, мокрый и злой Денис со стороны представлял довольно жалкую картину.

– Скажи спасибо, что он тебя разбудил, – послышалось с третьей кровати. Таинственный сосед наконец-то появился. – Если опоздаешь на пробежку, тебя сначала расстреляет Яр, потом Рассвета. И радуйся, если ты не дойдешь до Вергарда. Иначе быть беде.

Однако Дениса это вовсе не успокоило. Никакой благодарности к Ратору он не чувствовал и в помине. А вот злость ядовитой лавой клокотала в груди.

– А вы тут, значит, все такие умные, да? Всё знаете и снисходительно новичка поддерживаете, да?

Денис не кричал, наоборот. От ледяного спокойствия в голосе по окнам могла пойти изморозь. Но на его соседей это не произвело должного впечатления. Ратор как ни в чем не бывало зашнуровывал кроссовки, а сосед, имени которого Денис так и не знал, листал какой-то учебник. Сообразив, что его праведный гнев остается без внимания, Денис пнул стул, больно ударив ногу, стиснул зубы, чтобы не взвыть и, подхватив полотенце, вышел из комнаты.

Хлопнула дверь. По коридору послышались шаги. Таинственный сосед вздохнул и потянулся.

– Всё же зря ты его водой, – парень отложил учебник, достал кроссовки из-под кровати и принялся распутывать шнурки.

– Он меня бесит! – категоричность Ратора позабавила собеседника.

– Вам вместе жить и учиться, – напомнил тот. – Постарайся найти с ним общий язык. Я не хочу видеть в своей комнате двух оленей, сцепившихся рогами.

– А ничего, что это и моя комната? – возмутился Ратор. – И я тут как бы тоже живу и имею права!

Собеседник Ратора не спеша поднялся с кровати, еще раз потянулся, натянул на ноги белоснежные кроссовки и принялся неторопливо складывать учебники и тетради в рюкзак. В общей сложности минут пять он молчал, Ратор уже и думать забыл о своем возмущении, когда его настиг невозмутимый ответ:

– Ты тут живешь только потому, что Верона твоя сестра. И она попросила меня пустить тебя сюда, чтобы ты не отсвечивал в учительском корпусе. Поэтому у тебя тут прав нет. А вот обязанностей – валом.

– Верона твоя сестра? – вернувшийся в этот момент Денис в изумлении застыл на пороге. – Так тут еще и по блату всё?

– Пошел ты! – Ратор оттолкнул Дениса от двери и вышел из комнаты.

– Мы все сейчас пойдем, – неизвестный парень достал из шкафа светлую толстовку и кивнул Денису.

– Я Вальтер. Одиннадцатый класс. Химик. Будем знакомы.

Протянутая ладонь заставила Дениса по-новому посмотреть на своего соседа. После своей вспышки он уже и не ждал к себе хорошего отношения. Но, как оказалось, ошибся.

– Денис. Будем, – ощущение дежавю накрыло парня с головой. Он вспомнил библиотеку, странного Елизара Филантьевича и понял! Понял, почему с самого начала беседы его не покидало чувство, что он где-то встречал этого парня. Манерой разговора, повадками, интонациями – он очень походил на старого библиотекаря.

– Пошевеливайся, не то опоздаем! – Вальтер подтолкнул Дениса к выходу. – Вергард за это три шкуры с нас спустит и даже спрашивать, как звали, не станет.

Площадь перед главным корпусом заметно пустовала по сравнению со вчерашним днем. Из полутора тысяч учеников сейчас на ней выстроились максимум сотни три. Для кого-то население целой школы, для царицынского лицея же мелочь.

– А где остальные? – Денис шагал рядом со своим старшим соседом и вертел головой по сторонам.

– По комнатам сидят. Малышня просыпается позже. А тут только старшеклассники, – ответил Вальтер, то и дело приветствуя кого-то из толпы.

Денис принял такое объяснение и продолжил разглядывать народ. Сейчас, без одинаковой угрюмой формы окружающие люди походили на тех самых обычных подростков, к которым он привык в столице. Заспанные, явно недовольные тем, что приходится в такую рань строиться на зарядку. Денис чувствовал негодование большинства. Хотя были тут и те, кто искренне радовался такому началу дня. Группа подростков, среди которых мелькнул и Ратор. Они общались и громко смеялись, привлекая к себе внимание. Яркая одежда, хоть и не самая модная, надменные взгляды на окружающих – это была самая настоящая школьная банда. Особое внимание привлекла к себе одна девушка – как две капли воды похожая на Верону, только моложе. Черные блестящие волосы, заплетенные в толстую косу. Алый платок на голове, повязанный на манер банданы, казался огненной вспышкой в тумане окружающего утра. Высокая, стройная. Наверняка считалась тут красавицей местного значения. Почему-то Денис ощутил неожиданный прилив неприязни. Девушка повернулась, и уже знакомый колючий зеленый взгляд обжег Дениса. Ей явно не понравилось, что её так бесцеремонно рассматривают. Фыркнув, она отвернулась, а Денис поспешил к своему классу.

Найти их было не сложно – еще вчера он успел познакомиться если не со всеми, то с доброй половиной точно. Но сейчас его больше всего интересовал один ученик. А точнее ученица.

Ёлька стояла чуть в стороне, о чем-то оживленно беседуя с его соседом по парте. Недолго думая, Денис направился прямо к ним.

– Утро красит нежным взором, – вместо приветствия пробурчал парень.

Двое прервали беседу и недоуменно уставились на Дениса.

– Ну, доброе утро в смысле, – смутился тот. – Как спалось? Как танцы вчерашние?

Он старался не показывать особо выраженного интереса, но по тому, как переглянулись одноклассники, понял, что у него не очень-то вышло.

– Отлично, – начал Саня, расплываясь в довольной улыбке. Тот самый философ-меланхолик, которому выпала честь быть соседом Дениса по парте.

– Обычно, – Ёлька пнула одноклассника в бок и улыбнулась. – Ничего интересного. Таких еще много будет.

Денис почувствовал, как в груди медленной теплотой разливается чувство благодарности.

Между тем Ёлька продолжила:

– Наверняка мыть старинные рекреации было интереснее. Ты встретил дух Бабая?

– Да, конечно, – с гордым видом отмахнулся Денис. – Он помогал мне менять воду в ведрах. Славный малый.

Ёлька рассмеялась. Саня усмехнулся. Денис, довольный собой хотел было продолжить свои заливания, но в этот момент на крыльце Ладогора появились наставники и вся площадь как по команде затихла.

Три фигуры в тумане осеннего утра казались странными пришельцами из потустороннего мира. Туман скрадывал шаги и словно бы расступался перед идущими. Серые балахоны с капюшонами выглядели довольно нелепо, но Денис не рискнул что-то комментировать. Слишком уж чувствовался в воздухе благоговейный трепет перед идущими. Фигуры двигались синхронно. Капюшоны скрывали лица, и невозможно было определить, кто перед ними. Спустившись с крыльца, они остановились. Крайняя справа подняла руку. Легкий взмах и из толпы одиннадцатиклассников отделилась одна ученица и резво побежала на середину площади.