— Не предполагал, что придется наблюдать такое шоу, — сказал я.

— Ничего не смогла с собой поделать. Мне очень хотелось застать его в момент измены, — сказала Сандра Биркс.

Открылась дверь ванной, и в комнату вошел доктор Холомэн. На нем не было пиджака, — вероятно, он оставил его в ванной; рукава рубашки были высоко закатаны, а сама она во многих местах была где мокрой, а где забрызгана кровью.

— Что тут у вас за шум? — спросил он. — Мне послышалось, или действительно что-то говорилось о враче?

— Считайте, что не послышалось, — ответила ему Берта Кул. — Но я думаю, что ваше присутствие здесь очень обеспокоит адвоката миссис Биркс.

— Он приехал сюда из-за Блити, — сказала Сандра. — Как он сейчас, Арчи?

— Все будет в порядке, — ответил доктор, — хотя положение было критическим. Пришлось немало повозиться, прежде чем удалось остановить кровотечение. Он, вероятно, перенервничал. Я настойчиво рекомендую, чтобы в течение ближайших, по меньшей мере трех дней он соблюдал режим абсолютного покоя. — Он стремительно удалился в ванную и плотно прикрыл за собой дверь.

Сандра Биркс сказала:

— Морган настоящая свинья. Он не раз, паршивец, грязненько так намекал мне, что я для него не единственный свет в окошке. Я всегда была верна ему. За все время замужества я и не покосилась-то ни разу ни на одного мужчину, не то чтобы изменять. Он, негодяй, даже моего собственного брата сумел настроить против меня.

Я снова пошел в туалет, переоделся и свернул костюм рассыльного.

Санда прошла к двери в ванную и крикнула:

— Блити, все в порядке. Бумаги вручены.

Из-за двери послышался голос Блити, гнусаво произнесший:

— Аткнись. Ан мажет ослышать.

Затем из комнаты, находившейся по другую сторону ванной, до моего слуха донеслось едва слышное глухое бормотание. Характерная ироничность интонаций свидетельствовала о том, что это говорит Морган Биркс.

— Эй, это ты, Блити? Значит, это тебе я обязан таким подарком? Не думал, что ты способен на такое!

Блити сначала разразился кашлем, а потом гнусавым, простуженным голосом прокричал:

— Дурак ты, Морган. И мозги у тебя набекрень. Я за тебя как лев боролся. И выбил для тебя одну хорошую бумажку. Она лежит у меня в кармане. Открой дверь, передам.

Минуту-другую стояла тишина, затем дверь ванной резко открылась и в комнату влетел Блити. Рубашка и пиджак на нем были сплошь заляпаны уже немного просохшей кровью. С учетом того, что у него было накручено на лице, он походил одновременно и на душегуба, и на пугало.

— Ну ты и дура! — закричал он на Сандру. Звуки его голоса приглушались повязкой на носу: — У тебя что, совсем мозги отсохли? Неужели трудно было сообразить, что нельзя так громко орать все без разбору, что он может все услышать?

— Прости, Блити. Так получилось. Мне очень жаль.

— О какой такой жалости ты говоришь, черт подери? Ты никогда никого не жалела. Только саму себя, и то только тогда, когда облом какой-нибудь случался. И сейчас, когда бумаги официально вручены Моргану, тебе уже наплевать на меня и на мои заботы, но именно поэтому я считаю своим долгом лично проследить, чтобы ты не слишком много отсудила себе у Моргана.

Он стрелой промчался мимо нас, выскочил в коридор, добежал до 618 номера и громко забарабанил в дверь. Ответа не последовало, и тогда он начал клянчить:

— Ну впусти, Морган. Это я, Блити. Впусти на минуту. Скажу тебе кое-что. Всего пару слов. Честное слово, пару слов, и все.

Берта Кул допила свое виски, добродушно-улыбчивым взглядом повела по комнате, задерживаясь на каждом из охваченных нервным ознобом присутствующих. Сандра Биркс вдруг вскочила, подбежала к двери нашего номера и чуть высунула голову наружу, вероятно, чтобы понаблюдать за Блити, который все еще стучался в 618 номер и увещевал Моргана.

Я повернул голову к Альме Хантер, и ее взгляд сказал мне, что она все поняла.

— Вообще-то я обещал одному человеку, что мы сегодня вместе поужинаем, — извиняющимся тоном сказал я, — надо обсудить с ним…

Однако Берта Кул не дала мне договорить. Властным, не допускающим каких бы то ни было возражений тоном она, четко произнося каждое слово, сказала:

— Ужинать сегодня ты будешь со мной, Дональд. Нам необходимо переговорить об одном деле. Пока что ты сотрудник моего агентства. Если же Альма Хантер намерена вновь прибегнуть к услугам нашего агентства и предложить нам выполнить новое задание, я буду искренне рада взяться за него и поручу ведение этого дела тебе. Что касается дела Моргана Биркса, то оно закончено. Все. Идем.

Я достал из кармана свою визитку, нацарапал на ней номер телефона меблированного дома, в котором проживал, и отдал ее Альме Хантер.

— Что делать, начальство есть начальство, — сказал я. — Если я тебе понадоблюсь, позвони по этому телефону.

Берта Кул деловито обратилась к Сандре Биркс:

— Расходы на виски и содовую за ваш счет. Я оставлю внизу записку о том, что вы заплатите. Идем, Дональд.

Опередив нас, в коридор выбежал доктор Холомэн. Он подбежал ко все еще стоявшему там Блити и стал энергично тянуть его за рукав, при этом басисто увещевая:

— У вас снова начнется кровотечение. Идемте в комнату.

Блити стряхнул его руку и вновь заколотил в дверь:

— Открой, Морган, открой, дурак! У меня есть один документик, который поможет тебе выиграть процесс. Поверь, я все время был на твоей стороне.

Доктор Холомэн быстро развернулся, едва избежав столкновения с миссис Кул, накатисто маршировавшей к лифту. Он схватил ее за руку и голосом вконец отчаявшегося человека зачастил:

— Прошу вас, сделайте что-нибудь. Попробуйте увести его обратно в номер. Вы ведь можете.

— Нет, — осадила его миссис Кул и тут же скомандовала мне через плечо:

— Идем, идем, Дональд

И мы заспешили к лифту.

Когда мы вышли из гостиницы на улицу, я спросил:

— К выполнению этого нового задания я должен приступить уже сегодня вечером?

— Какого задания?

— Того, которое вы хотели обсудить со мной сегодня за ужином.

— А-а-а, — протянула она, замедлив шаг. — Никакого задания пока нет. Да и совместного ужина не будет.

Увидев, как вытянулось мое лицо, она, ускоряя шаг продолжила:

— Я заметила, что ты положил глаз на эту симпатичную куколку Хантер. Мне это не нравится. Она имеет известное отношение к этому делу. Мы его вели. Теперь закончили. Выбрось ее из головы. Между прочим, Дональд, ты мог бы поймать мне такси. И подогнать его вот сюда, к пожарному крану. Тут легко подъехать к обочине, а то с моей-то комплекцией выходить на середину дороги рискованно.

Мы встали на обочине, и я поднял руку, чтобы остановить проезжающее такси. Оглядев фигуру Берты Кул, шофер, видимо, пришел к той же мысли, какую в столь доходчивой форме высказала мне несколько минут назад сама миссис Кул, то есть к тому, что загружать ее в машину на середине проезжей части весьма небезопасно. Он выключил фары и подъехал к пожарному крану. Я помог ей забраться в машину, и, прощаясь, приподнял шляпу.

— Разве ты не едешь со мной, Дональд? — спросила она.

— Нет, мне нужно посетить другие места.

— Какие?

— Вернуться назад и попросить Альму Хантер поужинать со мной, — объяснил я.

Наши взгляды схлестнулись.

— Боюсь, что ты не соблаговолил внять тому, что я тебе посоветовала, — покачивая головой, произнесла она тем снисходительно-порицающим гоном, каким матери обычно «беседуют» со своими слегка нашкодившими детьми.

— Да, не соблаговолил, — согласился я.

Она откинулась на спинку сиденья.

— Отвали боковое сиденье, Дональд, — сказала она, — чтобы я могла положить на него ноги. И не надо, черт побери, к этому так серьезно относиться. Все, спокойной ночи!

Я поднял свою шляпу на добрых десять дюймов, провожая взглядом такси, уносящее миссис Кул в вечернюю даль города. Когда автомобиль исчез из виду, я повернулся в сторону гостиницы и тут же наткнулся на какого-то мужчину, который стоял, видимо, прямо за моей спиной.