Судилище было в разгаре. Перед закостеневшими в креслах стариками поставили двух длинноногих плечистых Львов со скрученными за спиной руками, а между ними, на каменном постаменте со скошенной вершиной, сидела девушка, чьи локти связали под коленями. Поверх пут на Львов натянули кожаные мешки с прорезями для голов, девушку же обрядили в меховое платье, зауженное книзу и стянутое под ступнями ремнем. Судилище велось на древнем Львином диалекте, но Эрик все же понял, что для обоих Львов выбор колебался между рабошлемами и сбрасыванием в Подземелье. Окончательное решение оставили на потом, а пока решили разобраться с девицей, как видно, очень досадившей пещерникам. В чем заключалась ее вина, Тигр не разобрал, но девушка, безусловно, была красива, и одно это могло вызвать у стариков раздражение. Обвинителей оказалось несколько, говорили они долго и пространно. А в завершение поднялся Кон и произнес с пяток завершающих фраз, вызвавших у всех одобрительные кивки. Эрик уловил, что исполнение состоится немедленно, но вот каков приговор? Нерешительно он коснулся плеча Норы.

– Выжечь потомство, – отозвалась она сквозь зубы. – Падаль, обещал ведь моих не трогать!

Двое чистильщиков подступили к девушке, рывком развернули ее и уложили на спину, головой вниз. Широким ремнем пристегнули за талию к постаменту, разошлись. Приговоренная осталась лежать в странной позе, безучастно глядя в потолок. Возникшее откуда-то уродливое скрюченное существо проковыляло к ней, черными пальцами раздвинуло мех, деловито погрузило в девушку длинную трубку с раструбом на конце. И тоже отступило, преданно глядя на Кона.

– Смотри, малыш, – проворчал Горн зловеще. – Вот они – твои Львы!

Скрюченными пальцами он вцепился в ворот. Эрик с трепетом увидел, как лопнул и расползся на груди прочнейший пластик.

А на вершине лестницы уже величественно распрямился Кон. В протянутую его руку сунули резную чашу с дымящимся содержимым, и он торжественно двинулся вниз по ступенькам, неумолимый точно судьба, – под слаженное топанье старейшин, воодушевленных скорым возмездием.

– Да что же она натворила такого? – возмутился Тигр.

– Родила от чужака, – ответил Горн. – Загубила породу в себе.

Внезапно Нора с яростью ударила кулаком по окну – гигант мгновенно схватил ее за плечо.

– Пусти! – рванулась Львица, сверкнув зубами, и снова врезалась в окно. – Глаз! – крикнула она. – Выбей ему глаз… Эрик!

С охотой Тигр саданул ногою в стекло, и оно вдруг рассыпалось в песок, точно пластик. Круто развернувшись, женщина завела руки за спину, рванула края выреза. Комбинезон будто лопнул до самого живота, и тогда Нора далеко выдвинула в дыру голый смуглый зад. И сразу в зале наступила мертвая тишина.

Горн ухмыльнулся.

– Думаешь, они еще это помнят? – спросил он. – Если вообще видели.

– У них иглометы! – напомнил Эрик.

– И в самом деле… Ну-ка, посторонись!

С ужасающей силой исполин ударил ногой в стену, и та обрушилась в зал, вместе с половиной Священной Морды. Вся их каморка тотчас оказалась на виду. Нимало не смутившись, Нора повернулась снова и встала на самом краю, презрительно глядя вниз, на переполошенных охранников и облезлых стариков, будто пораженных громом. Неторопливо она раздвигала комбинезон спереди, пока тот окончательно не распался. Тогда Львица вскинула руки, развела бедра пошире и, щелчками пальцев задавая себе ритм, заколыхалась в бесстыдном, вкрадчивом, первородном танце, давно позабытом ограми – стараниями многих поколений запретителей. Отворачивая лица, будто от нестерпимого света, охранники пятились к дверям, а брошенные ими старцы безжизненно застывали в креслах. У самых дряхлых уже стали закатываться глаза и отвисать челюсти.

Внезапно Кон издал сиплый вой и ринулся по ступеням вниз, развевая седую гриву. Подскочив к безучастной девице, ухватил за бедра и остервенело принялся стаскивать с пьедестала, явно намереваясь сбросить ее в колодец, но позабыв отвязать. Примерясь, Эрик спрыгнул на плечо изувеченного идола. И тут же с уступа сорвалась гигантская фигура Горна, пикируя к подножию лестницы. Однако Нора опередила всех. С задумчивой улыбкой она подцепила на подъем стопы увесистый обломок и аккуратным взмахом сбросила на голову Кона. Ошеломленный, старец попятился, хватая руками воздух, и со слабым вскриком опрокинулся в шахту, отправясь вдогонку за своими бесчисленными жертвами – прямиком в Подземелье.

А Горн уже вышиб охранников за дверь и теперь заваливал вход глыбами, отколовшимися от Священной Морды. Сбежав по каменной лапе к пленникам, Эрик подобрал оброненный кем-то клинок и вспорол на Львах мешки, рассек ремни. Затем повернулся к осужденной. А с другой стороны к ней уже подходила Нора, спустившись по проложенному Тигром маршруту.

Но тут в груди Священного Зверя разомкнулись створки, и наружу вырвался Бонш во главе плотного строя пещерников. Одолевая завалы обломков, они злобно и угрюмо выли, обещая жестокую расплату – за поруганные святыни, за погубленный Совет.

Пронзительным криком Львица скомандовала отход. Тотчас Эрик выдернул из девушки трубку (она даже не моргнула) и, подхватив ее на руки, бросился вверх по лестнице. Успевшие вооружиться Львы нехотя трусили следом, подгоняемые Норой. Наверху, возле распахнутой дверцы, их уже поджидал Горн.

– Всех спас? – усмехаясь, спросил он у Эрика. – А девица-то, похоже, в шоке. Уж не свихнулась ли она после таких переживаний?

– Быстрее! – крикнула Нора, ныряя в дверцу.

Эрик двинулся было следом, как вдруг оба Льва, не сговариваясь, повернули и ринулись навстречу пещерникам, уже накатывающим снизу. Одного Горн успел поймать за плечо, зато второй врубился в толпу, круша направо и налево, и через секунды пал, пронзенный многими мечами, в последнем вопле славя имя Тора.

– Идиот, – прорычал Горн, швыряя второго Льва в дверь. – Тору нужны живые!

Пригнувшись, Эрик вступил внутрь, а чуть позже туда ввалился Горн, волоча за собой упирающего верзилу в кроговых латах, и захлопнул дверь. Тяжелой оплеухой он послал верхзилу кувырком по полу. Тот мгновенно вскочил. Сейчас же на него налетел Тигр, снова сшиб наземь, придавив ногой к камню. И только тогда узнал в нем Бонша.

– Ну, куда мы угодили теперь? – спросил Горн, озираясь.

А угодили они в небольшую комнату, такую низкую, что даже Нора макушкой почти доставала полированного потолка. В самом его центре мерцало странное пятно, похожее на окно, глядящее во тьму. И больше в комнате не было ничего – ни мебели, ни углов, ни других дверей или окон. Без колебаний Горн прошел к пятну и постучал по нему костяшками пластиковых пальцев.

– Снова стекло? – удивился он. – А ведь непохоже.

С размаху он саданул кулаком по «окну», но оно даже не треснуло, хотя гул прошел по всей комнате.

– Подожди, – внезапно сказала Нора. – Не так.

Стягивая с руки перчатку, она приблизилась, сунула в пятно голую кисть. И теперь пальцы свободно проникли вглубь, показавшись там огромными.

– Вода, что ли? – заинтересованно хмыкнул Горн.

Снизу он надавил на локоть женщины, и ее рука стала подниматься. Зато леопардовая кожа комбинезона уперлась в препятствие, собираясь в складки. Потом гигант вытянул руку Норы наружу и осмотрел. Пальцы оказались сухими.

– Вот так барьер! – произнес он. – И что, только живая ткань?

Горн повторил эксперимент на себе, удовлетворенно кивнул.

– Все-таки я не верила, – сказала Львица. – Вот почему пещерники не могут туда попасть!

– Потеха, верно? – вдруг прохрипел Бонш из-под ноги Тигра. – Чтоб пробиться наверх, я был готов на все, но через такую ерунду переступить не в силах. Идиотизм!.. Вот чего мы достигли своими чистками. – Вождь растерянно хохотнул, зачарованно уставясь на мерцающее окно.

– Может, тебе помочь? – вкрадчиво спросил Горн.

Бонш энергично замотал головой.

– Я же чистокровный пещерник, как вы не понимаете! – ответил он. – Конечно, у меня крепкие нервы, и я не окачурусь, как наши маразматики, при виде голой Львицы, танцующей на обломках рухнувших святынь. Но раздеться самому… нет, увольте. Это прямой путь к безумию.