Напрягая зрение, Эрик вгляделся в темноту и сперва себе не поверил. Почудилось, что из бурлящего слоя туч по отвесному склону покатился широкий рукав тумана, точно одно из облаков решило спуститься наземь. Разогнавшись, туман обрушился на долину, взвихрился тяжелыми клубами и стал разливаться по сторонам, снова набирая скорость. Юноша увидел, как случившийся рядом вездеход накрыло громадным выплеском и как он сразу зацепенел, вместе с поникшим экипажем. Серый туман растекался все шире, подминая костры, а те быстро блекли, затем и гасли, постепенно окрашивая его в оранжевые тона, будто заряжая свежей энергией.

– Вот теперь пора уносить ноги, – произнес Горн и тут же бросил «единорог» в галоп.

Почти одновременно прочь от смертоносного тумана ринулись и машины шатунов, уже не ждущих друг от друга подвоха. Но Горн, конечно, с легкостью обставил всех и первым влетел в извилистое ущелье. Не снизив скорости, погнал дальше, впритирку обходя повороты. Какое-то время за Стражами еще следовал дробный топот многих лап, однако после нескольких разветвлений позади стало тихо, словно бы шатуны спешили разбежаться по сторонам, утаскивая награбленное.

– А интересно, эта штука живая? – спросил Эрик, все еще держа под прицелом уносящееся назад ущелье. – И как она действует?

– Понятия не имею, – сказал гигант.

– К счастью, Хранители тоже, – прибавил неугомонный Олт. – Иначе в нашем арсенале завелось бы и такое веселенькое средство. А чуть погодя его переняли бы наши враги.

Невольно Тигр содрогнулся: спаси нас Ю от подобных войн! Что проку стало бы в моей ловкости и во всей силе Горна?

– Эта прожорливая тварь чует огонь за десятки тысяч локтей, но предпочитает не углубляться в Огранду, – флегматично сообщил гигант. – Может, там и на нее кто-то охотится?

– Я бы не стал, – признался Эрик. – И зачем?

– Энергия, малыш, энергия!.. В этой пакости ее прорва.

Внезапно «единорог» затормозил, и Тигр с беспокойством обернулся, увидав впереди глухой тупик с отвесными стенами, вздымавшимися, похоже, к самым облакам.

– Все же ты промахнулся, умник, – не без злорадства заметил он. – Наконец-то я дождался!

– Ты уверен? – хмыкнул Горн и неторопливо выбрался на броню, озираясь с прищуром. – Ну-ка, дружок, садись к управлению – поглядим, на что годен ты.

– Боже мой! – потрясенно выдохнул Олт, сообразив первым.

Затем понял и Эрик.

Содрогаясь под злобными порывами ветра, «единорог» упрямо карабкался по отвесной скале, цепляясь лапами за редкие трещины, отыскиваемые ползущим впереди Горном. Это было немыслимо, однако происходило – здесь и сейчас, при непосредственном участии Эрика. Туго стянутый ремнями, он исходил потом от неспадающего напряжения нервов. Зато старина Горн, которому приходилось неизмеримо трудней, взбирался по стене с легкостью и бесстрашием муравья, а делать привал не спешил. Несколько раз сверху срывались глыбы, и Эрик застывал в тревоге. Но гигант-Страж неизменно успевал укрыться – в расщелине либо под лапой вездехода, а бронеколпак мог выдержать и не такие удары. Затем восхождение возобновлялось, и Эрику опять приходилось слепо следовать указаниям Горна, которые тот передавал почему-то жестами, игнорируя рацию, – хотя кого здесь, на такой круче, можно опасаться?

Изредка Эрик бросал взгляд назад, точнее вниз, на разместившихся прямо на колпаке пассажиров. Богиня оставалась, как всегда, безучастной, отрешенной от мирской суеты, а вот старик неожиданно сдал. Съежившись и пожелтев, он лежал с закрытыми глазами, хватая воздух разинутым ртом. Укачало его, что ли?

Эрик не помнил, сколько длилось это надругательство над солидной боевой машиной, когда неутомимый Горн, а следом и «единорог» наконец перевалили через нависший над пропастью карниз, очутившись на крохотной, однако надежной площадке. На ватных ногах юноша выбрался из кабины, спрыгнул на камень и обессиленно опустился на корточки, спиной к перегревшемуся вездеходу. Все тело сотрясала мерзкая дрожь, словно он промерз насквозь. Верзила Горн тоже присел неподалеку. Действительно, он вовсе не выглядел усталым, даже не запыхался. Разорви его Ветер! – вяло пожелал Тигр. Как смеет он превосходить меня настолько?

– Ну и зачем нас занесло сюда? – спросил он угрюмо. – Черт подери, Горн, я и представить не мог, что эта махина способна на такое!..

Перестав вертеть тяжелой головой, гигант коротко глянул на Эрика и усмехнулся.

– Вот и отлично, – сказал он. – Другие тем более не заподозрят.

– Да кто это:"другие"? По-твоему, впереди нас ждут?

– А как же! Где еще теперь могут нас искать?

Внезапным рывком Горн поднялся и в два шага пересек площадку.

– Ну, что? – тоскливо спросил Эрик. – Вперед, к сияющим вершинам?

Осторожно гигант выглянул из-за камней, громоздившихся по краю уступа, затем обернулся и поманил юношу рукой.

Через громадный провал, уходивший так глубоко, что дно терялось в свинцовой дымке, сквозь несущиеся клочья тумана – или это уже облака? – Эрик разглядел извилистую дорогу, проложенную на крутом склоне невесть для чего. Как раз напротив Стражей ее перегораживала пара «единорогов», стоявших бортом к борту. И, судя по раскраске, принадлежали машины навозникам.

– Хочешь пари? – воспламеняясь, предложил Тигр. – Я сниму их в два выстрела, без пыли и шума.

– А разве тебе не интересно, кто выиграл эту гонку?

– Слетаем, спросим? – ехидно спросил Эрик. – Нашему везделазу это на один скачок…

Ухмыльнувшись, Горн запустил руку в набедренный карман и выудил компакт-приемник, вполне стандартный по виду. Молча протянул юноше. Тот покачал головой:

– Да будь они втрое ближе, все равно от этой игрушки мало проку.

– Ты вставь, – гигант сунул прибор к уху Эрика.

Пожав плечами, Тигр всунул приемник в слуховой паз шлема, и неожиданно из динамика раздался голос, ясный и четкий, будто говоривший затаился рядом. Охнув, Эрик торопливо убавил громкость.

– В задницу эту службу, – продолжал на диалекте Низких тот же тягучий голос. – Думал: сбросим панцирников – полегчает. Черта лысого!.. Всего и поменяли, что духоту казарм на эту холодрыгу. Так ведь внизу хоть поселки есть, а в них – пойло да бабы, а здесь чего?.. – Голос длинно выругался и сказал в сторону: – Турпаминт, свинячья душа, по-твоему, тут бордель? Куда смотришь? Врезать бы тебе…

Другой голос стал косноязычно и нудно оправдываться.

– Ладно, заглохни! – велел тягучий. – От твоего нытья блевать тянет… Эй, Никки, ты-то чего молчишь? Заснул?

– Я вот всю думаю, – откликнулся другой голос, пошустрее, – чего мы потеряли здесь? Как считаешь, Талпи?

– Это пусть начальство считает, на то оно и поставлено. Нам чего? Наше дело девятое – сидеть, где посадили. А сунется кто – жечь. И все!.. От мыслей мозги сохнут, а то и вовсе могут башку снести.

– А чего бухтишь тогда?

– Так привык же… При Светозарном бухтел и нынче. А чего? За это не бьют, а дышать легче.

– Ч-черт, и кого мы сторожим тут? Кой дурак сюда сунется? Дорога ж, как на ладони – корпус остановим!..

– Заткнулся бы, парень, – посоветовал Талпи. – Настучит кто, тебе язык и укоротят – вместе с головой… Лучше скажи, куда ты делся в том поселке?

Никки хихикнул.

– Проснулся! – сказал он. – Пил бы меньше, а то дорвался. Там ведь такое было!.. Диву даешься, чего эти стервы вытворяют под дулами лучеметов.

– Сволочи, не могли разбудить!..

– Перевели регуляторы на минимум и по ногам, – увлеченно вспоминал Никки, – Откуда только прыть взялась – скакали, что твои козы!

– Сволочи, – удрученно повторил Талпи. – А я спал.

– Потом согнали на площадь, и пошла потеха!.. Брали их теплыми и голыми, точно шлемных девок. И вот что скажу тебе, приятель: у этих высокородных шлюх такие… Эй, глянь-ка! – вдруг спохватился армеец. – Вон, на дороге… «Жук»!

– Турпаминт! – рявкнул Талпи. – Куда смотришь, рожа?!